- Заставлю Иссу держать тебе руки. Григория — ноги.
Я понимаю, что это шутка и улыбаюсь. Нелепо. Все мои опасения в его глазах нелепы и унизительны. А еще мне отчего-то очень стыдно, так, что дышать больно. Будто это я проиграла деньги людей. Будто это мои снимки на телефоне.
- А Елизавета знает? Видела фотографии? Там же помимо прочего еще и измена.
- Это не мое дело. Я не показывал.
- Это же не первый раз? Он изменяет и все такое.
- Говорят, он любил твою мать. Ей бы, может, не изменял.
- Это не оправдание.
- Идеалистка ты, - усмехается Алтай. Касается пальцем моего носа, и я вздрагиваю. - Мы с Иссой, конечно, те еще твари...
Исса грациозно кланяется.
- ...Но маленьких девочек не обижаем.
- Ходят слухи, - выдыхаю я. - Что вы предпочитаете как раз девочек до двадцати лет. Так что я в принципе спокойна, мне двадцать один.
Исса ударяет ладонью по колену, хохочет. Забирает мундштук, затягивается. Григорий тем временем переходит на хиты «Руки вверх», а у меня вот-вот начнется паническая атака из-за собственной смелости. Надо бежать. Но я продолжаю сидеть. Слушать. Просто потому что я так хочу. Сидеть тут и слушать этих мужчин. После того, что только что узнала. После осознания правды.
- Я предупреждал: про тебя говорят, что ты питаешься кровью девственниц.
- Блядь, Савелий, - психует Алтай. - Я не люблю, когда мне выносят мозг, а они не выносят. Вот и все.
- Ну-ну. А потом ты выглядишь прекрасно в свои сорок четыре.
- Вам сорок четыре?! Да ладно! Вы правда высасываете энергию у молодых, - развиваю тему я.
- Спасибо, брат. Мне тридцать один вообще-то. Уже как два часа, - Алтай бросает взгляд на телефон.
- Тридцать один? Тогда не подходит, я думала, вы старше. Выглядите значительно старше. Исса, скажи же?
- Почему ты с ним на ты, а со мной на вы?
- Я выгляжу моложе, - вставляет Исса.
- Вообще-то у меня день рождения, и это я должен получать комплименты, а не святоша.
- Был вчера. Надо было приезжать раньше.
Мои щеки пылают огнем.
- Про вас ходят ужасные слухи, - сообщаю я, качая головой.
- Я не зря, - подтверждает Алтай. - Не обольщайся на наш счет. А это еще кто?
Он поднимается и выходит из беседки. Мы с Иссой и Кирой следуем по пятам.
Какой-то внедорожник с прицепом останавливается у участка со стороны моря.
- Это что, он мне под окна этот вагончик привез? - спрашивает Алтай, нахмурившись.
- Чья там земля?
- Моя. Скоро будет. Пойду поговорю, пусть убирает.
- Я с тобой.
Исса идет следом за Алтаем, я бросаю взгляд в сторону ребят — друг Григория и две девушки собираются уходить, Гриша их провожает. Я прихожу к странному выводу, что безопаснее на данный момент будет с бандитами. И семеню следом.
Глава 18
Владельцем внедорожника оказывается типичный бандит из девяностых. Черный спортивный костюм с лампасами, на ногах массивные кроссовки. Дедуле хорошо за шестьдесят, и он общается так, будто это мы пришли к нему в гости. Причем прямиком в прошлый век.
- Слышь, пацан, мне так норм, - говорит он Алтаю с гонором. - Да, поставил тут свою тачку и никуда не дену — мне тут удобно, понял? Разрешение у меня есть, всё ровно, по закону. Так что не дёргайся. Мне тут своё дело катать удобно, а ты лучше займись своими делами, окей?
Алтай с Иссой переглядываются, я стою чуть поодаль. Ситуация накаляется, Исса довольно сильно пьян, а Алтай... вряд ли он здесь самый благоразумный.
- Интересно, что вы называете «разрешением», - произносит Алтай с сомнением. - Давайте взглянем на документы — если они в порядке, проблем не будет.
Мужик было сделал пару шагов к своему внедорожнику, снова оборачивается.
- Ты мне тут бумаги не крути, я не первый день на свете живу. Стою тут — значит, стоять буду, никто меня не сдвинет. Хочешь с законами поиграть — пожалуйста, но предупреждаю: сдвинуть меня с этого места не получится. Так что расслабься и привыкай к моему «офису».
Алтай поворачивается к Иссе, на его обезображенном лице отражается недоумение, граничащее с азартом.
- Понимаю, значит, вам тут удобно, - произносит Алтай таким тоном, будто обращается к болезному. - Но дело в том, что мне — нет.
Я едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться.
- Пацан, пусть постоит чуток?
- За пацана, конечно, спасибо, - Алтай бросает в Иссу укоризненный взгляд, дескать, смотри, я молодо выгляжу. Тот усмехается и трет лицо. - Но чуток это сколько, дядя? Пару дней? У меня здесь отель, отдыхающие денег отвалили и хотят просыпаться с видом на море, а не на твою рухлядь.
- Потерпят. До сентября-ноября, лады? Чуток постоит. По документам все норм.
- Да не норм по документам, что вы меня обманываете, - разводит руками Алтай.
- Все. Прекращай. Мише Борзому позвони, он тебе пояснит.
