— Ты меня не потеряешь, — произносит, накрывав мою руку своей маленькой ладошкой. - Но пойми же и ты меня! Я не могу сидеть здесь сложа руки и ничего не делая! Безделье меня убивает. Представь, что что-то случилось со мной, а ты за тысячу километров от меня и тебе не разрешают меня увидеть. Насильно не пускают? Какого тебе будет тогда? Ты будешь сидеть и ждать?
— Нет, — тихо признаюсь, признавая её правоту, потому сдаюсь. – Хорошо. Завтра я созвонюсь с Глебом и если он сможет обеспечить твою полную безопасность, то, так уж и быть, мы полетим, но ты ни на шаг не отойдёшь от меня. Будешь всегда рядом и во всём слушаться.
— Хорошо, — радостно соглашается.
— И полетим мы максимум на один-два дня, — продолжаю и улыбка с её губ медленно исчезает.
— Этого мало! Очень-очень мало! – возмущается она, чуть ли не плача.
— Это мои условия, — строго произношу.
— Но…
— Мила, либо так, либо никак, — раздражённо говорю. – Я и так решаюсь на это, рискуя тобой.
— Хорошо, — обиженно надув губки, соглашается, хотя я чувствую, что мы ещё продолжим этот разговор. – Спасибо.
Приехав в больницу, я радуюсь тому, что по пути ангелочка больше не рвало, хотя тошнило. Вероятнее от запаха алкоголя, исходящего от меня. Мне пришлось заехать в магазин и купить жевательную резинку и переодеться в спортивный костюм, который всегда вожу в машине. Да, от него исходил не очень приятный запах, но Миле он, кажется, пришёлся по душе и она то и дело втягивала этот «аромат», довольно улыбаясь... Странно.
В кабинет к врачу я зашёл с Милой, но затем профессор и моя жена настоятельно попросили меня выйти. Всё из-за того, что моя жена якобы смущается отвечать на вопросы в моём присутствии. Но думаю, причина кроется в том, что Мила просто вредничает, решив меня слегка наказать, а женская солидарность не позволила профессору отказать моему вредному ангелочку.
Но мне всё равно. Главное, чтобы её вылечили и ей не было плохо. А уж с её временной обидой и местью, я смирюсь.
Сев на диван в зоне ожидания, включаю телефон и звоню Глебу, самолёт которого должен был вылететь примерно через десять минут, поэтому разговор получился коротким, но он пообещал,
что по прилёте займётся нашим вопросом и всё будет хорошо и я могу спокойно договариться о перелёте.
После решаю позвонить брату и разузнать, что происходит в его жизни и как обстоят дела. Новости, которые он рассказывает, повергают меня в шок, заставляя заволноваться за жизнь Тиграна.
Да, нам определённо нужно в Россию.
Мила
— Tell me, is this your husband? (Скажите, это ваш муж?) – спрашивает профессор, завершивший мой внешний осмотр.
— Yes, (Да,) – нахмурившись, отвечаю.
Герман же сразу представился.
— Do you have a sexual life? (Ведёте ли вы половую жизнь?)
— Yes. (Да.)
— I suggest you go to the gynecologist now. I think your malaise is caused by pregnancy. But it is still worth making sure of this, (Предлагаю вам сейчас пройти к гинекологу. Думаю, что ваше недомогание вызвано беременностью. Но всё же стоит убедиться в этом,) – ошарашивает меня врач, профессионально улыбаясь.
— Беременна? – пораженно выдыхаю.
В смысле беременна? Стоп, а когда у меня последний раз были месячные? Когда я прилетела в Испанию. Мы с Найрин ещё в тот день, заставили Германа отвести нас в город, а там в аптеке купили необходимое… а после… пачка так и лежит наполовину использованной… Следовательно, я могу и правда быть беременной.
Вспоминаю как начала замечать, что некоторая одежда, которую я раньше носила и была мне тугой, теперь вовсе не застёгивалась. Я всё списала на лишний вес, но он, наоборот, был меньше, чем когда я приехала. Тогда я решила, что с весами что-то не так… тошнота, потемневшие ареолы на груди, задержка… специфические вкусы.
О боже я беременна!
— What did you say? (Что вы сказали?) – переспрашивает женщина, поправив очки на своём носу.
— Nothing. Where to go? (Ничего. Куда идти?) – спрашиваю, вставая с кресла, обувая балетки, которые врач меня попросила снять перед осмотром.
— I will accompany you, (Я вас буду сопровождать.) – отвечает она, направившись к двери. Открыв дверь, рукой указывает мне на выход.
Выйдя из кабинета вместе с врачом, глазами выискиваю Германа. В тот момент, когда наши глаза встречаются, я еле сдерживаю улыбку. Он будет счастлив, если диагноз подтвердится, но пока ему не стоит об этом знать.
Если меня одну он еле согласился отпустить, то что будет, когда он узнаёт о моём интересном положении. Нет, расскажу ему позже. Сейчас не стоит.
— Жди, — проговариваю одними губами. – Я скоро, — и посылаю воздушный поцелуйчик, который заставляет Германа напрячься и начать что-то подозревать, но в конце он ловит мой поцелуй пальцами и подносит к своим губам с улыбкой.
Отвожу глаза и следую за профессором, узнать то, что может стать одновременно моим счастьем и печалью. Ведь теперь надо быть аккуратнее в два раза больше и как-то сохранить эту новость в секрете от мужа, ведь если он узнаёт, то прост прощай моя поездка в Россию.
