Наполненный злобой и праведным гневом, подтащил ведро к спальному месту девушки и снова усадил ее, поддерживая за спину.
— Маша, мне нужно, чтобы ты открыла как можно шире рот.
Но в ответ я услышал как и прежде лишь мычание.
— Давай, малыш, помогай мне, — поддерживал ее за затылок, пытаясь просунуть ей в рот два пальца. — Ну, же!
Она сдерживала челюсти так плотно, что я не мог даже немного раздвинуть их. Встав на ноги, схватил ее за щеки, разжимая ей зубы, а второй рукой проталкивая пальцы в рот, пробираясь до самой глотки. Язык дернулся, она обхватила мои руки, впиваясь ногтями, пытаясь их выдернуть. Выгнулась дугой. Язык под пальцами дернулся и с вместе с рыком пошел спазм, я убрал руку, позволяя содержимому её желудка исчезнуть в ведре. Я удерживал Машу за плечи, не позволяя упасть на пол или в ведро вместе с рвотой.
— Давай, Маша! Давай, моя хорошая, очищайся от этого дерьма.
Она снова и снова содрогалась всем телом, до тех по пока в желудке ничего не осталось. Как только спазмы прекратились, опустил ее на матрас. Снял с пояса фляжку и окрутив крышку приподнял ее голову, заливая воду в рот. Маша пила сначала медленно, нехотя, но затем ее глотки увеличились, что оказалось хорошим знаком. Напившись она снова вернулась на свое место. Ее глаза приоткрылись, зафиксировали на мне и она снова провалилась в забытье.
Я сидел на коленях перед девушкой, наблюдая за ее мирным сон. Машино лицо казалось таким безмятежным и расслабленным, что сейчас она казалась совсем девчонкой. Словно и не было никакой жестокости и насилия в её жизни. А глаз не касалась липкая рука зла. Мне хотелось чтобы она проснулась и в то же время, я боялся потревожить ее. Единственной не противоречащей мыслью у меня было — желание об окончании мучений для нее.
До этого самого момента в подвале, составленный план казался вполне осуществимым. А теперь я совершенно не понимал как мне поступить в случае неудачи. Стараясь не думать о нежелательном исходе, все равно анализировал ситуацию и видел, что так просто мне ее не отдадут. Тем более после того как выяснилось, будто она должна отправиться дальше, к каким-то вышестоящим по званию мразям. И несмотря на это, они не побоялись использовать девчонку как какую-то вещь из сэконд хэнда, не требующей особого ухода и трепетного обращения.
У меня ломило кости от всей той дикой боли и ярости, что пропитали каждую частичку тела и сознания. Душа моя билась в какой-то нескончаемой агонии, требующая уже разрешения конфликта. Но его не предвиделось. Ситуация лишь усугублялась. Серо-лиловые тучи над головой сгущались, бурля перед бурей и не суля пощады страннику в пустыне.
Присев на матрас рядом с Машей, упал лицом на ладони. Рядом с ней я мог на мгновение перестать притворяться сильным духом. Все время пребывания в отряде, я находился в неестественном напряжении. И только здесь и сейчас, я понял, что меня одолевает невыносимая усталость.
Убийства, смерть, насилие, и абсолютно никаких новостей о Пчелке, все это слишком для одного человека. Слишком для меня. Но как бы не было тяжело, сдаваться не время. Сейчас нужно как-то помочь Маше, а дальше уходить искать Маю. Как и куда, я не знал. Но становилось понятно, оставаться в статике не вариант. Так я могу больше никогда не увидеть Маю. И тогда весь этот ад будет напрасен. Хотя оставалась вероятность того, что ее как и Марию рано или поздно забросит к нам на базу. Вот только даже думать об этом было тошно. Судя по состоянию Маши, лучше ей сюда не попадать.
Просидев так какое-то время, взглянул снова на спящую девушку и скинул с себя навалившуюся усталость. Необходимо привести ее в чувства, пока у нас все еще есть время. Иначе может быть слишком поздно.
— Маша, — снова позвал по имени.
Она не пошевелилась. Взяв ее за плечи, приподнял, слегка потряхивая.
— Маша, очнись, пожалуйста.
Она слегка приоткрывала тяжелые веки, тут же закрывая их. Так повторялось снова и снова.
— Ну, же! — но все казалось бесполезным.
Взяв фляжку, плеснул ей в лицо, но она лишь зарычала, так и не очнувшись. Что же это за дрянь такая сильная, удерживающая девчонку без сознания так долго. Приняв всю тщетность попыток, прилег рядом с ней, решив, что не покину этот чертов подвал пока не поговорю с ней, да и оставлять ее одну на растерзание проклятым шакалам я не собирался.
Резкий толчок и легкое падение выдернули меня и цепких объятий сна. Распахнув глаза, увидел недоуменный взгляд голубых глаз. Девушка сидела на матрасе, подтянув к груди колени, испуганно разглядывая меня.
— Привет! Ты очнулась, — радостно улыбнулся, поднимаясь с грязного пола, куда она меня столкнула.
— Говоришь по русски, — нахмурилась она.
— Мы земляки, — продолжал улыбаться, пытаясь расположить к себе девушку, будто для этого были какие-то причины.
— Что ты здесь делаешь? Что ты со мной делал? — в отличие от меня, у нее на лице не выражалось никаких признаков радости или облегчения от моего присутствия.
— Ничего, — выставил руки ладонями вперед. — Я пришел поговорить.
