— Алекс!
— Я хочу остаться одна! — закричала она.
— Нет, так нельзя. Позволь помочь тебе. Или хотя бы просто посидеть рядом!
Алекс покачала головой, чувствуя, что вот-вот сорвется, и хрипло приказала:
— Вон.
Мурад испугался. Он все еще не решался уйти.
— Вон!!! — взвизгнула она.
Раб вздрогнул, как от удара, и с каменным лицом удалился.
А она все стояла у двери. Устало опустив глаза, скользнула взглядом по вызывающе алому шелку. И вдруг с дикой яростью начала рвать его. В полной тишине был слышен только треск раздираемой материи. Алекс подавила глухое рыдание. Она не собиралась давать волю слезам. Она взрослая сильная женщина, у нее есть сила воли. И она сможет, непременно сможет пережить то, что случилось сегодня вечером, хотя бы потому, что очень скоро сбежит отсюда, чтобы никогда в жизни больше не видеть Джебаля. «И будь он проклят!»
Алекс показалось, что ее сейчас стошнит.
Так хочется содрать с себя всю кожу, чтобы почувствовать себя чистой.
— Александра.
Она застыла.
Блэкуэлл.
— Александра.
Она медленно подняла глаза.
Он подходил, внимательно глядя ей в лицо.
— Уходи! — Ее голос был больше похож на львиный рык. Меньше всего на свете хотела она видеть сейчас Ксавье. Она не выдержит его взгляда. Никогда не посмеет посмотреть ему в глаза.
— Александра.
— Нет! — Не поднимая глаз, она подняла руки, чтобы оттолкнуть его.
Он нежно взял ее за руки. Алекс затрепетала всем телом. У него были такие большие, сильные, горячие… властные руки! Он прижал ее ладони к своей груди. Она чувствовала, как бьется его сердце.
— Скажи, что он не посмел обидеть тебя, — наконец прошептал Блэкуэлл.
Не в силах вымолвить ни слова, она затрясла головой, упрямо глядя ему в грудь.
— Боже милостивый, да посмотри же ты на меня! — выпалил он.
Она взглянула ему в глаза.
— И зачем я позволил тебе пойти!..
У Алекс задрожали губы.
— Я… Там… — несвязно бормотала она, едва соображая, что происходит.
Он порывисто обнял ее. Высокий, стройный и сильный. Мощь, которой лучилось его тело, удивительным образом утешала, смягчала остроту боли и обиды, возвращала веру в себя, способность жить и мыслить.
— Расскажи мне все. Я должен знать. Потому что все равно убью его когда-нибудь.
— Нет. — Алекс уткнулась ему в грудь.
— Тебе самой станет легче, если ты выговоришься, — ласково прошептал он.
Алекс удивленно посмотрела на Ксавье. Она впервые столкнулась с этой стороной его натуры — совершенно неожиданно. Ах, если бы повод проявить нежность и сочувствие не оказался столь унизительным!..
— Не могу, — прошептала она. — Может быть, потом, позже…
— Ты сделала то, что должна была сделать. У тебя не было выбора. Не надо винить себя в этом!
— Выбор есть всегда, — вспомнила она его слова.
— У тебя не было выбора, — повторил Ксавье. — Ты просто старалась выжить.
Их взгляды встретились. Он только что сказал то, что говорила Алекс, когда умоляла поверить ей. Совсем недавно.
Медленно, как во сне, он наклонился и нежно поцеловал ее в лоб.
Самообладание покинуло ее. Алекс вырвалась из его объятий.
Он молча стоял, не двигаясь с места.
Алекс ненавидела себя, ненавидела Джебаля… а может, и Блэкуэлла тоже. Как она ни крепилась, но слез сдержать не смогла.
Ксавье привлек ее к себе.
— Прими ванну. Станет легче. — В его голосе послышались повелительные нотки. Пришло ощущение его железной воли. То, что он говорил, не могло не быть правдой.
Она кивнула. Он проводил ее в ванную, повернул кран. И вдруг ее лицо непонятно как оказалось в его ладонях.
— Говори же со мной, Александра! Ради Бога, говори со мной!
— Да, — прошептала Алекс. — Он заставил меня. Он взял меня силой…
— Это я виноват! Я убью его, клянусь! — вскричал Блэкуэлл.
— Мне отвратителен этот дворец. Мне отвратителен он сам. И я хочу только одного — бежать отсюда. — Не соображая, что делает, она трясла его за плечи.
— Все равно я его убью!
Она разрыдалась, хотя меньше всего хотела бы устраивать истерику перед Ксавье. Он прижал ее к себе крепко-крепко.
Вода из переполненной ванной полилась через край. Только теперь Алекс разжала кулак. Из него выпал кусок алого шелка — и горячая струя воды смыла его навсегда.
Она уже не рыдала, когда появился Мурад. Алекс сидела на краю ванны, а Блэкуэлл пристроился на низенькой скамеечке. Тишина показалась Мураду удивительно умиротворенной. Оба обернулись к нему.
Он настороженно смотрел то на Алекс, то на Ксавье, а потом с каким-то странным выражением на лице сказал:
— Я только что получил известие. На рейде стоит датский корабль. Он разгрузится за завтрашний день и с первым отливом выйдет в море.
Блэкуэлл вскочил.
— Отлично, великолепно, — бормотал он.
Алекс тоже не усидела на месте: еще бы, наконец-то завтра они с Блэкуэллом сбегут отсюда!
— Какого черта? — вдруг воскликнул Ксавье.
И тут она услышала топот по коридору. Все ближе и ближе. Она испуганно посмотрела на побледневшего Мурада.
