Ступая медленно и неспешно, дракон обходит меня со спины, затем останавливается прямо передо мной. Его левая рука убрана в карман чёрных брюк, правая небрежно свисает вдоль тела почти на одном уровне с моим лицом.
— Ты устроила этот спектакль с целью показать свои навыки для Дома утех, правильно я понимаю? Это твой выбор?
Его голос звучит скучающе и равнодушно, словно мы обсуждаем межевание земель или новый указ императора, а не мою дальнейшую судьбу. Хотя, зная Райгона, последнее едва ли способно так уж сильно его волновать. В отличие от меня!
— Нет! — отвечаю тихо.
Мой голос звучит взволнованно и хрипло, чувства обострены до предела.
Слышу треск пламени в камине в углу. Ноздри щекочет аромат нагретого солнцем кедра и чёрного перца, исходящий от Райгона. Его аромат перебивает запахи пищи, завладевает моим сознанием, вынуждает сосредоточиться на нём одном.
Ну, всё. Сейчас будет пройдена точка невозврата. Главное, чтобы всё было не зря, и чтобы мой расчёт оказался верным.
— Что значит — нет? — уточняет дракон после минутной паузы.
Вместо ответа подаюсь вперёд, обхватываю его руку и прижимаюсь к ней губами в знак своей полной покорности.
Поднимаю на него затуманенный взгляд:
— Нет, мой господин.
Произношу это, и мир вокруг не разлетается вдребезги. Оказывается, ничего страшного в этих словах нет. Или я так хорошо вошла в роль, что воспринимаю происходящее будто со стороны, словно всё это не со мной.
Глаза Райгона расширяются в изумлении — что бы он там себе не думал, он явно не ожидал услышать то, что только что прозвучало. Но уже в следующий миг дракон подозрительно прищуривается:
— Даже так? — высвобождает руку из моих пальцев и смещает её мне на подбородок, властно удерживая меня за него.
Словно загипнотизированная, я смотрю в его потемневшие янтарные глаза с вертикальным зрачком.
— Потрясающее зрелище, — усмехаясь и растягивая слова, произносит дракон. — Наглая человечка на коленях. Тебе идёт эта поза, Аурэлия, пожалуй, я бы мог долго смотреть на это, но…
Он небрежно отбрасывает мой подбородок и приказывает:
— Встань!
Растерянно хлопаю глазами и подчиняюсь. Всё идёт не по плану. Почему? Райгон что-то заподозрил?
Дракон отходит на несколько шагов, убирает руки за спину и хмуро меня рассматривает:
— Теперь начистоту. Что за цирк ты тут устроила?
— Разве не ясно? — нервно дёргаю плечом и делаю над собой усилие, чтобы не обнять себя руками в защитном жесте.
Чувствую себя голой в этом откровенном наряде. И всё происходящее вмиг перестаёт мне казаться хорошей идеей. Кровь приливает к щекам. Мне неуютно и стыдно.
— Нет, — передразнивает дракон, раздражённо кривя губы, — не ясно. Объясни.
— Я признаю тебя своим господином, — отвечаю, задрав подбородок и глядя на стену у него за спиной. — И готова выполнить любой твой приказ.
В пару шагов Райгон оказывается рядом. Не успеваю отступить, меня вжимает в обеденный стол. Я в ловушке.
Дракон подхватывает меня, будто пушинку, усаживая на твёрдую столешницу. Сзади валится какая-то посуда.
У меня дыхание перехватывает от неожиданности и страха. То, что происходит сейчас, вообще за гранью! В теории всё казалось простым и лёгким, но на практике…
Райгон неприлично близко. Стоит между моих разведённых в стороны ног. В янтарных глазах дракона плещется злая тьма. Вертикальный зрачок сфокусирован на мне и словно физически прожигает щёки и губы.
Лицо Райгона приближается к моему лицу и останавливается в сантиметре. Он продолжает рассматривать меня насмешливо, словно муху под увеличительным стеклом, затем цедит мне прямо в губы:
— И что ты хочешь взамен? За эту ночь?
И только я прихожу в себя от этой грубой близости, как вдруг чувствую его руку, уверенно скользящую вверх по бедру у меня под юбкой.
Мне хочется вопить от ужаса и бежать, но внешне я застываю и не могу пошевелиться, словно в кошмарном сне.
8. В тупике
Аурэлия.
— За эту ночь? — шепчу еле слышно.
Никогда раньше Райгон не был так близко ко мне. Наши драки не в счёт, это другое. Или нет? Я совсем запуталась.
Его горячая ладонь скользит всё выше, вызывая внутри совсем уж незнакомые ощущения. Тело живёт своей жизнью: грудь вдруг твердеет, низ живота неясно покалывает.
Я растеряна. Всё совсем не так, как я ожидала. Мысли испуганно разбежались, их не собрать сейчас. Я вмиг отупела, забыла слова, зачем я здесь — всё забыла!
Расплавленный янтарь драконьих глаз туманит разум, заставляет его плавиться, зовёт покориться чужой сильной воле. Такова природа драконов — подчинять.
— За эту ночь, — его веки опускаются, скрывая глаза, но уже в следующий миг подчиняющий контакт вертикальных зрачков вновь восстановлен. — За эту длинную ночь.
Второй рукой он скользит по моей талии вверх, останавливается под полушарием груди, скрытой откровенным корсажем. Затуманенным взглядом замечаю, как нервно дёргается его кадык, а в следующую секунду шею опаляет его горячим дыханием.
