Наверное, так коварные красавицы выманивали секреты у легковерных правителей. Только в нашем случае все обстояло несколько иначе. Красавицу заперли в клетке со снежным барсом, и она пыталась отвлечь его, бренча по металлическим прутьям… Не получилось.
— Давай я обниму тебя. Вот так, — Азазель уперся спиной об изголовье кровати и осторожно переместил мою голову себе на грудь. Он не обездвиживал меня, и, кажется, в голове не ковырялся. Но я почему-то замерла, как любая мелюзга, которая не совершает резких движений под носом у хищника.
Теперь его шепот раздавался в ухе. От герцога приятно пахло: свежестью, ароматом хвои, и чуть-чуть дегтем. Запах последнего всегда приводил меня в восторг. В детстве из кладовой я таскала дегтярное мыло, завернутое в мохнатую кокосовую кожуру и предназначенное для особо тщательных омовений. Я чуть не замычала от удовольствия. Глаза закрылись сами собой.
— Ты удивительная, — снова зажурчал Азазель. — Кто бы мог подумать, что моя митра после боя будет тебе нравится, как кошке валерьянка?
Конечно, удивительная. Какая еще человеческая девушка оказалась бы в Чертогах, в доме самой важной шишки, в его постели, дурея от дегтярного аромата… В общем, я окончательно обнаглела и легонько обвела пальцами его ключицу.
— Не отвлекайся. Ты начал рассказывать, как получилось, что ты один, а твой камень такой сильный. Нам к Древу идти — так хоть понимать с кем, — слова выскакивали сами собой. Я отчаянно сдерживалась, чтобы не потянуться к его губам.
— Я зашел пожелать тебе спокойной ночи, — улыбнулся Азазель. — Не планировал разговаривать. Тебе надо отдохнуть. Но одно прикосновение…
— Рассказывай!
— Нас было пять. Я не буду называть имена и цвета. Первые два брата отдали себя целиком, поддерживая силы моего народа. Они правили, создавали законы, следили за тем, чтобы росло количество даровитых семей, выращивали сады. При них демоны даже не поднимали головы. Настолько они были слабы.
— Но сила твоих братьев иссякла?
Серые глаза потемнели. Слова давались ему тяжело. Я продолжала чертить круги на его шее, уверяя себя, что эффект есть.
— Да, они не умели ее восполнять и полностью использовали весь запас.
«Ага, а ты, значит, научился. Да и остальные, видимо, тоже», — как можно тише подумала я. Это невероятно странно. Одна часть меня сочувствовала Азазелю, а другая постоянно напоминала, каким образом пресветлые возвращали себе энергию.
— Мой следующий брат стал правителем, когда демиурги взяли Бездну под контроль и принялись расширять ее границы. Над Чертогами нависла угроза. Он последовал примеру демонов: захватывал человеческие миры, бескровно, в отличие от воинов Ада, но выкачивал оттуда силу. Если я скажу, что мы обращались с людьми лучше, чем демоны, ты все равно не поверишь.
— Почему же. Я готова изучать источники. Я хочу знать правду. Пускай это будет только ваша версия.
Если смотреть в его глаза, не отрываясь, то появляется ощущение полета. Я перевела взгляд ниже. Туда, где на шее билась жилка. Так по-человечески.
— Наша версия. Найти их не составит труда. Несложно опуститься к адским горнилам, когда тебя ведет цель. Но вернемся к третьем брату. Его силы стремительно таяли. Война измотала наш мир. Тогда он отобрал жизнь у своей жены, иссушил ее источник. Брат не испытывал к ней ничего и собирался взять себе другую. Древо не простило этого преступления. Его синяя кровь почернела. Однако его это не остановило. Он решил, что нашел выход и многие последовали его примеру, чтобы обрести мощь, которой у них до этого не было.
— Это отвратительно, я согласна с тобой. Тсс.
Я коснулась губами его щеки, потому что вся невозмутимость Азазеля исчезла. Сосуды под кожей проявились и стали темнеть. Он шумно и глубоко вздохнул.
— Мне до сих пор тяжело переживать то предательство. Брат, Левиафан, перворожденный, под предлогом спасения уничтожал собственную расу. Младшие братья, я и Азраэль, выступили против него. Нам удалось скинуть его и загнать в Загранье, где обитают несмертные. Азраэль занял трон и затем отказался от власти в пользу сената. Стал, хоть и принцепсом, но всего лишь одним из сенаторов. Мы договорились, что правителя в Чертогах больше не будет.
— Как к власти, то есть в сенат, пришел ты? И где ты был все остальное время? Почему у тебя нет семьи, если остальные братья семьи заводили?
Азазель прикрыл глаза, но в них снова плясали лиловые искры. Опасность увидеть разъяренного герцога миновала.
— Все просто. Я заступил на пост после Азраэля. Кстати, ты видела его родную дочь, Ариэль. Она представляет в сенате Алый дом. Азраэль спас нас всех в очередной раз. Во-первых, он действительно оставил после себя вменяемое потомство, а, во-вторых, он шагнул в огонь Бездны, в самое ее сердце и пошатнул власть демиургов. После этого демоны с огненной кровью так и не смогли оправиться, — он неожиданно замолчал, продолжая наматывать на палец прядь моих волос. — Я же рассказал достаточно много, милая? Обо мне все подробности узнаешь у Древа. Оно такое болтливое. Почти как ты.
