Прекратить огонь!
Но прошло ещё секунд пять, прежде чем пальба стихла. Они прислушивались, как осыпается битый камень со стен, потревоженных беспощадной яростью испуганного человека. От поднятой пыли першило в горле и слезились глаза.
– Дзю! – крикнул Максим. – Дзю, прекрати огонь. Я – Максим. Мы вернулись за вами.
Больше не стреляли.
Но и не отзывались.
– Дзю, – позвал Сергей. – Это ты?
Он обернулся к Максиму:
– Почему ты думаешь, что это Дзю?
– Ребята, – в полный голос обратилась к ним сзади Наташа. – Ребята! – она всхлипнула.
Максим ужом развернулся к ней, зажёг фонарь и тут же его выключил. Наташа на коленях стояла над тем, что ещё минуту назад было Машей.
Он прижался щекой к колючему грунту и спросил себя: "Зачем было включать фонарь?
Если бы с той стороны и в самом деле была опасность, я бы поставил в сложное положение девушек… а ведь я её ни разу не поцеловал".
Пришло острое желание умереть.
Скрутило так, что он зубами попытался ухватить землю, но она, царапаясь и раня губы, выскользнула, не позволила причинить себе вред. Тогда он потёрся лицом о шершавый камень. Сначала одной щекой, потом другой. Боли не было. "Почему не болит? – спросил он себя. – Потому что болеть может только у живых, – ответил ему кто-то изнутри. – Ты умный и славный парень, но ты опять проиграл. И так будет всегда. Ты будешь видеть будущее, изо всех сил надеясь, что оно будет другим. Но оно будет правильным: безжалостным и равнодушным".
– Что? – тихо спросил Сергей. – Что там такое?
Максим прислушался к своим ощущениям. Боль тончайшей паутиной оплела сердце и чуть подтягивала нити. Он, не спеша, поднялся на колени, потом встал на ноги, выпрямился, включил фонарь и во весь рост пошёл туда, откуда только что, минуту назад, стреляли.
– Максим, – закричал Сергей. – У него ещё могут быть патроны! Дзю! Это Максим!
Не стреляй! Дзю, не надо!
"Одна минута! – горько думал Максим. – Только одна минута отделяет один мир от другого".
Он шёл вперёд в надежде получить пулю в лицо. Чтоб снесло полголовы. Чтобы узнать его потом можно было только по остаткам волос. А ещё лучше, чтобы никто не узнавал.
Недолго Маша ходила в невестах.
Тёрпкий пороховой дым застенчиво вился в ярком пятне света. Максим водил фонарём из стороны в сторону и вскоре наткнулся на прислонившегося спиной к стене бойца.
Игорь безвольно держал руки поверх автомата, лежащего на коленях, и, не моргая и не пытаясь отвести глаза, смотрел на фонарь.
– Привет, – прохрипел Максим и отвёл луч в сторону.
– Привет, – неожиданно легко откликнулся Игорь. – Ты кто такой?
– Я – Максим. А что, ты ещё кого-то ждёшь?
– Да ходят тут разные.
– Разные? И что ты здесь делаешь?
– Умираю.
– Ну, ты нашёл место…
– Самому не нравится.
Максим огляделся. Их окружала чернота, сзади слышались шаги Сергея и Наташи, виднелись звёздочки их дозиметров.
– И давно ты здесь? – чуть повысив голос, спросил Максим.
– Не знаю, – тускло ответил Игорь. – А который час?
– Остальные где?
– Вперёд ушли.
– А тебя здесь оставили?
– Да. Чтоб их отход прикрывать. Напали на нас…
– Кто?
– Не знаю. Темно. Сработали бортовые дозиметры, Калима скомандовала на выход.
Приказала ничего металлического не брать. Так что у нас нет ничего. Ни оружия, ни ракетниц.
– Автоматы у вас есть…
– Нет. Автоматов у них тоже нет. Это я, дурак, прихватил. Не послушался. Теперь вон, красный, – он кивнул на свой дозиметр. – Не повезло… как выскочили из вездехода, так эти твари… штук десять. Мы побежали, я начал стрелять. Только они проворные. Чем-то по животу полоснули. И я здесь. Ты не думай, командир, наши потом вернулись. Только проку в этом немного… здесь оставили, чтоб отход прикрывал.
Максим почувствовал, как рядом остановился Сергей. Подошла Наташа.
– А в нас зачем стрелял?
– Кто же знал, что это вы. Слышу, кто-то крадётся, вижу звёздочки какие-то…
– Это он о дозиметрах, – шепнул за спиной Сергей. -…Взял прицел между ними и пальнул. Только вы меня простите, – сказал Игорь.
– Я ведь не со зла. Никого не задело?
– Обошлось, – быстро ответил Максим.
– Максим, ну-ка посвети, – скомандовала Наташа.
Максим направил луч фонаря на раненого и сразу заметил, как Наталия замешкалась.
Весь низ живота Игоря блестел, под ним темнела лужа. Наташа склонилась, потом присела. Она осторожно приподняла длинный разрез комбинезона и почти сразу опустила его.
А по тому, как она молча отошла в сторону, Максим понял, что дело плохо.
– А Маша далеко? – забеспокоился вдруг Игорь.
– Машу я ко второму вездеходу отправил, – солгал Максим.
– Жаль, – Игорь осторожно вздохнул. – Калима сказала, часов пять продержусь… страшно. Только вы тут со мной не стойте, видите – дозиметр красный, я теперь, типа, заразный.
– А ты что же, тут останешься лежать?
