– Мы уже приступили, – вздохнула Надежда. – Считай, полдела сделано. Хотя, конечно, это вне интересов нашей фирмы. Но это твои деньги…
– Вот именно, – уточнил Максим.
Она поправляет волосы и задумчиво перебирает бумаги на столе перед собой. Её взгляд направлен чуть ниже объёктива камеры. Она смотрит на свой монитор:
– Кто это там, в моём кресле?
– Мой партнёр, – дружелюбно улыбаясь, даёт исчерпывающий ответ Максим.
– Ничего, симпатичная, – равнодушно кивает Надежда. – Как её зовут? Надеюсь, ты пользуешься…
– Милая девушка, – немедленно обостряется Света. – Зовут меня Светлана, и если у вас есть какие-то вопросы, вы уж, пожалуйста, задавайте их прямо мне…
– Очень мило, – прерывает её Надежда. – Так это вы Светлана? Интересно…
Максим почувствовал, как Светлана обняла его за плечи и нежно поцеловала в щеку.
"Не мешало бы побриться", – озабоченно подумал он.
– У нас весьма тесный контакт… – воркует Света.
– Достаточно, – вклинивается Максим. – Будем экономить спутниковое время.
Рассказывай…
– Первое, за последний год выдано четыре лицензии на геологические изыскания и разработку недр антарктического шельфа. Это очень много. Для сравнения: за последние пятьдесят лет подобных заявок – три. Реально оплачена – одна.
Реализовано – ноль.
– Координаты этих четырёх заявок?
– В точности совпадают с твоим прогнозом.
– Кто заявитель?
– Фирма "Недра и руды, исследования и разработка", зарегистрирована на Вирджинских островах.
– Оффшор?
– Наверное, – Надежда пожала плечами. – Две заявки удовлетворены Аргентиной, одна Англией, одна Россией. А теперь держись, сейчас скажу, сколько им это стоило. Ничего.
Повисла пауза. Максим ждал продолжения. Его не было.
– В каком смысле "ничего"? – спустя минуту, спросил он.
– В прямом. Им эти заявки ничего не стоили.
– Взятка?
– Нет, – усмехнулась Надежда. – Каждый по себе меряет. У тебя одно на уме. Это не взятка. Это интересные условия концессии. Через пятьдесят лет они отказываются от оборудования и прав на результаты исследований в пользу государств, чью концессию разрабатывали.
– Пятьдесят лет?
– Представь себе.
– Похоже, что эти ребята серьёзно ущемили права своих наследников…
– Или полагают, что после их смерти – трава не расти, хоть потоп, – откликнулась Надежда. – Эта новость что-то меняет?
– Да, меняет, – задумчиво соглашается Максим. – Значит, есть какой-то неизвестный фактор. С тем набором данных, которым я располагаю, столбить эти участки дна они должны были на веки веков, да ещё под международные гарантии.
– Значит, твой набор данных недостаточен или неточен, – нетерпеливо перебивает его Надежда.
– Они застраховались?
– Только в пределах, обязательных для геологоразведочных работ.
– Что-то не то… Ладно, это потом. Тогда в дополнение к инструкциям: воспользуйся их договором концессии. Похоже, что эти парни знают, что делают.
– А координаты…
– С учётом отсутствия оплаты, запускай в работу все восемь точек.
– Авторы заявок теже, не передумал?
– Нет, не передумал.
– И как делить будешь?
– Пополам, порядок указан, я вроде бы не забыл…
– Не забыл, – подтвердила Надежда. – Это, конечно, в твоём духе, но как-то не разумно… -… Сказал троглодит троглодиту. Разумнее сидеть в пещере и не высовываться.
– Смешно.
– Ребята, – вмешалась Светлана. – Я вам не мешаю? Если вам надо посекретничать…
– Нет, – поспешила с ответом Надежда. – Можете остаться…
Максим поймал за руку Светлану и насильно усадил её себе на колени.
– Надежда, вопрос нешуточный, поспеши. Постарайся завтра до обеда всё закончить.
Территория в юрисдикции одного государства, ты сможешь…
– Я постараюсь.
– И сразу отправь мне номера лицензий на концессию.
– Да, конечно.
– Дополнительные условия не забудь.
– Я всё сделаю.
– Спасибо. Удачи тебе и до связи.
– Берегите его, Светлана. До связи.
Она отключилась, а Максим ещё некоторое время сидел неподвижно, пытаясь собраться с мыслями. Светлана высвободилась и поднялась.
– Все твои знакомые полагают тебя своей собственностью?
"Это очень странно. – Максим не слышал её. – Возможны три варианта. Первый, им нет дела до наследников. Второй, они не верят, что эти наследники будут. Третий, они уверены, что через пятьдесят лет не будет государств, предоставивших им в разработку свои территории…" – Странно, – проговорил он вслух.
– Раздумываешь, как я буду тебя беречь? – насмешливо вмешивается Светлана в ход его мыслей.
– Её зовут Надежда, и она – моя дочь.
– Яблочко от вишенки… – после небольшой паузы, совсем другим тоном замечает она. – Ты бы сказал…
– Не думаю, чтобы это имело значение.
– А что имеет значение?
– Направление!
– Направление?
