- А, это. Малыш. У тебя узко. Даже слишком. - Он вытирает пот на висках. - Врата рая и одновременно горячего ада.
Я хихикаю, и он берет мою руку. Сжимает, подносит к губам и целует ладонь.
Его израненные губы, доставляющие ласку, это что-то сердце разрывающее. Я провожу кончиками пальцев по его шраму. На ощупь он такой же грубый, как и на вид. Но сейчас, когда мое тело дрожит от удовольствия, когда я ощущаю себя легким перышком, я не чувствую страха. Только его былую боль.
Адам отводит мою руку.
- Прости. Он у тебя на лице, я не могу о нем не думать. Тебе неприятно, когда его касаются?
- Я ничего не чувствую. Просто не хочу, - резковато. - Не трогай, это же не сложно?
Я сжимаюсь, смотрю в окно. Он вздыхает, заставляя обернуться.
- Послушай, - Адам морщит лоб, подбирая слова. Для меня подбирая, это так важно, что я его тут же прощаю за грубость и придвигаюсь ближе. - Это две реальности, которые... были в моей жизни. И они не должны пересекаться. Я раньше сам был другим. Если будет желание узнать, спроси у Иссы. Скажи, что я разрешил рассказать.
Я моргаю, разглядывая его в полумраке.
- Нежная Рада, - он берет мою прядь волос, падающую на грудь, убирает за ухо. - Такая девочка славная.
- Ты меня пугаешь, Адам. Не тем, что говоришь, а тем, как стараешься быть милым, - играю бровями, и он усмехается.
- Разговорчивая правильная студентка-отличница, - продолжает он, заставляя снова улыбнуться. - Которая так идеально сосет мой член.
- Я поцарапала тебе потолок шпильками. - И быстро тараторю: - Сообщаю, пока ты добрый и чувствуешь себя виноватым.
Он смеется.
- Да похрен. - Даже не смотрит вверх, берет мои стринги, наматывает на палец. - Ты как цветок. Так хороша, что кончать в тебя кажется... - прищуривается, разглядывая, - будто даже слишком.
Краска ударяет мне в лицо.
- Ты же здоров, мы это обсуждали. Или... опасаешься беременности?
- Презервативы рвутся. А ты ходячий закон Мерфи. Сейчас просто не время.
Он проверяет. Черт, он проверяет, что резинка целая, но не всегда потом успевает войти.
- А у тебя дети есть? В смысле, о которых ты в курсе.
- Нет. Хотя, Святоша бы сказал, что есть. От меня была беременна девочка, но не сложилось.
- Расскажешь?
Глава 34
- Это было давно, - отмахивается Адам. - По дурости. Нечего особенно рассказывать.
- У тебя были отношения? - распахиваю удивленно глаза, и он смеривает меня осуждающим взглядом.
- Вообще-то мы долго встречались.
- Я слушаю внимательно! - придвигаюсь ближе.
Смеется.
- Еще со школы.
- Вау. А почему расстались?
- Поехали, а то наш столик отдадут другим, - Адам посмеивается надо мной. Одевается и пересаживается за руль.
Я натягиваю белье, платье. Перебираюсь на переднее сиденье. Мерс трогается.
- Ну брось, - продолжаю я. - Должна же быть причина. Так не бывает, чтобы пара рассталась и нечего рассказать.
- Ее родители были не восторге. Хм. Мягко говоря. Я тогда занимался боями, ну и «дозанимался» до СИЗО. Как вишенка на торте.
- Боями? Нелегальными, что ли?.. Серьезно? Какой, мать твою, ужас, Адам. Ты же умный человек! У тебя в конце концов свой отель!
Мое возмущение его явно забавляет.
- Денег хотелось, малыш. И правда такая тупая идея, - он начинает веселиться, постукивая пальцами по рулю. - Мне бы твои мозги в то время.
- А сколько тебе было?
Моргаю, не дыша.
- Первый раз меня пригласили... так... да, где-то лет в пятнадцать. Через год донесли тренеру, после чего меня с позором и скандалом вышвырнули из Федерации (*кикбоксинга). А там, кстати, могло бы сложиться. По секрету - я об этом слегка жалею.
Он мог бы стать профессиональным спортсменом. Ух ты. Или тренером. Его крепкое мускулистое тело перестает быть устрашающим в этом контексте. Я представляю, как Адам в маске тренирует детишек И на мгновение улыбаюсь.
Так интересно. Машу в воздухе кулаками.
- Буцк-буцк. Много платили?
- Можно подумать. Копейки. Но тогда я был уверен что, наконец, разбогател. Купил себе и подружке новые мобильники. Вау событие.
- Не представляю тебя таким.
Он криво улыбается.
- Как ты вообще умудрился туда попасть?
- Через знакомых, - уклончиво.
- Отличные знакомые. Никому бы таких.
- Когда меня выставили из зала, я стал участвовать регулярно. Пока не случилось это, - он касается рта.
- Прямо на ринге, что ли?
- Да.
- Жесть. Сколько тебе было?
- Получается, девятнадцать. Это все для развлечения толпы, малыш. А ты думала, я таким родился?
- Я ничего не думала. Я тебя другим не видела.
Дурной морозец сковывает от одной мысли. Передергивает. Я забираюсь с ногами на сиденье и смотрю в окно в темноту.
Ему просто вспороли рот чем-то тупым.
Он тогда был младше меня на два года.
- Было больно? - дурацкий вопрос, но придумайте что-то умнее.
