– С тем самым из ФСБ?
– В три часа в Новинском пассаже.
– Я приду.
– Значит, до завтра?
– До завтра!
Катерина вернулась к машине и села на место водителя.
– В Жуковку? – спросила она.
– В Жуковку, – подтвердила Сапега.
Глава 20В темноте
Катерине разрешили вернуться в Москву на «Мерседесе» Сапеги.
Она припарковалась у гостиницы, захлопнула дверцу и уже собралась защелкнуть центральный замок, как вдруг услышала свой мобильник.
Звонила Инна Михайловна.
– Здравствуйте Катенька, у меня к вам огромная просьба…
– Слушаю, Инна Михайловна.
– Не могли бы вы приехать?
– Сегодня? – Катерина посмотрела на часы в вестибюле. Они были видны сквозь стекло главного входа.
Старуха словно почувствовала:
– Прошу меня извинить. Знаю, что поздно, но мне больше не к кому обратиться. Вызову «Скорую» – меня увезут.
– Вы заболели?
– Нет, но мне нужна ваша помощь.
– Что случилось?
– Я – гипертоник и каждый день пью лекарства.
– Та-а-ак…
– Сегодня я купила таблетки, мне их посоветовали для чистки сосудов.
– И что?
– Выпила две и только потом прочитала инструкцию.
– Ну кто же так делает?
– Знаете, мелкий текст, а я никак не поменяю очки. Одним словом: кажется, этот препарат не сочетается с моими лекарствами от давления.
– Вы понимаете, насколько это опасно? – Катерина почувствовала, как у нее вспотели ладони. – Немедленно вызывайте врача!
– А если я ошибаюсь, и они сочетаются? – спросила Инна Михайловна.
– Но вы же прочитали инструкцию…
– Там не понятно.
– Хорошо, я приеду, – сдалась Катерина.
– Будьте осторожны! – Инна Михайловна упредила прежде, чем она отключилась. – В доме темно. У нас отключили свет.
– В чем дело?
– Кабель перерезали. Вызвали аварийщиков, они починить не смогли. Завтра приедут ремонтники. До вечера обещали наладить. Как только подойдете к подъезду, звоните, я встречу со свечкой.
Катерина села в машину и поехала на Мясницкую. Дорогой думала о муже и Стерниковой. Как ни старалась, как ни убеждала себя, что для нее самой любовь с Германом в прошлом, без ревности обойтись не смогла.
Во дворе их дома было темно. В окнах – ни огонька. Оставив машину рядом с подъездом, Катерина достала мобильник, чтобы позвонить Инне Михайловне, но, передумав, зашла в темный подъезд. Подсвечивая телефоном, взялась за перила и стала осторожно подниматься по лестнице. Преодолела первые четыре ступени, взошла на площадку первого этажа и вдруг обо что-то споткнулась. Хватаясь за воздух, выронила телефон. Он упал и отлетел к противоположной стене. Стало абсолютно темно.
Сделав шаг, Катерина задела ногой что-то мягкое. Она присела на корточки и вытянула руку, чтобы дотронуться.
– Кис-кис… Кис-кис…
Рука ощутила тонкую ткань, под ней была чья-то плоть. Мысль о том, что на полу лежит человек, заставила ее вскочить и заорать благим матом:
– А-а-а-а!
Спустя пару мгновений на втором этаже хлопнула дверь и на лестнице засеребрился слабенький свет.
– Что случилось? – спросил голос Инны Михайловны.
– Здесь лежит человек! – крикнула Катерина. – Идите сюда!
С каждым шагом Инны Михайловны на лестнице становилось светлее. Наконец Катерина увидела, что на полу у ее ног лежит какой-то мужчина. Она так и подумала: «какой-то мужчина», потому что даже мысленно не хотела назвать его телом и, тем более, трупом.
– Что с вами? – Инна Михайловна ступила на первый этаж. Посветила вниз и в ужасе прошептала: – Что с ним?
Катерина спросила:
– Вы его знаете?
– Это Зоткин, Антон Максимович, сосед с третьего этажа. Он жив?
– Не знаю.
– Нужно проверить.
– Я боюсь его трогать, – Катерина попятилась.
Старуха наклонилась к Зоткину и прикоснулась к его шее.
– Он умер…
– Нужно звонить в полицию! – Катерина подобрала с пола свой телефон.
– И в «Скорую помощь», – подсказала ей Инна Михайловна.
Когда подъехал полицейский фургон, Катерину попросили отогнать машину на улицу. Она так и сделала. Вернулась во двор, там уже стояли «Скорая помощь» и две легковушки. Из одной вылез следователь Кирпичников, из другой – участковый Рябинин. Оба вошли в подъезд.
Инна Михайловна объясняла какому-то полицейскому:
– В нашем подъезде всего шесть квартир… На первом этаже – две и обе занимает артистка Таланова. Ее сейчас нет. На втором: в девятой идет ремонт, в десятой живу я. На третьем – в одной квартире проживает Антон Максимович Зоткин, другая – пустая. Хозяева все лето на даче.
– Зоткин – это погибший? – уточнил полицейский.
– Погибший, – старуха горестно покачала седой головой.
Из подъезда вышел Яков Иванович. Пожав руку полицейскому, он представился:
– Участковый Рябинин. Я хорошо знал погибшего. Зоткин Антон Максимович – пенсионер с третьего этажа. Жил один. В последнее время сильно болел.
