— У тебя навязчивая идея, что Сатаниил мой. Оба мира признали его отпрыском Азраэля. Того самого, на которого ты молился еще при его жизни. Наш четвертый брат, напомню, утопился в живом огне: он обескровил демиургов и тем самым отдал своему наследнику трон Бездны.
Азазель не собирался продолжать спор, который расколол Чертоги на две части — стоило или не стоило Азраэлю лезть в Горнила. В результате прямая угроза для Рассветных земель, демиурги, была устранена. К власти пришел падший ангел, Сатаниил, его собственный племянник — возникли десятки новых угроз. Однако с ними удавалось справляться
Принцепс внимательно наблюдал. Не возникало сомнений, что Левиафан отправил наверх лишь тень. Точную копию, которая отличалась от оригинала лишь по косвенным признакам. Например, у него не возникало ледяного покалывания в кончиках пальцах в ответ на исходящую от перевертыша угрозу. Впрочем, преследовать братца внизу бессмысленно.
Азазель развернулся уходить, выяснив все, что собирался. Его магия, поплутав по туннелям, вернется к нему со слепком ауры Левиафана. Это поможет отыскать его логово.
— Напрасно ты думаешь, что выиграл, женившись на этой девочке. Она закопает тебя в могилу. Любой чих в ее сторону… Мы придем за ней и одним разглядыванием, как сегодня, не ограничимся. Любовь, Азазель, страшная штука. Ты будешь похож на сломанную куклу, когда увидишь, что с ней стало. Специально для тебя я прикажу сохранить в ней жизнь. Ледяной герцог Чертогов сойдет с ума, — Левиафан захихикал.
Последние пару тысяч лет он без труда воспроизводил смех сумасшедшего, что наводило на мысли. Но сейчас Азазель вовсе не ощущал привычной уверенности.
— Не знаю, что пообещал тебе сынок, но сорвать операцию у вас не выйдет. Демоны будут отброшены с земель, претендовать на которые больше не в их власти. Мы отодвинем границу на безопасное расстояние. С вами же покончим еще быстрее.
Левиафан все никак не мог справиться с удушающим смехом.
— Торопись, малыш Эльдаир. Крепко держи свою девочку. Глаза закроешь, оглянешься, а она уже кормит собой мой армию. Не только сладкими и терпкими эмоциями, но и белым нежным телом. Ты же уже подготовил ее для себя?
Кулаки полыхнули почти без участия разума. Азазель развеял тень, хотя в трезвом состоянии ни за что бы не стал тратить на это энергию.
Он убеждал себя, что с Фелицией все в порядке, но страх омерзительными щупальцами пополз по спине, метил прямо в голову. Вот, значит, он какой. Контроль над телом, тем не менее, сохранялся — это не паника, не ужас. Принцепс устало провел ладонью по лбу. Она покрылась липким потом.
Он больше не экономил силы и создал портал, чтобы сразу оказаться на вилле. Необходимо ощутить тепло жены. Он мысленно потянулся к брачным оковам, которые сковал сегодня. Но пояса на девушке не было. Тогда он двинулся на ее источник, теперь уже находясь на полпути к панике. Его он отличал безошибочно среди миллионов других.
Так он и предстал перед юной женой. Усталый, с внезапно включившимся воображением, живо рисовавшим, что произошло с ней в его отсутствие. Фелиция всего лишь отдыхала в банях. От злости на себя, от возмущения, что она посмела снять этот клятый пояс, он чуть не шарахнул митрой по бассейну. Но увидев ее расширившиеся при его появлении глаза, грохнул об пол меч.
— Продолжишь бегать от меня или примешь свою судьбу?
Мда, так он точно ее не напугает. Прекрасный способ получить ее доверие. Однако эмоции искали выход. Он швырнул нагрудник вслед за мечом. И лишь после этого сумел выровнять дыхание.
Глава 32. Молодожены
После этой стыдной процедуры я бы не отказалась не видеть герцога этак… больше никогда. Но кто бы мне дал такую возможность. Он магией высушил влагу на наших телах, проигнорировал полотенца. И буквально через минуту уложил меня в спальне, после чего тихонько прикрыл за собой дверь.
Дело явно клонилось к ночи, знакомые тучки светились полупризрачным фиолетовым — и я гадала, вернется ли он вскоре сюда или нет.
Уже привыкла к этой комнате. Несмотря на то, что это самое мрачное помещение в доме. Зато здесь удобная кровать и торшер с правильным светом. Впрочем, глядя на роскошное ложе, мои мысли теперь принимали совсем иной оборот. Какой же он ужасный нечеловек…
Если будет настаивать на своем обществе, то я здесь не останусь! Книжки несложно перенести в другую спальню. В последние дни я привыкла засыпать под сказки, написанные людьми из разных миров. Самуэль принес мне несколько томиков — о волшебницах с крылышками, могучих магах, непобедимых драконах — и я на час или два позволяла себе эту слабость. Отключалась от всех забот.
Кстати, редкие труды, объясняющие магические свойства камней, он тоже для меня нашел. Они, несомненно, пригодятся мне на Мидиусе, если я когда-нибудь туда вернусь… Не крысюк, а золото. Соорудить мне уютное гнездышко в любой спальне на этой вилле для него труда не составит.