Касания губ Райгона к моей чувствительной коже осторожные, робкие, ласкающие. Это совсем не похоже на его обычную грубость. Он не способен на подобную нежность, ко мне уж точно, мне ли не знать!
А раз, так во всём этот должен быть подвох…
Не верить!
Всё это не может быть по-настоящему, а значит, Райгон что-то замыслил, он ведёт какую-то свою игру, наверняка, придумал какой-то коварный план. План!
Гаргулья срань! У меня ведь был план!
Останавливаю его руку как раз в тот момент, когда он отодвигает в сторону тонкую полоску кружева у меня под юбкой. Второй рукой упираюсь ему в плечо, возводя между нами эту смешную и непрочную, но всё же преграду.
Почувствовав сопротивление, Райгон тут же останавливается. Замирает.
Мы оба напряжены, дышим шумно и рвано.
Смотрит на меня исподлобья:
— В чём дело? — рычит недовольно, продолжая стоять между моих ног, и даже не думая отойти.
А мне, наоборот, хочется выпутаться из его объятий, увеличить расстояние между нами, вот только кто бы мне ещё дал это сделать!
Так, ладно, сначала мой план.
— Обещай, что снимешь браслеты и отпустишь меня. Завтра же! — выпаливаю вслух заученное требование, которое, наконец-то, вспомнила. — Дай слово!
Левая бровь дракона взлетает наверх, в его глазах мелькает понимание, а затем — раздражение, злость и привычная тьма:
— Так вот оно что, — насмешливо тянет он, продолжая вжимать меня в стол. — Вот, что ты задумала — торгануть своим телом? И почему меня это удивляет? Давно бы пора понять, что твои моральные принципы примерно на уровне дна.
— Ближе к делу, Райгон, — упираюсь ладонями в стол позади себя, чтобы хотя бы немного отодвинуться, откинуться назад всем телом.
Вот только вопреки моим ожиданиям поза выходит ещё более двусмысленной и развратной. Проклятье! Да как же мне сесть позакрытее и подальше от него?
— Я предлагаю тебе сделку, — стараюсь, чтобы голос не дрожал и звучал ровно. — Я становлюсь покорной рабыней, исполняю все твои приказы в лучшем виде, всё, что захочешь. Добровольно. А ты возвращаешь мне свободу и даёшь уехать. Завтра же.
— А что мешает мне, — усмехается и скользит взглядом по моей часто вздымающейся груди. — Иметь эту же рабыню не одну ночь, а всю жизнь, м? И никуда не отпускать?
Усмехаюсь горько в ответ. Выпрямляю спину, вновь оказываясь в опасной близости от него. Моя грудь, скрытая тонким слоем ткани, упирается в грубую ткань его чёрного генеральского мундира.
— Всей жизни не хватит, — произношу отчётливо ему в лицо. — Чтобы я по своей воле склонила перед тобой голову, Райгон, и уж тем более, предложила себя! А ты ведь так мечтаешь это получить! Смешать с грязью зарвавшуюся человечку, раздавить её морально, указать на её место! Давай же, действуй! Видишь — я даю тебе все козыри. Исполни свою мечту — смешай с грязью и уничтожь меня! Только потом — отпусти!
Глаза в глаза с кипучей злостью.
Так ненавидеть друг друга — это какое-то безумие. Это просто за гранью нормальности! Пора уже разорвать этот проклятый замкнутый круг и каждому пойти своей дорогой!
Чувствую, как рука Райгона ложится мне на затылок, зарываясь в волосы. Второй рукой он упирается в стол рядом с моим бедром и подаётся вперёд.
Касается лбом моего лба, прикрывает глаза. Несколько секунд мы так и стоим, замерев в этой странной позе и в повисшей тишине. Так близко друг к другу, и так далеко.
Этот странный жест Райгона запутывает меня окончательно. Всё ещё сложнее, чем было до моего танца. Что всё это значит?
— Ты права, — глухо произносит он, и его пальцы вдруг больно сжимают волосы у меня на затылке, оттягивая мою голову назад, — в одном.
Райгон выпрямляется. Возвышается надо мной, смотрит сверху вниз взглядом, полным презрения и привычной ненависти:
— Ты всего лишь зарвавшаяся рабыня, которая с чего-то решила, что её хозяину интересно, что у неё под юбкой. Что он потратит на неё своё время, а потом ещё и браслеты снимет. С какой стати?
Райгон с пренебрежением отдёргивает руку и отступает назад. Я тут же поправляю платье и с досадой тру затылок и разминаю шею, на которой явно останутся следы от его пальцев.
Сам дракон прячет руки в карманы и принимается неспешно прохаживаться вдоль стола, не глядя на меня.
— Ты заигралась, Аурэлия, — цедит он ледяным тоном. — Сейчас ты поднимешься к себе, соберёшь вещи и переедешь на нижний этаж. С этого дня ты обычная служанка здесь, и я приказываю тебе во всём подчиняться своему непосредственному начальнику — дворецкому Жакару, для тебя — господину Жакару. А теперь пошла вон отсюда.
Сборы занимают весь вечер. Беру с собой только самое необходимое: простые закрытые платья, баночки любимых кремов, духи, любимые безделушки, тетрадь с нотами.
Несколько минут стою над арфой, уперев руки в бока, и раздумывая над тем, разре