Я наговорила очень много обидного Герману и сожалею о своих словах, надеюсь, он понимает, что я не специально. Это случайно.
Да и вообще я другое хотела сказать... А он меня прервал, продолжил ужасными для наших отношений словами.
«Знал, что я не оставлю родителей…» — вот что я хотела сказать.
— Герман, — кричу, сквозь слёзы, вставая с пола, на котором оказалась сидящей. Холодная поверхность помогала сохранить мысли на несколько процентов, давая мне возможность понять, что я поступаю ужасно по отношению ко всем.
Да, Герман, Тигран и Лара меня обманули, скрыли правду, но ведь они не сделали бы ничего просто так. Они так заботились обо мне. И ведь они не врали мне никогда, когда я спрашивала о родителях, лишь отклоняли тему.
Боже, какая же я глупая! Надо срочно найти Германа и спокойно с ним поговорить. Он должен меня понять и отвести к родителям.
Мне плевать на собственную безопасность. Муж не даст меня в обиду и защитит, если мне что-то будет угрожать, но мне нужно попасть домой к родным. У него же тоже есть мама. Если с ней что-то случится, он тоже не будет сидеть в другой стране и ждать? Разве он меня не понимает?
— Герман!
Но он не отвечает, наказывая меня своим молчанием и тишиной. Бреду к выходу из кухни, как хлопает входная дверь, оповещая о том, что в доме я теперь одна. Он ушёл. Иду к двери, чтобы убедиться, что муж меня и правда бросил… его нет. Его телефона на тумбе тоже нет, как и ключей от машины. С тяжёлым сердцем выбегаю из дома, застав хвост уезжающей машины Германа.
Уехал. Обиделся. Злится.
Нет, он не поймёт меня и не даст уехать к родным. Значит, я одна и надо самой решать проблемы, в которые сама и влезла. У меня сейчас нет времени, чтобы просить у него прощение. Мне нужно к родителям, а после, когда они выздоровеют, я свяжусь с мужем и всё ему объясню.
Родители сейчас важнее, чем мои отношения.
Хотя почему-то я уверена в том, что Герман прилетит в Санкт-Петербург вслед за мной, потому… Потому что любит и простит.
Бегу в кабинет Германа, распахнув дверь, тут же подлетаю к сейфу, где хранится мои паспорт на имя «Мила Прохоровна Айдарова», ещё какие-то документы, пистолет и пачка крупных купюр. Проверяю срок годности загранпаспорта и его пригодность к использованию, а после делаю то, чего раньше никогда не делала. Беру без спроса деньги.
Пусть Герман мне не единожды говорил, что я могу брать деньги отсюда, ибо всё в этом доме наше общее, мне пока ещё неловко. И сейчас для меня это было воровством. Но пришлось наступить на свои принципы, потому что это не имеет значения, когда жизнь твоих близких на кону.
Деньги же мне нужны на покупку билета на самолёт и для оплаты таксисту, что отвезёт меня в аэропорт. Мчусь в гардеробную, переодевшись в джинсы и водолазку, собираю волосы в хвост и решительным шагом иду к выходу из дома, понимая, что если я сейчас это сделаю, то могу навсегда потерять того, кого люблю, чтобы он не натворил.
Но мои надежды на тихий уход рушатся в тот момент, когда, выйдя из дома, я замечаю водителя, что возит меня в университет. Облокотившись о машину, Серж устремил на меня внимательный, деловой взгляд, коим смотрит на меня и Германа практически всегда.
— Госпожа Айдарова, — обращается он ко мне. – Что-то случилось?
— Да, — киваю. - Мне нужно в город, — решаю подстроить ситуацию под себя.
— Уже вечер, и вы не учитесь уже. Зачем вам в город? – прищурено интересуется, изучающее осматривая меня.
Инстинктивно прячу сумку с документами за спину, скрещиваю руки за ней же.
— Да… — опуская взгляд в пол, выворачивая за спиной пальцы. – Я не была сегодня на парах и одна из студенток согласилась дать мне лекции.
Вру. Ненавижу врать! Не хочу врать, но мне нужно.
Чувствую себя отвратительно, словно избиваю маленького котёнка, молящего о спасении.
— Господин Айдаров, не предупреждал меня об этом. Без его ведома вам нельзя выходить, — произносит Серж и всё так же нахмурено смотрит на меня.
— Но мне нужно, — поднимаю на него умоляющий глаза. – Очень нужно в город.
— Я позвоню хозяину и уточню.
— Нет! – восклицаю, но быстро спохватившись, чуть более спокойным голосом продолжаю: —Зачем? Не надо. Мы быстро.
Нельзя позволить ему позвонить Герману. Я знаю мужа хорошо. Даже если он расстроен и обижен на меня, всё равно не позволит подвергнуть мою жизнь опасности и точно не даст улететь.
— Я должен ему позвонить, — настраивает водитель.
— Думаю, он будет не против, — делаю последнюю попытку, натягивая улыбку.
— Мила, ваш муж закопает меня в саду, если я что-то сделаю не так. Признаю, я боюсь его, и лучше позвоню ему и попрошу разрешения. Так будет лучше, тем более вы говорите, что он будет не против.
Не отпустит… Будет против. И что мне делать?
Набрав что-то на своём телефоне, мужчина отходит от меня, ожидая ответа на том конце трубки. Адреналин бьёт в уши, заглушая все звуки вокруг. Сердце бьётся как бешеное, от понимания, что у меня ничего не вышло, а на глаза так и наворачиваются слёзы.