Книжка о приключения принцессы Лебедь, влюбившейся в гнома, на этот раз валилась из рук. И сдался ей этот гном? Благородной, одаренной эльфийке. Вот если бы судьба столкнула ее с хладнокровным небожителем, в одном мизинце которого красоты больше, чем во всем ее гноме вместе с бородой!
Я боялась и ждала прихода Азазеля. Герцог явился, когда потушила свет.
В своем ослепительном халате и с непоколебимой уверенностью, что он в своем праве — ну, прямо обладатель гарема нисходит до предпоследней жены. С нашей первой встречи он вызывал во мне одни и те же смешанные эмоции: желание застыть и любоваться, а также желание стереть эту высокомерную мину с его лица. Лучше чем-нибудь тяжелым.
— Я же сказал тебе надеть вон ту прозрачную безделушку.
Он махнул на стул у трюмо, где повисло облако кружевной вуали. Я, видимо, умудрилась задремать, когда он меня нес, потому что и в самом деле это пропустила. А вот о чем думал он, раз не заметил, что я сплю… Я нервно ухватилась за ворот того первого дивного одеяния, которое досталось мне в этом доме.
— Тебе не кажется, дражайший супруг, что все разговоры у нас одинаковые? Сними это, надень то. Или просто сними все. Как будто других тем нет вообще.
— Последний вариант мне нравится больше. Я бы предпочел у себя в постели голую женщину, а не ярды и ярды ткани. Раздевайся.
Сонливость сняло как рукой. Да что он о себе возомнил!
— Если тебе нужна игрушка, — ну, может, всегда мечтал поиграть в куклы — иди к своим моннам, они изобразят, что хочешь. Я твоя жена, а не рабыня. Предпочитаю вот это платье — от Миаса, если не ошибаюсь. Ты сам сказал, что оно сойдет за ночной наряд.
Азазель чуть склонил голову на бок, разглядывая меня со своим обычным прохладным изумлением. У меня от этого взгляда голова кружилась. Потому что дальше он, как правило, приступал к опытам. Наверняка, наши касания и поцелуи про себя определял именно так.
— Ты права. Статус жены у пресветлых не несет за собой подвластного положения. Однако в нашем обществе принято, что руководит, — что в паре, что в группе — тот, кто сильнее. Мы стараемся вступать в брак с партнерами с примерно равным социальным статусом и с похожей силой дара. Если смотреть на нашу пару с этой точки зрения, то будто песчинка спорит с горой.
Я вспыхнула еше больше. Судя по косвенным признаками (искрам в очах и даже намеку на улыбку) наша перепалка герцога забавляла. И, вот ведь неожиданность, запнулась об эту ночнушку и ни на шаг не придвинулась к тому, чтобы обсудить с ним раздельные комнаты.
— А в нашем обществе, кто другого построил, тот и главный! — выпалила я. — Ни с какой горой соревноваться не пойду. Равенство должно начинаться с головы. Это залог здоровых отношений.
— Хммм, — промычал этот невыносимый тип. — Мне нравится твой вариант. Я покажу, где надо меня достать, чтобы получилось равенство. Если смотреть на горизонтальную поверхность, разумеется.
Дурацкая ситуация. Я пыталась спорить с мужчиной, который остался сильно неудовлетворенным парой часов ранее. Что для меня хуже — разозлить его, продолжать беседу, когда все его мысли вертятся вокруг предмета у него в штанах или возбудить этой клятой сорочкой. Куда ни кинь, последствия одинаковые.
— Не злись, — их сенатское величество неожиданно перевело наш спор в дружеское русло. — Я не могу удержаться, чтобы не подразнить тебя. Как и подобрать слов, на что похоже твое возмущение. Оно острое и сладкое одновременно… Возможно, шоколад с перцем… Вот представь, у нас сегодня не только особенный день, но и ночь. Я жажду увидеть на твоей талии свою цепь. Хотя бы сквозь прозрачную сетчатую ткань.
Я шмыгнула в ванную комнату переодеваться. Во всем следует видеть плюсы. Ненадолго избавлюсь от его навязчивого внимания.
— Не бойся ты так, — неслось мне в спину. — Я не буду брать силой. Сама попросишь.
В его тщеславии мое спасение. Или, наоборот, моя самонадеянность меня же и погубит.
Глава 33. Недостижимая истина
Азазель спал безмятежно. Как существо, которое не знало сомнений. Я же ворочалась с боку на бок, стараясь ни в коем случае не побеспокоить «временного мужа». Пара десятилетий — ничего себе временно. Да за это время люди успевают завести потомство, вырастить его и понянчить внуков.
Ему очень шел потусторонний свет. Я не выдержала и задернула шторы. Буду лежать с этим красавцем в полной темноте. Но сон не шел до тех пор, пока герцог не закинул на меня колено. И пока я строила планы, как аккуратнее всего его скинуть, благополучно уснула.
Кажется, я только закрыла глаза, как принцепс уже одевался. Не в доспехи, в обычную белоснежную рубашку и такой же камзол. Значит, можно надеяться, что вечером не потащит меня на омовение себя любимого.
Окна снова открыты. Азазель вставал с рассветом. Он, разумеется, определил, что я проснулась:
— Что за мужчина у тебя был, Эль Аму Тадир, если ты ведешь себя так, словно никогда не знала близости? А на обнаженное тело реагируешь, как закомплексованная особа.