Возмущенно фыркнула. Про демиургов я что-то помнила, очень смутно. Еще и Азазель отвлекал. Подхватил меня на руки, баюкая, как маленького ребенка.
— Спать, спать, прекрасная любопытная человеческая женщина. У меня правило. Раз в неделю необходимо спать восемь часов, чтобы восстанавливать физические силы. Моя митра рядом с тобой оживает мгновенно. А вот мышцам необходимо дать отдых.
Смотрел при этом так нагло, как будто предлагал нечто совершенно иное.
— Ну, и спи, — брякнула я. — Не смею мешать. Но не здесь же!
Однако Азазель закрыл глаза и растянулся, подложив под голову две мои любимые подушки. Меня при этом не отпустил, прижимая к правому боку и обхватив двумя руками. Тут он приоткрыл один глаз и заговорщики сообщил:
— В течение минуты эта грязная одежда сменится на домашний халат, но ты можешь меня раздеть. Я не против.
В этот момент я засомневалась, что между светлыми и демонами имелась принципиальная разница. Стянула одну руку сверху, потому что мешала дышать, но разворачиваться к нему задом остереглась. Буду кусаться и пинаться, если потребуется.
Возмутительно. Меньше чем через минуту Азазель спал или мастерски притворялся спящим.
Глава 24. Спаситель
Этот день и прогулку к Древу я не забуду никогда. Так я думала глубокой ночью, прокручивая последние события и время от времени поглядывая на спящего Азазеля. На его совершенное лицо падал свет, но не Луны или Лун, а все тех же облаков, которые в темноте отливали сумеречным лиловым.
Тем не менее, в день, который, безусловно, повлиял на будущее людей, пресветлых и демонов, я просунулась в уже привычной компании Самуэля. Его господина и след простыл. Старик держал в руках отрез белой ткани. Вертел его с некоторым недоумением.
— Разве это дело… Ни разу не помогал ни одной монне облачаться. Если бы какой сложный наряд со схемой магических потоков. А тут классика, герцог вот-вот закончит с поясом. Он сейчас его оживляет. Не представляю, что с этим-то…
Крысюк с досадой взмахнул простыней. Я отпустила его, пообещав, что найду способ замотаться в Это. Ткань оказалась очень приятной. Как тюль или очень тонкий шифон, только абсолютно не прозрачный. Нашла примерно посередине прямоугольного отреза отверстие для головы. А дальше-то что?
Если предположить, что закреплю ткань на талии, то с обоих боков буду обнажена. Однако произошло не так. Стоило мне поднять руки вверх, чтобы расправить волны, как обе полосы спереди и сзади соединились таким образом, чтобы хватило место для проймы слева и справа. Чудеса.
В дверь деликатно постучали. Вернулся Самуэль. Герцог вообще не имел привычки предупреждать о своем появлении. Как же я опешила, когда вместо невысокого старичка увидела там Анри! С нашей последней встречи он разве что немного помолодел. Те же короткие седые волосы, бородка, грустные и в то же время добрые глаза.
— Фелиция, живая! А ведь почти не верил. Ну, ты и сумасбродка! Сколько раз повторял, чтобы без меня ни во что не ввязывалась.
Я не сдержалась и повисла у него на шее. Между нами до этого не было фамильярностей. Демон все-таки; я по привычке держала дистанцию, но тут обрадовалась ему, как родному.
— Но вы исчезли. Я решила, что вас разоблачили и… Камни все успела подготовить. Приближалось оптимальная декада. Потом бы пришлось ждать еще три месяца. Я рискнула… И вот.
Анри укоризненно качал головой. Я затащила его в комнату. Хотя ко мне зайдет любой из двух пресветлых, что-то подсказывало, что находиться за ее пределами для него еще опаснее.
— Девочка моя, девочка. Я почти уверился, что эти гады тебя выпили. В застенках сенатской тюрьмы — нет, среди пленников людей в двух тюрьмах в нейтральных мирах — нет. Пришлось пойти по сенаторским виллам. И, ничего себе, я нахожу тебя в доме перворожденного Азазеля, принцепса Чертогов, любимого сына священного Древа… Да быть ему изрубленным на пять равных частей валькириями в танце страсти.
Мои глаза несколько округлились. Анри даже о танце знает. Демон, который умирал у меня на руках, проделал такой путь. Раньше казалось, что и душа в его теле держалась с трудом. Теперь же он стал как будто выше. Я похлопала его по плечу, показывая, что ценю такую заботу. Бывало, он говорил, что ко мне привязался, но должно быть и другое объяснение.
— Я могла бы принести пользу и вашей расе? Не только людям? Я провалилась. Полное фиаско. Мой взлом совпал с заседанием сената. Вначале пресветлые онемели, потому что я предстала перед ними голой. Не делайте такие глаза! Это все камни. Они не позволяли перенести ничего, кроме себя самой. У меня были драгоценные мгновения, я запустила четыре камня обратно, как мы и собирались, а с пятым… застряла.
Постеснялась сказать ему правду. Вместо того, чтобы активировать аметист и отправиться обратно либо умереть, я засмотрелась на Азазеля.
— Что ты, милая. Разумеется, разрыв людей с ангелами пошел бы нам на пользу. Но я переживал за тебя. Не представляю, кто еще из вашей расы был бы способен на подобное. Сломить сопротивление защиты в Чертогах… У тебя дар прирожденного артефактора и решимость, свойственная лучшим из воинов.