— Congratulations! You are pregnant! Fifth-sixth week! (Поздравляю! Вы беременны! Пятая-шестая неделя!) – проговаривает гинеколог, водя головкой датчика УЗИ по моему животу. - The fetus is developing well.(Плод развивается хорошо.)
О боже! Я беременна!
Герман
— Что сказал врач? – интересуюсь у Милы, как только она подходит ко мне.
— Со мной всё хорошо, — сдерживая счастливую улыбку, отвечает. – Но надо купить пару лекарств.
— Зачем? – спрашиваю, взяв листок с названием неизвестных мне препаратов.
— Для поддержания иммунитета, здоровья и баланса микро и макроэлементов в организме. Это все витамины, — поясняет. – Пошли! Нам же надо ещё чемоданы собирать. Да?
— Да, — киваю, притягиваю Милу к себе. – Я люблю тебя.
— Ах, как вкусно от тебя пахнет, — вдыхает Мила.
— А мужчине, что сидел рядом со мной, не очень понравилось.
— У него просто не вкуса, — хохоча, произносит мой ангелочек, светясь от неизвестного мне счастья. – Прости за те слова, я не хотела… Я просто была зла. Обида затмила мне глаза, и я не понимала, что говорю.
— Пойдём, любовь моя.
Глава 51
Мила
— Мила, ты помнишь, что мне обещала? – спрашивает меня муж, пропуская в кабину самолёта.
— Помню, — раздражённо отвечаю, проходя сразу в заднее крыло самолёта, где должна быть комната, в которой мы вместе с Германом провели почти весь полёт из России в Испанию, а теперь обратно. - Не отходить от тебя и охраны. Если замечу что-то подозрительное, говорить вам. И конфеток от плохих дядей не брать, — проговариваю устало.
Мне вчера эти правила раз сто озвучивали. Понимаю, Германом движет беспокойство и забота, но я и так на иголках из-за этого полёта и от факта, что беременна, но любимому не рассказываю. Чувствую себя обманщицей, но стойко держусь, чтобы случайно не выпалить.
Хотя хотела уже раз сто, но… рот на замке.
По прилёте в Санкт-Петербург, когда увижу родных, сразу же ему расскажу. Сейчас, главное, увидеть маму с папой, а после уже обрадуем будущего папочку известием о том, что скоро нам придётся обустраивать детскую, покупать кроватку, к слову, не одну… У меня в животе не один плод, а целых два. Врач, конечно, предупредил, чтобы я была аккуратнее, так как один из малышей плохо закрепился и в любой момент я могу его потерять, но я уверена, что всё будет хорошо.
Нужны положительные эмоции. Герман мне их и так дарит, организовав поездку к родителям.
— Мила! – предупреждающее рычит.
— Я буду аккуратна. Обещаю. Со мной ничего не случится, — обещаю ему, сняв с плеча маленький рюкзачок с лекарствами. Кладу его на кровать, сама сажусь рядом. – Ты главное, сам не паникуй всё будет лучше, чем всегда.
— Глеб сказал, что его люди уже готовят всё к нашему приезду в Россию. Думаю, всё будет хорошо, — с улыбкой подбадривает себя.
Положив сумку с ноутбуком на одну из полок, Герман, скидывает кеды и с ногами залезает на кровать, притягивая меня к себе, обхватив за талию, пальцами касаясь моего живота, где находятся ЕГО дети.
Улыбка вмиг появляется на моих губах. Оказавшись прижатой спиной к груди мужчины, оборачиваюсь, даря ему своё счастье и веселье, причину которой любимый совсем скоро узнаёт… Но я быстро грустнею, вспомнив почему мы летим в Россию.
— А что нам может сделать недруг моего отца? Всё и правда настолько серьёзно? Он может меня убить? – спрашиваю, грустно усмехнувшись, инстинктивно протянув руки к животу, пытаясь защитить крошек в нём.
— Не сможет, — обняв, обещает любимый. – Я ему не позволю.
— А зачем он вредит моим родителям и вам с Тиграном? Это всё потому что ты стал моим мужем? Всё из-за моей семьи?
— Нет, всё началось с обычной конкуренции между Тиграном и Глебом, причины которой я не знаю. Брат её скрывает. После, казалось бы, обычной вражды, всё перелилось в настоящую несколько летнюю войну. А затем твой отец, решивший вначале отдать своё кресло Красавину, а
потом моему брату. Ни один из них не хочет отдавать место Прохора другому и это ещё больше накалило обстановку.
— И что будет? Как они решат эту войну? – задаю вопрос нахмурившись, пытаясь вникнуть в каждую заковыристую деталь этой непростой ситуации.
— Решат, — лишь изрекает муж.
— Как, Герман? Что они должны сделать? – настраиваю на ответе.
— Пока твой отец в коме, канал по сбыту оружия частично принадлежит Тиграну. На это согласились многие, но не всё. Нужно ждать твоего отца, который назовёт Тиграна – преемником, но война от этого не закончится.
Всё закончится, когда смерть настигнет одного из них, — понимаю без объяснений. Хоть бы не Тиграна. Я видела и этого Красавина и Айдарова младшего и последний точно добрее и человечнее. Он мне почти сразу понравился, а вот Глеб… напоминает мне Джафара, из сказки «Алладин». Противный, скользкий злодей.