– Ну и что? У меня ещё один магазин с патронами остался. А на обратном пути похороните, если, конечно, найдёте время, и вам не будет противно.
Максим наклонился, отобрал у раненого автомат, щёлкнул предохранителем и отбросил оружие далеко в темноту.
Игорь ничего не сказал.
– Дзю, есть предложение, – Игорь молчал. – Давай-ка я тебя отсюда вынесу. Чтоб помереть, есть место повеселее. И совсем недалеко. Что скажешь?
– Хорошая идея, командир. Вот только кишки мои вроде как снаружи. И мне всё кажется, что ты по ним топчешься.
Максим передал фонарь и медсумку Сергею, потом наклонился к раненому.
– Может, не стоит? – едва слышно прошептал Игорь. – Больно, командир.
Максим осторожно просунул под него руки и плавно, легко выпрямился…
– Максим, – голос Наташи дрожал. – Ты не можешь туда идти. Ты ранен. Нужно зашить…
Она закончила смазывать антисептиком его избитое, изуродованное лицо, но боль так и не вернулась.
– Побудьте с ним до конца, – попросил Максим. – Машу я вынес, лежит в метрах десяти от входа. Как всё для них сделаете, идите к вездеходу. Продержитесь: спецпитание, НЗ. Вода у вас есть – до реки километров пять, не больше. Дождитесь помощи.
– Как они нас найдут? – негромко спросил Сергей.
– По следам, – терпеливо пояснил Максим. – Машины тяжёлые… Наташа, как найдёте рюкзаки, собери аптечку, и пусть Сергей вместе с водой принесёт сюда, к ущелью.
– А ты?
– А я пойду искать остальных. Думаю, они недалеко ушли. Возможно, ещё догоню, уговорю вернуться.
Максим отвернулся и подошёл к лежащему Игорю.
– Ну что, парень, до встречи?
– Наверное, правильнее будет "прощай"? – едва слышно поправил Игорь. На его лбу выступили вены.
– Ерунда, – жестом руки отмёл его сомнения Максим. – Скоро сам убедишься. Там нет времени. Считай, что я тебя уже жду…
– Максим, – прошептал Игорь. – А каково это, умирать?
– Холод, пустота, одиночество… Ничего нового, только то, с чем жил. Да ты не дрейфь! Вспомни, какая женщина всё это время было с тобой. Ты любил, тебя любили… жизнь, наполненная событиями по самую завязку.
– Она не любила меня, – признался Игорь. – Она никого не любит. Она страдает от этого. Свои обиды. Ты не знаешь…
– Она была с тобой, – сказал Максим. – Это главное. Остальное не имеет значения.
– Максим. Больно…
– Давай-ка помогу, – Максим снял с Игоря кепку и подложил её ему под голову. – Вверх смотри…
– Ах, да, кепка, – вздохнул Дзю. – Я не подумал. Спасибо… ты прости меня. Ты – хороший человек. Я тебе скажу что-то важное, потом… Я помогу тебе…
Максим взял его за руку, заглянул в красные от напряжения глаза, увидел огромные зрачки.
– Конечно, Игорь, помоги мне, я буду рад твоей помощи.
– Не ходи туда, – горячо зашептал Игорь. – Мутно там, мерещится всякое. Не знаю, сколько я там один пробыл, но судя по разговорам, лет десять, не меньше…
Максим подождал ещё минуту, но Игорь молчал, его рука заметно слабела.
– Спасибо, Игорь, – сказал Максим. – Ты – мужчина. До встречи, парень.
– До встречи, командир, – через силу ответил Дзю. – Свете… Свете скажи, что она – лучшая. И не ходи туда…
– Обязательно, – пообещал Максим. – Вот выберемся отсюда, и скажу.
Он встал и пошёл к чёрному провалу ущелья.
– Это безумие, – бросил ему вслед Сергей. – Чудовища и неизвестность. У тебя нет оружия. Никакой защиты. – Максим почувствовал, что Сергей пошёл за ним. – Почему ты не боишься?
– Я боюсь, – ответил Максим и вдруг понял, что это не так.
"Будем считать, что я уже умер", – сказал он себе.
– У тебя нет никаких шансов, – в голосе Сергея отчаяние.
– Ни у кого их нет, – не оборачиваясь и не замедляя шага, сказал Максим. – И никогда не было. Зато "чудовища и неизвестность" – от самого рождения. Можно было бы и привыкнуть. И вот ещё что, за лопатой к рюкзакам сходи прямо сейчас, но яму при Игоре не копай, ладно?
III
Вездеход давно остался позади.
Он по-прежнему ревел и моргал огнями. Только звук сирены стал заметно тише, и внутреннее освещение салона погасло. Видно сработала автоматика разрядки аккумуляторной батареи. Впрочем, мимо него Максим пробежал час назад. Возможно, что автомат сирену уже и вовсе отключил.
Он бежал в полной темноте, даже не делая попытки разглядеть что-либо впереди себя. Ему было всё равно. Стена так стена, пропасть… что ж, значит, будет пропасть. Его руки описывали окружности, раскручивая тело, ввинчивая его в пространство. В ритме с руками, будто в сцепке с невидимым шатуном, двигались ноги. Это была хорошая работа профессионального бегуна. Его скорость и время, в течение которого он бежал, наверняка стали бы гордостью престижных международных соревнований.
"Сегодня будем играть в "паровоз", – подумал Максим. – Ещё немного и дам протяжный гудок. И как всегда нет зрителей. А если бы и были, много ли они увидели бы в темноте"?