Дверь с грохотом распахнулась.
Теперь им не уйти.
Ворвались вооруженные до зубов солдаты. А следом за ними на пороге возник раис Джовар. Он не обратил внимания ни на Алекс, ни на Мурада: впившись в Блэкуэлла холодными синими глазами, шотландец оскалился по-волчьи.
И Алекс все стало ясно. История никогда не лжет. Их поймали. Никакого побега не будет. И Блэкуэлла завтра казнят.
— Взять их! — рявкнул Джовар.
Четверо турок набросились на Блэкуэлла.
— Нет! — невольно вырвалось у нее.
Верный Мурад перехватил ее на полпути и крепко прижал к себе. Еще недавно Алекс думала, что пережила самый мучительный момент в своей жизни, но оказывается, она ошиблась.
— Нет!!! — кричало все ее существо.
— Не бойся за меня, Александра. — Ксавье смотрел ей в глаза. — Позаботься о себе!
— Я люблю тебя, — услышала она словно со стороны свой собственный шепот.
— Уведите его! — приказал Джовар.
Глава 35
Его увели прочь. Что, если им не суждено больше встретиться?
Однако у Алекс не было времени даже на то, чтобы толком осознать случившееся. Стоило солдатам вывести из комнаты закованного в цепи Блэкуэлла в сопровождении Джовара, как к ней ворвался Джебаль — с неизменной Зу.
«Разоблачение!» Это ужасное слово гремело у Алекс в голове. Она равнодушно смотрела на мужа, на его искаженное яростью лицо. Прежде чем до Алекс дошло его намерение, принц залепил ей жестокую пощечину. Она попятилась, чтобы не упасть. От боли на глазах выступили слезы.
— Поди сюда! — рявкнул Джебаль.
Алекс было все равно. Мурад за спиной Джебаля делал ей какие-то знаки.
— Поди сюда, шлюха! — снова закричал Джебаль.
Она шагнула вперед. И тут же получила еще одну пощечину, не удержалась на ногах и упала. От удара об пол перехватило дыхание. «Как глупо, — думала Алекс, — третья оплеуха за один день. И как смешно».
— Умоляю вас, мой господин, пощадите ее, она не сделала ничего плохого! — Мурад рухнул на колени перед принцем.
Алекс тяжело села на полу и прошептала:
— Мурад, оставь меня наедине с супругом! — Ей не хотелось втравливать в это дело раба.
Однако во взгляде испуганных серебристых глаз она ясно прочитала: «Не могу!»
— Мурад! — повторила она. — Выйди вон, сию же минуту!
Мурад неохотно повиновался. Джебаль не обратил на него ни малейшего внимания, он не сводил пылавшего яростью взора с Алекс.
— Произошла ужасная ошибка, — начала она. Господи, да пропади все пропадом!
— Ты изменила мне! — рявкнул Джебаль.
— Я тебе не изменяла! — Алекс поняла, что с сегодняшнего дня она разучилась краснеть. Как они все надоели, эти идиоты из девятнадцатого века. — Блэкуэлл умирал от голода, когда я увидела его на бедестане! Да, я знала, что это он. И мне стало тошно, да, Джебаль, мне стало тошно от бессердечной жестокости твоего племени!
— Не смей так говорить про меня и мой народ!
— Я спасла ему жизнь. — Машинально вытерев ладонью влагу на верхней губе, пленница обнаружила, что из носа давно идет кровь. — И ты избиваешь меня и проклинаешь только за то, что я спасла человеческую жизнь?!
— Но он — твой любовник! — взревел Джебаль. Как Алекс до сих пор не поняла, что Джебаль такой же дикий самодур, как и его папаша? — И ты на пару с ним шпионила за мной и моей семьей!
— Нет! Мы не шпионы! И он не был мне любовником! Я спасла ему жизнь — и все! — не моргнув глазом отчеканила она.
— Она врет тебе, Джебаль, — подскочила Зу. — Даже Джовар считает ее шпионкой! А еще Джовар говорит, что в прошлом году к Блэкуэллу в тюрьму приходила любовница, переодетая бедуином. А я сама видела у нее в комнате бедуинский бурнус. Вот только поверила тогда ее глупым отговоркам! Пусть-ка ее допросят Фарук с твоим отцом. Они почтенные и мудрые люди. Они сумеют отличить правду от лжи. Они сумеют узнать всю правду!
— Я не шпионка, — как автомат повторяла Алекс. Если за нее возьмутся Фарук, паша и Джовар — ей несдобровать, это точно. — Я не любовница Блэкуэлла.
— Если мне что-то и нравится в моей жене — так это ее верность, — прошипел Джебаль. Было ясно, что он говорит о Зу. — Но она к тому же наделена острым умом — как и ты, Зохара. И мне на память приходит то, что случилось в прошлом году, в ночь взрыва на «Жемчужине»… Тогда с Блэкуэллом был замечен какой-то бедуин, но ему удалось скрыться от погони…
— Мне об этом ничего не известно.
— Бедуинский бурнус — просто отличный маскарад, — пропела Зу.
— Ты надевала бедуинский бурнус, Зохара? — зловеще спросил принц.
Алекс покачала головой.
— Ты шпионила за мной? Ты помогала Блэкуэллу взорвать «Жемчужину»? Ты бегала к нему в тюрьму? И вы вдвоем потешались надо мной в моем же собственном доме?! — выкрикивал он.
— Нет! — шептала Алекс. — Нет!
— Ну что ж, завтра утром мы устроим тебе допрос. — Тон Джебаля стал вкрадчивым. — Мой отец не такой добряк, как я!