- Какому Мише Борзому, дядя? Я повторяю, эта земля моя. У меня здесь люди отдыхают, мало ли что случится. Кто-то случайно оставит окурок, ветер подхватит — и, как говорится, форс-мажор. Так что, может, всё-таки найдём для вашего «офиса» другое место?
- Это угроза, что ли? Попробуй. В сентябре я появлюсь за аренду бутылку поставлю, не кипишуй.
- Номер телефона оставьте. Свой и Миши Борзова.
- Нету!
Мужик садится во внедоржник и уезжает. Мы втроем смотрим сначала ему вслед, затем на ржавый, облезлый вагонщик.
- Это что, кухня? - спрашиваю я.
Алтай обходит вокруг и дает заключение:
- Пожароопасный объект. Что думаешь, Исса?
- Своими действиями по размещению пожароопасного объекта на чужой земле этот человек подверг опасности чужую собственность. Короче: если вагончик вдруг загорится, мы сможем оштрафовать хозяина, - из-за выпитого алкоголя он забавно запинается и извиняюще пожимает плечами.
- Как с физика, можно содрать тысячи полторы? - уточняет Алтай.
- Тоже деньги.
- Согласен.
- Ну я пошел спать, мои глаза такое видеть не должны, - вкидывает Исса. - Еще раз с днем рождения, брат. Пусть у нас все будет.
Алтай протягивает руку, Исса ее пожимает с хлопком, и отправляет в отель. Я с тоской провожаю святошу взглядом — кажется, он мне понравился. Мы с Алтаем и Кирой остаемся втроем у вагончика.
- Если докажете вину, и этот мужик юрлицо, то штраф будет до двухсот тысяч, - говорю я.
Алтай оборачивается, и я добавляю:
- У меня была похожая задача не экзамене.
- Вряд ли у него юридически все оформлено как надо. Такой персонаж, конечно... - он снова усмехается. - Давно подобных не видел. Я думал, они вымерли. Ты слышала речь?
- Как из музея, да. Или фильма про ментов. Может, оставить все как есть?
Алтай включает фонарик ярче, мы читаем матерные слова, которыми разрисован вагончик. Уличные художники не стали себя сдерживать. Он заглядывает в окно, просвечивает, что там внутри.
- Я могла бы его перекрасить завтра. Чтобы не смущать туристов.
- Это чужая собственность.
- Ну да, верно.
- Если хочешь, иди спать. Я закончу сам.
И мне бы пойти спать, честное слово, причем одновременно со святошей, но после всего того, что я узнала о папе, я чувствую себя слишком беспомощной и жалкой.
Да, пойти спать, - было бы лучшим решением, но вместо этого я помогаю Алтаю организовать поджог таким образом, чтобы можно было оштрафовать хозяина.
Вагончик быстро и бодро загорается. Пахнет краской, металлом и бензином.
Мы присаживаемся на безопасном расстоянии прямо на землю и наблюдаем за костром. Я поднимаю глаза вверх, на магическую россыпь звезд Млечного пути. Наверное, городские жители, родившиеся в мегаполисе и не выезжающие за его пределы, и не представляют как прекрасен космос.
Очень тихо. Спокойно. Немного даже одиноко, но мне нравится. Я ощущаю себя смелой. Немного, правда, потряхивает от адреналина и осознания того, что я совершила преступление. Кожа горит. В душе все сжимается. И все-таки...
Алтай сидит рядом и молчит, неотрывно смотрит на огонь, и у меня получается его рассмотреть. Если бы не шрамы, наверное... когда-то... его можно было бы назвать симпатичным. Правильный профиль, ровный нос, подбородок. Но уши... Боже. Языки пламени играют тенями на его лице, придавая тому дьявольское выражение.
- Мы подожгли вагончик, - шепчу я.
Алтай усмехается уголком разорванной губы и меня передергивает. Достает четки, перебирает их громко.
- Мы подожгли чужой вагончик! - повторяю я вполголоса.
- Тебе надо было идти спать одновременно с Иссой.
- Грязные дела в вашей банде именно на тебе?
- Хм. Зачем марать все руки, если можно ограничиться парой?
- А можно личный вопрос?
- Если только не про кровь девственниц. - Он облокачивается на руки.
- Нет, - прыскаю. - Почему именно отельный бизнес?
Пожимает плечами.
- А почему нет?
- Но все же? Мой папа... тот самый дядька, который танцевал с полуголыми проститутками, говорил, что ты закончишь в тюрьме.
Алтай мешкает пару секунд, будто обдумывая ответ.
- Я... всегда много работал физически. Занимался спортом, бил людей на ринге. После армии хотел открыть свою школу кикбоксинга, но для этого нужны были деньги.
Вагончик весело горит, клубы черного дыма поднимаются в высь.
- Ты работал у папы, да? Я только не знаю кем.
- Вышибалой, - морщится. - Плохая работа. В какой-то момент я понял, что больше не хочу калечить людей за деньги. Даже если это спорт. Внутри возникло отвращение. В этот день я придумал, что хочу заниматься отельным бизнесом. Смотреть на счастливых туристов. Получать положительные отзывы. Просто вот так, - он щелкнул пальцами. - Пришло решение.
- Но чтобы построить такой отель... прекрасный, кстати, отель, Алтай.
- Спасибо, Рада.
Я сглатываю.
- Но для этого нужно много денег.
Он смотрит на огонь.
- Я могу отчитаться за каждый заработанный миллион, кроме первого, - говорит он.