— Значит, вы с ними воюете?
— Почему? Иногда и торгуем. За ножи, бисер и ткань у них можно больше получить. А то, что есть во льдах дорого ценится на юге. Только зачем торговать, когда проще взять цену крови?
Крови, так крови. Остальные согласны, и я спорить не буду. Заодно увижу, что за ледяные люди, покрытые мехом. Возможно, придется дополнять записи в библиотеке, когда вернусь.
Шли мы по самой границе льда и воды. Брызги превращались в лед на снастях, нам приходилось сбивать наледь топорами. Каждое утро начиналось с того, что мужчины проходили от носа до кормы, уничтожая красоту, сверкающую на солнце, которое прочно обосновалось в небе.
Но при этом совсем не грело! Тут, во льдах, был только холод, пробирающий до костей, замораживающий дыхание прежде, чем оно вырвется из груди.
— Это еще тепло! Поверь, зимой здесь намного хуже. И темнее. Солнце устает светить несколько месяцев кряду, и отсыпается оставшуюся часть года. Зато тут любят плясать валькирии! Блеск их щитов в этих льдах чист и ярок, как нигде больше!
— Хальвейг здесь бывает?
— Часто, — Магни помрачнел. — В последний раз я её тут и видел. Она пронеслась мимо, оседлав косматый ветер, но даже не посмотрела на меня!
Поэтому он так стремиться сюда? Даже не дождался, пока море как следует очистится. Хирдманы говорили, что летом тут меньше льдин. Обсуждали между собой, что лучше было бы к югу сперва отправиться. Но замолкали, едва поблизости появлялся Магни. Спорить с ним не решались даже сорви-головы, которые ходили в море еще до его рождения. Да, ему суждено стать великим воином. Если сдержит данное слово. Потому что иначе я отомщу. Пусть не сразу, но нельзя оставлять безнаказанным обманщика.
Вскоре переживать о честности мужа мне стало некогда — мы нашли поселок.
Каждый раз, как разбивался лагерь, Магни отправлял несколько человек оглядеться вокруг. И вот разведчики сообщили о кострище прямо за снежными торосами, что закрывали нас от ветра. Судя по остаткам еды, которые не успели растащить звери и птицы, люди были тут совсем недавно, а значит — жилье близко.
Костер тут же потушили. Оказалось, что на корабле имеется и несколько пар лыж. Широких, чтобы не проваливаться в свежий снег, подбитых лосиным камусом.
Повинуясь приказу, лыжники разбежались в разные стороны. Без доспехов, вооруженные только короткими копьями и легкими топориками. Их целью была разведка, а не стычки.
Первым вернулся тот, что отправился вдоль берега. Он заметил дымы вдалеке. Подбираться ближе не стал, опасаясь быть замеченным. Как сказал Магни, у местных чутье на чужаков.
Интересно, почему здешних жителей северяне называют дикарями? Ведь именно такое имя заслужил народ моря у южан, которые пугают детей страшными историями. Хотя… какие они северяне? Оказалось, настоящие жители севера обосновались здесь, на матерых льдах.
Одетые в меха люди заметались, когда пламя с треском стало пожирать жилища. Растянутые на шестах раскрашенные шкуры горели плохо, и хирдманы кидали факелы внутрь. Двери заменяли кожаные занавески, так что было легко спалить жилище.
Наверно, в этих шатрах можно перезимовать, но дрожа от холода. Иначе почему люди льда не раздеваются даже ночью? Женщины, мужчины, их не отличить друг от друга. Только детей видно — они меньше.
И сражались — все. Магни оказался прав, храбрости одетым в меха людям было не занимать. Чуть отойдя от первой волны, наши враги начали защищаться. Короткие стрелы почти всегда находили цель, но не могли пробить плотных кольчуг. А вот ножами действовали весьма умело. Многие хирдманы обагрили снег кровью.
Её пряный аромат, не разбавленный хмелем вина, смешивался с морозным запахом снега и удушающим — дыма. Голова закружилась и проснулся Голод. Я с трудом заставила темную пелену перед глазами рассеяться, истратив последние капли Силы. Дварфов рядом нет, поэтому пополнить запас не смогу. Как выдержу следующие битвы? Северяне были в восторге от видения в пламени горящей усадьбы. Но что они решат, увидев, как дева превращается в чудовище?
Выход один — постараться закончить все это как можно скорее и поискать местных духов. Они всегда ютятся рядом с людьми, может, одного-двух сумею поймать.
Пленных северяне в этот раз не брали.
— Рабы из дикарей плохие выходят — мрут быстро, еще в пути, — сплюнул Магни, прежде чем отдать приказ утопить выживших. — Бог моря тоже должен получить свою долю.
После жертвоприношения вытаскивали из шатров то, что уцелело. Хирдманы, не раз бывавшие в таких набегах, знали, где искать.
— Смотри, чем ближе к середине стойбища, чем новее шкуры, и чем ярче на них рисунок, тем богаче хозяин. Зачем жечь то, что можно продать?
Всю добычу свалили у костра. Потом занялись разбором. Брали меха, резную кость и оружие.
— Пусть из камня, а спросом пользуется. Богачи с юга любят такие безделицы. Тебе это нравится, Улла?
Ножик, который я вертела в руках, действительно был странным: черный, отполированный камень, стесанный по бокам до толщины волоса. От него веяло бездной, сродни той, которая свила гнездо под Замком. Осколок магии столь же древней, как и сам мир.