— Ложь, — рявкнула она, вжимаясь в стену. — Мало того, что как последний ублюдок трахал меня пока я не могла оказать сопротивление, так теперь еще зачем — то морочить голову решил. Убирайся!
— Все не так. Маша, успокойся, дай мне все объяснить.
— Откуда тебе известно мое имя? — сощурилась, удерживая мой взгляд.
— Моя подруга расследовала твою пропажу, как пропажу многих других девушек. Она отправилась сюда на ваши поиски. Я приехал следом за ней, чтобы найти её и вернуть домой.
На лице девушке выражалось абсолютное недоумение. Она будто слышала меня, но не понимала ни слова. Практически не моргая она пристально смотрела на меня, ожидая какого-то подвоха.
— Что? — еще сильнее нахмурилась она. — Что за чушь!
— У неё есть папка, куда собранны все данные о пропавших без вести девушках. К ним прилагаются ваши фотографии. Поэтому я узнал тебя там, в деревне.
— Почему ты был вместе с теми людьми? Ты такой же как они, — призрение в ее голосе ударило хлестко, как пощечина.
— Потому что не став одним из них, я не смогу найти свою подругу, — ощутил всю патовость ситуации. Чтобы избавить Маю от одних ублюдков, я сам стал таким же как и они.
— У тебя нет никаких шансов, — равнодушие в голосе девушки, пугало. Будто не осталось в ней ни сочувствия, ни других человеческих чувств.
— Пусть так, но я должен испробовать все возможные способы и найти ее. Другого варианта нет.
— Что тебе нужно от меня?
— Я хочу тебе помочь.
— Как? Оглянись! — обвела глазами помещение. — Мы в чертовом подвале под замком.
— У меня есть план и я очень надеюсь, что он сработает.
— Какой? Перестрелять весь лагерь и бежать по пустыне? Ничего не выйдет, — обреченно проговорила она. — Я пыталась сбежать, но меня каждый раз ловили и били палками до тех пор, пока мне не становилось трудно дышать.
Она рассказывала об этом так обыденно, словно подобные истории в порядке вещей. — А потом перевозили на другое место. Где накачивали наркотиками и насиловали снова и снова. Ты тоже это практикуешь с невольницами?
Она не верила мне, считая будто я как и другие просто воспользовался её беспомощностью. Её нельзя было винить в подозрительности. У девушки абсолютно не было причин для доверия к окружающему миру.
— Как ты попала сюда?
— Как идиотка купилась на рекламу о высокооплачиваемой работе администратором в гостинице, — усмехнулась она. — Мечтала о восточном колорите, дура! Стоило добраться до места, как "работодатели" изъяли паспорт и вместо пятизвездочного отеля привезли в какой-то дом далеко за городом и заставили трахаться с клиентами в обмен на паспорт. Говорили, что нужно выплатить долг за перелет и тогда они обещали вернуть документы и отправить домой.
— Там были другие девушки?
— Да, нас было пятеро: русские, украинка и белоруска. Кто-то прилетел работать в салон красоты стилистом, кто-то массажисткой. Но никто так и не вернулся домой.
— Что случилось потом?
— Один из клиентов купил меня в личное пользование. Вот тогда-то я и попыталась бежать. А после побега уже была не нужна ему. И с тех пор меня постоянно перепродают от одних хозяев к другим.
— Когда тебя начали накачивать наркотиками?
— После третьей попытки сбежать, — прикрыла глаза, устав от рассказа.
— Твари! — не сдержался, выругавшись в слух. — И сколько продолжается твое рабство?
— Я не знаю. Целую жизнь, — силы покинули Машу и по ее лицу медленно покатились слезы. — Скажи, разве где-то бывает другая жизнь?
Она смотрела мне в глаза дожидаясь ответа, а у меня сердце разрывалось от боли за ее искалеченную судьбу. Хотелось обнять ее, прижать к себе, сказать, что теперь она не одна и никому не позволю ее трогать. Только я понимал, что могу подвести ее. А давать напрасные надежды — это доставлять новое разочарование этой изуродованной жизнью девушке.
Стук в дверь, заставил вздрогнуть. Я не рассчитывал так резко прерывать наш разговор, тем более что Маша только только начала выговариваться. Дверь слегка приоткрылась. Я соскочил на ноги, прикрывая собой девушку.
— Махди, заканчивай. Есть разговор, — услышал голос Хасана.
— Пять минут и я выйду, — поспешил успокоить его, чтобы он не заходил внутрь.
— Хорошо! Жду, — снова закрыл дверь, оставляя нас наедине.
— Черт! Маша, я не могу обещать, что вытащу тебя отсюда. Но я могу кое-что предпринять.
— Что ты хочешь? — нахмурилась она, вытирая слезы с щек.
— Хочу обеспечить тебе неприкосновенность. Осталось молиться небесам, чтобы у меня получилось.
Глава 22
Лежа на кровати, чертила пальцем по золотистой вышивке покрывала, повторяя извилистые контуры узора. Мне нравилось следовать по выпуклому рисунку, чувствуя подушечкой указательного пальца гладкие стежки. Орнамент напоминал мою ситуацию, куда бы я не направляла своё внимание, в любом случае оказывалась в тупике. События последней недели взвинтили степень моего напряжения до предела. Не смотря на то, что многое прояснилось и стало понятно чего мне ожидать от Господина, спокойнее от этого моя жизнь не стала.