– Направление их движения. Им просто не повезло: стартовав с Антарктического полуострова, они педантично исследуют солёность океанической воды у побережья, двигаясь по часовой стрелке. Таким образом, половину входов под толщу льда они оставили у себя за спиной. Причём, у них за спиной остались настоящие входы.
– А эти четыре участка – действительно входы?
– По крайней мере, они совпадают с руслами рек на карте Финиуса, и моими представлениями о геотермальной активности на поверхности Антарктиды.
– А откуда у тебя эти представления?
Он отвлёкся, наконец, от своих размышлений и посмотрел ей прямо в глаза.
Светлане сделалось неуютно. Она смутилась, отвела взгляд и заговорила о другом:
– Мог бы поинтересоваться её делами, спросить о здоровье…
– Её здоровье мне известно: она никогда не болеет.
– А почему ты не поручил ей разузнать об этой фирме?
– В этом нет смысла. И это опасно. Даже по тем крохам, что есть, чувствуется умный и жёсткий противник. Он умеет думать, работать и безжалостно устраняет все препятствия на своём пути.
– Но когда она оформит заявки, они будут тебя искать…
– Точно, – кивает Максим. – Они нас найдут. В этом и соль.
Светлана поднялась с кресла-гиганта и уставилась в черноту ночи за окном.
Знакомый бесформенный свитер и тугие, облегающие джинсы. Максим любовался её фигурой.
"Я сам виноват, – подумал он. – Это я ей сказал, что люблю совсем другую Светлану. Вот она и начала игнорировать мои ухаживания, а я не настаивал… И встретились две огромные мохнатые гордости, и уступать никто не захотел. Так мамонты и вымерли".
– Ты набрал воду?
– Оба бака. Две тонны к твоим услугам.
– Картошки достаточно, вот моркови надо бы купить…
– Ты начала интересоваться домашним хозяйством?
– Твоя дочь попросила заботиться о тебе…
Он молчит. Он пытается представить себе жизнь под километровой толщей льда.
Жизнь, отрезанную на миллионы лет от остального мира. Тайны и сокровища эпохи столь отдалённой, что представить её возраст в масштабах современной человеческой истории – невозможно. Что такое пять тысяч лет? Та жизнь ушла под лёд на миллион лет раньше…
– Ты не говорил, что у тебя взрослая дочь.
И теперь всё начнётся сначала. Не разграбленные территории. Земля, не заваленная битым стеклом пополам с жестью использованных банок из-под пива. Не выпитая нефть, не выковырянные алмазы, не истреблённая живность, не загнанные в резервации индейцы, не растоптанные цветы…
Новая уборная для человечества!
– А ещё дети есть?
– Сын.
Столбить участки? Только не для разработки недр! Какая наивность! Столбить участки для контрольно-пропускных пунктов. Через эти шлюзы в недалёком будущем будут впрыскиваться под лёд беглецы из цивилизованного мира: искатели приключений, золота и бесценных раритетов давно исчезнувших працивилизаций.
Авантюристы или просто бандиты, скрывающиеся от правосудия. Последние даже полезней, у них больше шансов выжить. Но при любом раскладе у всех будет один хозяин: тот, кто владеет входом. Только у хозяина будет ключ ко всем этим богатствам, и только хозяин будет единственным посредником между своими подданными и внешним миром… Стремительно обогащаясь, прибирая к рукам власть геополитических масштабов…
– И где они?
– Кто?
– Твоя семья.
– Швейцария.
– О, ты был богатым, счастливым человеком!
– Почему "был"?
– Ты считаешь себя счастливым?
– Человек счастлив, пока нужен. Пока любит, или любим.
– Это не одно и тоже?
– Думаю, нет. Как правило, это три разных человека.
Что из себя может представлять "вход"? Судя по модели, труба изо льда, по которой река покидает континент. Как туда проникнуть? Труба не может располагаться существенно ниже уровня моря. Обычная подводная лодка с высокооборотистым двигателем должна пойти против течения…
– Лучше любовный треугольник, чем треугольный любовник, – заявляет Светлана.
– Я вижу, ты разбираешься в этих вопросах…
– Да уж пришлось, – с непонятной интонацией отвечает она, и Максиму приходится отвлечься от своих мыслей. – Когда вокруг всё больше уроды, встреча с человеком пугает… как при землетрясении: то, что казалось незыблемым, вдруг норовит выскользнуть из-под ног, ударить…
"Человеком? – подумал Максим. – Похоже, Виктор ей вовремя подвернулся. А я, вот, опоздал…" – Теперь твоя дочь расскажет обо мне своей маме?
– Во-вторых, не расскажет, мы с ней доверяем друг другу свои секреты.
– А во-первых?
– А во-первых, это не секрет.
– Как интересно…
"И что же там? – подумал Максим. – Затерянный мир? Земля Санникова? Да, это и впрямь интересно…" – А ты не совершаешь ошибку? – она отворачивается от окна и сползает на кресло, к нему поближе. – Я работаю у Виктора и на Виктора. Он меня поднял, и дал перспективу. Я уважаю его… Я ежедневно передаю ему отчёты о твоей работе.
– Никто тебя не поднимал. Судьба предоставила тебе шанс, и ты им воспользовалась.
Это ты поднялась, сама… Что касается передачи данных Виктору… не очень разумно. Мы же не знаем методов работы наших конкурентов. Если Виктор у них уже под колпаком, то у нас могут быть проблемы.