Мой план рухнул… Я не смогу увидеть родных, а Герман на меня теперь будет зол ещё больше.
— Госпожа? – окликает меня Серж. – Ваш муж, он…
Глава 48
Мила
— Мэм? – окликает меня Серж. – Ваш муж, он не отвечает. Его номер недоступен.
— Недоступен? – переспрашиваю, забеспокоившись о муже.
Он всегда берёт трубку, кто и когда бы ни звонил. Не брать трубки не в его стиле. Неужели я так сильно его задела? Обидела?
Любимый мой, прости меня. Я не хотела… Не хотела, чтобы так всё вышло, но ты не даёшь мне выхода.
Герман точно никогда не простит мне мой побег.
— Вероятнее всего, он сейчас проезжает лес, а там, как известно, связи нет, — предполагает водитель, пряча телефон в карман, а затем вздыхает и произносит. - Поедемте. Мы его нагоним по пути и если что вернёмся домой.
— Да, — тут же соглашаюсь.
Понимаю, что сейчас мой план может полететь в тартары, но... Но всё же призрачный, но шанс, что мне удастся сбежать есть.
Серж открывает для меня заднюю дверь, пропуская в машину. На негнущихся ногах подхожу к автомобилю и сажусь на сидение, чувствуя, что совершаю ошибку. Он меня не простит. Никогда. Что же я делаю? Нужно встать и бежать в дом, звонить мужу и просить прощение, а я… а я предаю его. Дверца словно в замедленной съёмке закрывается, отрезая все пути отступления.
Назад дороги нет. Между родителями и любимым человеком, я выбрала первое. Наверно, вы скажите, что наверно я просто не люблю и не любила мужа, но я с вами несогласна. Да я реветь хочу от собственных чувств, но я боюсь! Боюсь, что больше не увижу родителей. Что они могут умереть, а меня не будет рядом. Я должна сидеть рядом с ними... Держать их за руку и передавать им частичку своей энергии и веры, что всё будет хорошо.
Всю дорогу, я еле сдерживаю слёзы, чувствуя, как водитель бросает на меня косые взгляды. Германа в лесу мы так и не застаём, отчего я с лёгкостью выдыхаю.
— Можешь остановить здесь? – спрашиваю Сержа, завидев в окне торговый центр, в котором мы как-то были с Германом и Найрин, прикупив несколько пар прекрасных пар туфель для матери Германа. - Я хочу воды. Куплю в каком-нибудь магазине.
— Хорошо. Только воду? Я схожу, — произносит мужчина, выруливая на стоянку.
— Нет, я сама. Подожди меня в машине, — испуганно протестую.
По задумке я собиралась сбежать, не доходя до магазина.
— Не положено.
— Что со мной может случиться в магазине? Воду, просроченную продадут? – с театральным возмущением восклицаю. – Брось! Я схожу и куплю. Жди меня здесь.
— Но господин Айдаров… — начинает мужчина, пока я его не прерываю.
— Мой муж слишком опекает меня, — с улыбкой говорю Сержу. – Словно я могу сломаться от обычной жизни.
— Хорошо, — сдаётся мужчина. - Но я пойду с вами.
— Как хотите, Серж.
Надо придумать что-то другое. Этот водитель от меня точно не отстанет. Что же делать? Попробовать сбежать, как показывают в фильмах? В туалет, а затем через окно? Бред… такое только в кино и возможно. Если такое случится в самом деле, то другие девушки, что побывают в этом туалете тут же сдадут меня, вызвав охрану. Но может попытаться? Да! Надо! Что-то надо же сделать, иначе ничего не получится.
Зайдя в торговый центр, глазами ищу табличку, указывающую на комнаты отдыха, комнаты матери и ребёнка и, конечно же, туалеты, но ничего такого на этом этаже не нахожу, но вижу такое на втором, поэтому и решаюсь настолько опрометчивый, рискованный и сумасшедший план.
— Ты иди за водой, а я дамскую комнату, — останавливаю за руку водителя, указав пальчиком на второй этаж. - Встретимся через пятнадцать — двадцать минут у того фонтана, — показываю на разноцветный из-за свечения огромный фонтанчик.
Мне очень повезло, что с нами нет охраны, иначе бы у меня ничего не получилось.
— Хорошо, — беспрепятственно соглашается. - Без газов?
— Купи какой-нибудь сок, но не томатный и яблочный, — даю указания, словно это и правда для меня важно.
— Хорошо, — кивает Серж и развернувшись, уходит.
Делаю вид, что тоже направляюсь в сторону эскалатора, а сама, дождавшись, пока водитель пропадёт из моего поля видимости, бегу к выходу из торгового центра, периодически случайно толкая и задевая чем-нибудь посетителей этого центра. Люди вокруг осуждающе смотрят на меня, но на всё плевать, потому что они забудут меня через час. А я, возможно, скоро окажусь рядом с родителями, и они выздоровеют, как только услышат мой голос. Папа всегда говорил, что моя болтовня порой и мёртвого с могилы поднимет.
Сердце колотится как бешеное, вырабатывая адреналин. Ноги бегут, но я словно их не контролирую. В ушах шумит. Вокруг всё кажется нереальным, словно я в каком-то сне, где я бегу, но быстро бежать не могу… Всё словно через банку видно. Реальное. Непропорциональное.