Остроту я проверять не решилась. Кто знает, что случиться, отведай клинок моей крови? Держать у себя тоже опасно, но и отдавать кому-нибудь нельзя. Только Богам известно, кого может разбудить этот нож?
— Нравится. Можно взять?
— Бери. Хорошая первая добыча — оружие.
В дележе остального я не участвовала. Боги даровали нам удачу, следовало отблагодарить их. Поэтому я отошла в сторону, за ледяной торос, где меня не могли увидеть любопытные, и надрезала правую руку. Простым, стальным ножом. И только, когда волны унесли кровь богам, осмелилась опустить в воду каменный клинок.
— Прими его, Морской Бог. И храни вечно.
Круги на воде тут же разметали волны, а со стороны стойбища послышались крики — меня искали.
Пришлось возвращаться, пусть и хотелось немного постоять на берегу, в окружении льда и воды. Холодно, но вокруг — никого, и можно привести в порядок мысли. Видимо, придется подумать потом, сейчас лучше отозваться, а то Магни рассердится.
— Тебя где носит?
— Просто огляделась. Я же тут в первый раз, интересно.
— Не ходи одна, возьми кого-нибудь из людей. Бьерн! — Магни сжал подбежавшему парню плечо и, глядя в глаза, строго приказал:
— За госпожу головой отвечаешь. Ни на шаг от неё!
Бьерн, молодой, но отчаянный хирдман, торопливо закивал. Для него честью было подобное задание. А мне — обуза. Пусть мой охранник уже третий раз выходит в море, и уже перестал вести счет битвам, я хотела одиночества. Ну как мне духов искать? Положим, найду, Бьерн их не видит, но выпить на его глазах? Тут любой заподозрит неладное.
— Зачем? Я сама о себе могу позаботиться!
— Не спорь. Кто знает, что произойдет в следующий миг? Эти льды — проклятое место. Говорят, духи отнимают у людей душу, и мертвые тела бродят в её поисках, пробиваясь сквозь вьюгу, а если не найдут — высасывают из живых.
— Думаешь, Бьерн сможет уберечь от упыря?
— Нет. Но вдвоем вы дольше продержитесь. Как раз времени хватит, чтобы я подоспел.
Если честно, она я справлюсь лучше. Но разве могу я сказать, что просто мечтаю о встрече с таким духом? Конечно, домашние безопаснее…
— Чего встала. Неси на корабль, — мне в руки сунули сверток. — Нужно скорее уходить. Никогда не знаешь, когда и откуда эти дикари явятся.
Надежды хоть немного успокоить Голод разбились, как ослабевшая льдинка под ударами волн. Не приведи Боги, сорвусь на корабле — все пропало. Проткнут мечами и выкинут за борт. Хорошо, если никакого обряда не проведут над телом. Мне потом до берега добираться. А это — несколько недель в ледяной воде. И риск встретиться с теми, кто населяет море. Думаю, в глубине не только треска да селедка живут.
"Главное, выдержать"!
Мысль заполошной птицей билась в голове. Я думала об этом, глядя на волны, пока мужчины гребли у меня за спиной. Помнила, глядя на полосатый парус. Не забывала и в жарких объятиях Магни. Шептала, если могли услышать, кричала вздымающемуся морю и ревущему ветру, когда оставалась одна. Наверное, только бесконечное повторение фразы позволило удержаться, не потерять разум. До того времени, как мне снова пришлось убивать.
Они подкрались к нам ночью. Узкий драккар с хищной головой зверя. Умелые гребцы без всплеска опускали весла на воду. Но дозорные, выученные Магни, заметили тень. И подняли тревогу.
Мы едва успели подхватить оружие, и резня оказалась битвой.
Рев, какой не может родить человеческое горло, прилетел из темноты, опередив нападавших. Следом выскочил северянин, мало напоминавший человека: без доспеха, в изодранной одежде. Длинные волосы спутались с мехом медвежьей шкуры, накинутой на плечи. Отблески костра, освещая искаженное криком лицо, делали его еще уродливее.
Вздетая секира прелести ему не добавляла. А то, как отшатнулись первые, попавшиеся на пути воины, показывало, что этот гигант очень опасен.
— Берсерк! — крик взвился к равнодушному небу, взирающему тысячами звездных глаз.
Осторожность не помогла. Взмах — и Багги, весельчак и балагур, осел на землю. Его голова треснула, как перезрелый гранат, и мозги вперемешку с кровью залили лицо.
Запах смерти заполнил воздух, заставив задохнуться. Голод проснулся мгновенно, но удержать его сил у меня уже не было.
Тьма. Ярость. Боль и страх. Соленый вкус на губах. Корка, стягивающая лицо. Сведенные судорогой пальцы. И — притихший Голод.
Пелена перед глазами рассеивалась медленно. Ноги ослабли, но падать во время боя нельзя. Неимоверным усилием я уняла дрожь в коленях и осталась стоять.
Битва закончилась. Вокруг угасающего костра валялись трупы. Именно валялись, нелепо вывернув руки и ноги, запрокинув к небесам головы, но безмолвные звезды оказались глухи к предсмертным мольбам, что вылетали из перекошенных смертью ртов.
Я осмотрелась. Люди Магни отступали, увидев мой взгляд. На лицах — ужас вперемешку с восхищением. И — страх. Я словно вернулась назад, в то время, когда перед Хозяйкой трепетали и враги, и союзники. И мне не надо было убивать, чтобы утолить Голод и накормить Замок. Хватало их ужаса. И страх союзников я ценила куда больше.