- Терпимо. Могло бы быть хуже. - И замечая мой вопросительный взгляд: - Могли убить. Потом появились копы и меня забрали на пятнадцать суток до выяснения причин.
- А потом?
- Когда я вышел и очухался, ее родители уже решили проблему. И я ушел в армию.
- Боже. Вы даже не поговорили?
- Хм. Ее сложно винить, я ж себя в зеркале видел. Она была из хорошей семьи, ее батя впал в истерику, бедняга, - усмехается. - Я бы также поступил на его месте. Послушай. Это был годный жизненный урок — кулаками и здоровьем много денег не заработаешь, нужны другие методы. Иногда, чтобы переоценить жизнь, стоит взять паузу. Зато когда я вернулся, Исса запихал меня в универ на заочку. И сейчас мы с тобой едем отдыхать в лучший клуб этой части побережья. Разве плохо?
И я не отбываю срок на строгом режиме.
- Очень хорошо. Еще скажи, что ты прочел все те книги.
В квартире, в которой я ждала сегодня весь день, просто огромная библиотека. Полки до потолка. Честно говоря, я подумала, что это дизайнерская фишка.
Он небрежно пожимает плечами.
- Тогда вопрос на засыпку. Если ты прочел «Преступление и наказание», то на чьей стороне был – Раскольникова или Порфирия?
Уголок его рта дергается в легкой улыбке. - Ну простите, а о чем студентка юрфака еще могла спросить бандита? - развлекаю его я. -Бывшая студентка юрфака. -Просите, - кокетничаю я, отмечая, что часть с «бандитом» его устроила.
- А что если я скажу, что у каждого из них была своя правда?
- Отвечу: это очень по-адвокатски. – Я закатываю глаза. – Тоесть ответ ни о чем. Ты уж определись: либо оправдываешь убийцу, либо стоишь за закон.
Он усмехается:
- Убийцу оправдывать не стану, но и у закона свои изъяны. Иногда приходится действовать по своим правилам.
Я качаю головой:
- То есть ты выбрал бы Раскольникова.
Он цокает языком.
- Я бы сделал на его месте все по-другому.
- Вот в чем точно не сомневаюсь. Но например?
- Например, - он задумывается. - На берегу моря куча археологически важных объектов. - И добавляет, понизив голос. - На раскопки у государства денег нет, поэтому еще долго никто не заглянет в эти курганы.
- Господи-боже-мой! Адам! - Я закрываю уши и визжу!
Он хохочет и сообщает, что шутит.
Я беру бутылку шампанского, делаю еще глоток. Она просто неисчерпаемая!
- А твои родители? Как они отреагировали на такой вид заработка?
- Моей матери было семнадцать, она забеременела в первый год учебы, кстати, опять же в Питере, от какого-то мажора, испугалась и сбежала. Родила в деревне Алтайской Алтайского края. Это мне рассказали в том роддоме. Года три назад возникла странная потребность найти истоки. Там мне придумали имя и отправили в детский дом. Потом было несколько патронатных семей, пока я не попал на Кубань. Здесь мне понравилось.
- Черт. Я была уверена, что ты местный.
- Считай местный, остальные города я помню плохо. Я не был каким-то идиотом, от меня не отказывались, но всегда что-то случалось и приходилось начинать заново. Это нормально, но утомительно.
Я прикусываю губу. Что я ему там несла про свой закон Мерфи? Он так внимательно слушал. Чувствую себя полной идиоткой.
- А здесь у тебя была хорошая патронажная семья?
- Да, вполне.
Я уже поняла, что этот серьезный мужчина не ябедничает. Нормально и терпимо из его рта — это полная жопа.
- Понятно.
- Я любил свою первую по списку мать. Я ее не помню, только свои ощущения. Она была хорошей женщиной, - внезапно делится.
И прежде, чем я соображаю, как же его поощрить, Адам хмурится, делает движение головой, показывая, что не хочет рассказывать. И вообще, тема ему надоела. Достает мобильник, проверяет сообщения.
- Не знаю что там по боям, - быстро говорю я, - но в постели ты лучший.
- Ты ж никого больше не пробовала.
- И не хотела.
- Ой лиса, - усмехается. - Волшебная девочка.
Наша глаза встречаются, и я серьезнею.
- Это твоя жизнь, Адам, не нужно ее стесняться.
- Я не стесняюсь, - говорит он очень легко, будто и правда так думает. - Адекватно оценивать свои поступки и не искать им оправдания во что бы то ни стало - это нормально. Есть вещи, которые, вернуть время, я бы сделал иначе. Поэтому не хочу повторения.
- Ты бы ее не отпустил? Только честно.
- Я бы ее вообще не трогал.
Адам припарковывается на вип-стоянке у элитного клуба. Мы покидаем машину, заходим внутрь, где он здоровается за руку с главным администратором. После чего нас провожают за лучший стол.
Вежливые официанты приносят сет из фруктовых настоек и обалденный ужин. Всегда гадала, кто те бесстыже богатые люди, что приезжают в подобные заведения поесть? Я ощущаю жуткий голод и буквально набрасываюсь на еду.
Боже, в какой-то момент я ловлю себя на том, что Адам ест аккуратнее. И начинаю смеяться. Вот вам и чудовище детдомовское.
Закончив с ужином, Адам отправляет меня на танцпол. Где я расслабляюсь, двигаюсь под хиты модного диджея. Адам разговаривает с администратором и еще парой незнакомых мужчин, но за мной наблюдает.