– В доме нет электричества, – сказал полицейский. – Сейчас привезут генератор и все подсветят. На первый взгляд – убийство. У старика пробита голова и переломаны ноги.
Опустив голову, Рябинин исподлобья посмотрел на Инну Михайловну:
– Многострадальный ваш дом. – Потом спросил полицейского: – Криминалисты приехали?
– В фургоне, ждут генератор.
Из подъезда вышел Кирпичников. Заметив Катерину, мимоходом заметил:
– Мы с вами где-то встречались…
– Здравствуйте, Николай Александрович.
– Здравствуйте, Катерина с Мясницкой.
– Что скажете?
– Пока ничего. – Он смерил ее взглядом. – Понимаю, сейчас вы скажете, что смерть старика и гибель рабочих – звенья одной цепи.
– Вы сами считаете так же. – Катерина зябко поежилась.
Заметив это, Рябинин взял Инну Михайловну под руку и повел к подъезду, сказав так, чтобы слышала Катерина:
– Идите лучше домой. Сейчас не до вас.
– Нас будут опрашивать?
Он задал встречный вопрос:
– А вы что-то видели? Будет нужно – пришлют повестку.
В подъезде Рябинин подсветил им фонариком и проводил на второй этаж. Едва они оказались в квартире, старуха замкнулась на все замки, как будто в подъезде и во дворе не было полицейских.
Следующую пару часов Инна Михайловна и Катерина сидели на кухне за столом с горящей свечой. К счастью, в квартире была газовая плита, поэтому без чая они не остались.
– Бедный старик… – проговорила Катерина. – За что же его убили?
– Главное – кто?
– Слышали, что сказал участковый?
– Назвал наш дом многострадальным? – Старуха сварливо поджала губы. – А мне и говорить об этом не надо. Я лучше других знаю. Новые времена – новые жильцы. Раньше в доме жили такие люди, как профессор Белоцерковский, его жена Серафима Васильевна, генерал Еремин, Белая Бабушка. А теперь – певичка Таланова и ее муж-стоматолог.
– Риелтор сказал, что дом построил купец Щетников.
– Прекрасный был человек. Щедрый, порядочный. Меценат и ценитель искусства. До революции на первом этаже располагался его антикварный магазин.
– Риелтор сказал – лавка.
– Да что вы! Это был роскошный, дорогой магазин. Я специально ходила в библиотеку, интересовалась историей дома и самим купцом Щетниковым. Видела фотографии магазина… – она взглянула на Катерину. – Вы знаете, что на первом этаже высота потолков больше четырех метров?
– А я-то думаю, почему на второй этаж ведут три пролета…
– Поэтому Таланова ухватилась за эту квартиру. Купила седьмую, а потом начала войну против восьмой. Соседи отказались ее продавать. Там жили милейшие люди. Консерваторский профессор с женой и двумя сестрами. Дело дошло до того, что его избили в нашем дворе. Хорошо, что из первого подъезда вышел сосед. Он его выручил.
– Продали? – спросил Катерина.
– Куда же им деться? Таланова ни перед чем не остановится. Продали квартиру и съехали.
– Послушайте, а что, если в смерти Зоткина виновата Таланова? Муж у нее мутный, ходит с двумя здоровенными дураками. Может быть, она хотела купить квартиру Зоткина, а он отказал?
– Если хотела купить, зачем убивать? Теперь придется ждать, пока прилетит дочь.
– Вы правы. Таланова могла купить и нашу квартиру. Кстати, вы знакомы с ее предыдущим хозяином?
– Нет. Не знакома. Я говорила: в последнее время туда никто не ходил, дверь все время была заперта.
– Нужно сказать Рябинину про Таланову. Этот шоу-бизнес вообще не вызывает доверия, – Катерина подняла голову и прислушалась. – Кажется, в дверь стучат.
Инна Михайловна взяла свечку и направилась к двери.
– Кто там?
Ей ответили, и она отворила. В прихожую зашел участковый Рябинин.
– Мне бы воды.
Посветив свечкой, старуха схватила его за рукав и потащила в гостиную. По дороге распорядилась:
– Катя, принесите воды!
Когда Катерина зашла в комнату со стаканом воды, Рябинин сидел в кресле.
– Что-то нехорошо мне.
Инна Михайловна протянула ему пилюлю:
– Вот нитроглицерин.
Яков Иванович сунул его под язык.
Минут через пять Рябинин выпил воды и встал с кресла.
– Теперь я в полном порядке.
– Точно? – с подозрением спросила старуха.
– Точнее не бывает, – он улыбнулся.
– Вы закончили?
– Да, все разъехались. Завтра утром приедет следователь. Расскажете, как все было.
– Мне тоже рассказывать? – спросила Катерина.
– У Кирпичникова есть ваш телефон. Он обязательно позвонит.
Яков Иванович направился к двери, но Инна Михайловна преградила ему путь:
– Без чая не отпущу.
– Что ж… Не откажусь.
Все трое отправились в кухню. Старуха поставила свечку и стала хлопотать по хозяйству.
– Жутковато в доме без света, – заговорил Яков Иванович, усевшись за стол.
– Особенно если представить, что за стеной – пустая квартира, где убили трех человек и где труба воет человеческим голосом, – напомнила Катерина.
Взглянув на нее внимательно, он посоветовал: