– Как дела? – едва переводя дыхание, спросила Света.
Максим сбросил скорость, включил передний мост и малым ходом пополз в ночь, прочь от насыпи с трамвайными рельсами.
– Да, – невпопад ответил он. – Теперь всё в порядке.
– С тобой не соскучишься…
Он молчит. Ничего не в порядке. Они их нашли. Каким образом? Непонятно. Нашли один раз. Найдут и в следующий. Как он будет выкручиваться, если рядом не окажется непреодолимого для легковой машины препятствия? Например, в городе?
Если машина помечена, то уже сейчас эти парни знают, куда он движется. Бросить машину? Да он скорее руки даст себе отрубить, чем когда-нибудь решится на такое…
Максим выключил свет и начал разворот.
– Что ты делаешь?
– Хочу поближе познакомиться с нашими приятелями…
Найти нужное направление не составило никакого труда. Преследующая их машина всё ещё стояла за трамвайной линией и била дальним светом просто в небо. Видно, водитель сгоряча свернул вслед за КАМАЗом и сумел остановиться, только въехав передними колёсами на склон насыпи. В свете фар были видны две фигуры.
Расстояние до них быстро сокращалось.
"Возможно, они нас и не видят, – подумал Максим. – Но уж точно слышат"…
Рука сама потянулась к рукоятке "Совсем Громкого Сигнала". Истерический вопль сирены, казалось, придавил небо к земле. Заныли зубы, на глазах выступили слёзы.
Максим выключил СГС, и ему несколько секунд казалось, что он оглох. Так орали гекатонхейеры, когда могучий Зевс запихивал их под землю. С таким рёвом чуть позже свирепые тиранозавры атаковали друг друга в борьбе за самку…
Фигуры присели, один из них упал, тут же вскочил на ноги, и они пропали, скрылись за насыпью.
– Зачем ты… так, – будто сквозь вату донёсся сдавленный голос Светланы, но отвечать было некогда.
– Держись…
КАМАЗ опять взлетел в небо. Машина с преследователями уже начала сдавать назад, но теперь преимущество в скорости было за грузовиком.
"Сильный, но не смертельный удар, несёт погибель атакующему", – подумал Максим.
Тяжёлый грузовик, перелетев через насыпь, обрушился на легковую машину. Своих фар Максим так и не включил, поэтому разобрать, что там оказалось под ним, не было возможности. Хруст, скрежет, удары… – всё заняло меньше секунды, – и теперь они мчались по той же дороге, только в обратную сторону.
Максим, включив фары и отключив передний мост, стремительно уходил от места аварии.
Y
Только когда они въехали в Ильичёвск, Светлана вновь обрела голос:
– Ты их убил…
– Какой цвет? – спросил Максим, подъезжая к перекрёстку.
– Что?
– Светофор, – уточнил Максим, сбрасывая скорость. – Красный или жёлтый?
– Жёлтый, – быстро ответила Светлана, посмотрев вперёд.
– Никакого порядка нет, – проворчал Максим. – Бардак на дорогах.
Саморегулирующийся перекрёсток должен быть обозначен мигающим жёлтым сигналом светофора.
– Ну и что?
– Что значит "что"? Если бы он мигал, я бы понял, что это жёлтый, а так… не разбери что… И машины, вдобавок, бросают где ни попадя, в самых неподходящих местах.
– Дальтоник, что-ли? – заинтересовалась Светлана.
– Это не единственное моё уродство, – с деланной неохотой пробурчал Максим.
– Это ты о безымянном пальце правой руки? – спросила Света. – Тебя "достаёт", что не можешь снять кольцо?
Максим проехал перекрёсток и, сбавив ход, вырулил поближе к тротуару. Он плавно остановил машину на ярко освещённом участке улицы. Зашипел стояночный тормоз.
– Вернись в салон и принеси телефоны из гардероба, – приказал он. – А кольцо я не снимаю в память об одной очень важной встрече. И меня это нисколько не "достаёт"…
Не выключая двигатель, Максим выскочил из кабины и подошёл к топливному баку. Не спеша, внимательно осмотрел бак, потом, закатав рукав рубашки, засунул левую руку под днище кунга и начал его ощупывать. Было холодно. Порывы ветра сыпали на голову и за шиворот влагу, но ему было не до таких пустяков.
Открылась дверь кабины. Показалась Света.
– Я принесла…
И тут он нашёл что-то чужое, лишнее. Он умудрился засунуть голову между баком и кунгом и увидел небольшую коробочку с обычную мыльницу величиной… Максим ласково, почти нежно огладил её пальцами со всех сторон. На одной из граней обнаружился крохотный выступ кнопки.
"Пожалуй, нажимать не стоит", – решил он.
Теперь следовало понять, как эта штука прикреплена к днищу. Прошла томительная минута, потом вторая. Он, услышал лёгкие шаги, чуть скосил глаза: полосатая куртка, джинсы… Светлана.
– А если это были не они?
Наконец, решившись, он сжал скользкие от грязи бока мыльницы большим и указательным пальцами, и начал её раскачивать в разные стороны. В одном из направлений коробка чуть сдвинулась. Максим удвоил усилия, и через секунду непонятный предмет отделился от кунга.
Максим, кряхтя, выполз из щели, достал из ниши аккумуляторной батареи тряпку и принялся оттирать руки от грязи.
– Если это были не они? – повторила вопрос Света.
Вместо ответа он поднял измазанную руку с зажатой в ладони коробкой. В свете уличных фонарей она казалась серым комком грязи.
Максим выпрямился, недовольно покосился на испачканную рубашку и осторожно, стараясь не задеть кнопку, потёр "мыльницу". Обнажилась чёрная матовая поверхность, два тёмных окошечка рядом с кнопкой… Нет, это не кнопка. Сама кнопка надёжно упрятана под отодвигающимся люком-выступом. Грань, противоположная кнопке, была гладкой, полированной, приятной на ощупь.
"Очень похоже на магнитную мину, – сказал себе Максим. – Во всяком случае, она должна именно так и выглядеть. Подсадил, отодвинул предохранитель, нажал.
Моргающие индикаторы подскажут, что программа запущена. Наверное, этих программ даже несколько: или временной интервал, или дистанционное управление. Потом ба-бах!
И нет хорошего, душевного парня Максима с его самой прекрасной женщиной на свете… и их высокую чистую любовь мир так и не увидит".
– Что это? – спросила Светлана.
С противоположной стороны улицы показались фары. Грузовик с натужным рёвом тяжело взбирался на пригорок, подъезжая к перекрёстку.
– Давай мобилки.
Света послушно отдала ему телефоны.
Максим осмотрел их – включены, потом, подождав, пока КРАЗ с ними поравняется, коротко, почти без замаха, забросил ему в кузов оба телефона и "мыльницу".
– Это моя мобила!
Грузовик промчался мимо, окутав их мелкой водяной пылью вперемешку с грязью.
– Моя тоже, – осадил её Максим. – Один-один, ничья. Садись в машину, поехали…
Она живо вскарабкалась в кабину со стороны водительского кресла, Максим поспешил следом. Он захлопнул дверь и тронулся с места.
– Зачем ты выбросил мой телефон?
– Я не знаю, как они на нас вышли. Но ты долго звонила…
– А свой? Ты же не звонил…
– До пары, чтоб твоей "мобиле" скучно не было.
– Остряк…
Помолчали.
Ильичёвск остался позади, они приближались к Большой Долине. Дорога делала плавный поворот влево.
– И что дальше?
– Теперь у нас нет выбора. Будем отсиживаться…
– Где?
– Каролино-Бугаз, на берегу моря. Жаль – не лето…
– А потом?
– Потом они нас найдут и вступят в переговоры.
Вот и Большая Долина. Бело-лунный сигнал железнодорожного переезда благодушно пожелал им счастливого пути. Они проехали кривой, покрытой ухабами улицей до Овидиопольской трассы, потом Максим повернул влево и помчался к следующему переезду.
– Они погибли?
– Не обязательно.
– Но ты же их переехал!
– А-а… ты об этих. Всё равно неизвестно, – возразил он ей. – Всё произошло слишком быстро.
– А ты о ком подумал?
– О наших работодателях. Думаю, Герман должен был что-то почувствовать. – Максим немного помолчал, потом добавил. – Да и Виктор – парень не промах…
– Прекрати меня пугать, – решительно оборвала его Светлана. – Это всё твои фантазии. Давай-ка ближе к реальности, зачем ты развернулся? В этом была необходимость?
– Они так мечтали о нашей встрече. Приехали, гнались…
– Опять фантазии, – упрямо повторила Светлана.
Он оторвал левую руку от руля и показал измазанную грязью ладонь.
– Та штука, на топливном баке, тоже моя фантазия?
– Откуда я знаю? – огрызнулась Света.
Они проскочили ещё один переезд, и Максим медленно, не набирая скорости, покатил машину дальше в сторону Овидиополя. Показались яркие огни автозаправочной.
– Заедем, – то ли предложил, то ли пояснил причину медленного движения Максим. – Думаю, полные баки нам помехой не станут…
На этот раз Максим проснулся в жилом отсеке, а не в холодном спальнике кабины. И он был не один. Где-то на груди тихонько посапывала Светлана. Её светлые, жёсткие волосы беззастенчиво кололи ноздри; вдобавок онемело плечо: он совсем не чувствовал руку. Но никакая сила на свете не заставила бы его пошевелиться.
Он опять прикрыл глаза и сосредоточился на своих ощущениях. Было здорово!
Свершилось! Он был не один…
Только в половине второго ночи они въехали под арку гигантской мёртвой гостиницы, одной из двух шестнадцатиэтажных свечек на берегу Затоки – вечные памятники былому величию и дремучей романтике социализма. Ещё минут сорок потратил под грузовиком, чтобы уже с фонарём тщательно обследовать кунг и раму. Нет, других мин он не обнаружил. Следов краски чужой машины тоже не было. Никаких вмятин, или царапин.
Подошёл Серёга. Поздоровкались. Максим сразу заплатил за постой и за спокойствие.
Серёга пообещал к утру рыбца подогнать. Максим кивнул в сторону мёрзнущей неподалеку Светланы и заверил, что раньше одиннадцати рыба не понадобится. Но хорошо бы ещё молока… литр, много не надо. Серёга принял скорбный вид, мол, всё понял, раньше двенадцати не побеспокою, и удалился на предмет дальнейшей охраны вверенной ему территории.
Только тогда Максима отпустило. Будто ничего и не было.