Да, помыться явно стоило. Падая с ног от усталости, Натка вчера улеглась в постель в футболке, в которой провела всю дорогу, только джинсы сняла. Она придирчиво обнюхала футболку и поморщилась. Да, срочно нужно в душ и переодеться во что-нибудь чистое. Еще довольно сильно хотелось есть, ведь вчерашний нехитрый ужин достался заглянувшей в гости горилле. А вдруг она вернется?
На крючке, ввинченном в стену, висело полотенце. Чистое. Достав из чемодана платье-футболку, Натка скинула с себя всю одежду, сунула ее в пакет для грязного белья, который всегда предусмотрительно возила с собой, накинула футболку, взяла косметичку с умывальными принадлежностями, сдернула с крючка полотенце, сунула ноги во вьетнамки и решительно откинула крючок, на который ночью заперла дверь.
Нади на улице уже не было; видимо, молодая женщина зашла в свое бунгало. Натка плохо помнила, кого куда поселили, но решила, что разберется. Пока же она двинулась к «душевой кабине», как называла про себя бунгало с лейкой. Интересно, вода там теплая или придется довольствоваться холодной?
У домика, служившего чем-то вроде ресепшена, стояли и сидели прямо на земле темнокожие мужчины, одетые почему-то в военную форму. При виде Натки они загомонили, быстро переговариваясь на непонятном для нее языке. Натка вдруг вспомнила, что под футболкой у нее ничего нет. Неприятный холодок побежал вдоль спины, но она тут же строго напомнила себе, что находится в туристическом месте, где ей вряд ли что-то угрожает. Да и футболка, к счастью, свободная и непрозрачная.
Душевая кабина была свободна. Натка зашла внутрь, заперлась на имеющийся там тоже крючок, разделась и, зажмурившись, встала под лейку, потянув за свисающую веревочку. К счастью, вода была, и теплая, нагревшаяся под жарким солнцем. Да, наверное, нужно учитывать, что мыться надо в светлое время суток. За ночь вода точно остывает.
Таких спартанских условий отдыха Натка не помнила с детства, когда вместе с родителями и старшей сестрой Леной отправилась куда-то под Сочи. Жили они тогда в частном секторе, комнату им сдала старая, совсем ветхая бабка с трясущейся из-за болезни Паркинсона головой. Все стены в комнате были увешаны тяжелыми, плотными, пыльными коврами, от которых Натка то и дело чихала, а душ стоял во дворе, и для того чтобы помыться, нужно было сначала натаскать ведрами воду из колодца в огромный бак, а потом дождаться, пока она хотя бы немного прогреется. Воду, конечно, таскал папа, это требовало немалых физических усилий, но прогреваться она не успевала, потому что бака, запасенного с утра, чтобы можно было помыться, вернувшись с пляжа, на всех четверых, разумеется, не хватало. Теплой водой споласкивали детей, потом мылась мама, а потом папа снова таскал воду, но уже для себя и мылся холодной, только крякая от холода.
Здесь же, несмотря на то что совсем недавно мылась Надя, вода была, значит, бак, к которому вела лейка, достаточно большой и уровень воды обслуживающий персонал все-таки поддерживает. Может, не так все и плохо? Конечно, привычными комфортными условиями тут и не пахнет, но ведь и страна экзотическая. Зато будет потом что вспомнить.
Натка с наслаждением вымыла голову, соорудила тюрбан из полотенца на голове, почистила зубы и снова натянула свою футболку. Теперь она чувствовала себя гораздо свежее, а от того увереннее. Когда она вышла на улицу, то обнаружила Пашу и Петю, увлеченно разглядывающих что-то в своем смартфоне. Их родителей нигде не было видно.
— Привет, — сказала Натка, подходя поближе. — Вы знаете, где тут кормят?
— Знаем, — солидно сказал Петя, — нас уже покормили. Нужно подойти к ресепшену и сказать Тути, что ты хочешь есть. Она поднос с едой принесет к тебе в домик. Мы ели кукурузную кашу с медом. Думали, противно, а оказалось довольно вкусно. А родители выбрали тушеное мясо с картошкой.
— На завтрак? — удивилась Натка. — Как-то я на завтрак мясо не хочу, хотя и кукурузная каша меня не прельщает. Я бы предпочла омлет и кофе с булочкой.
— Омлета не было, — включился в разговор Паша. — Тути сказала, что французский вариант завтрака можно найти в Алжире и Тунисе, а у них в Центральной Африке свои традиции. В основном они три раза в день едят именно мясо. А кукурузная каша чаще в ЮАР встречается, но по просьбе веганов ее теперь тут все-таки подают.
— А вы — веганы? — спросила Натка и, вспомнив свою племянницу Сашку, уточнила: — Точнее, вегетарианцы? Я знаю разницу, у меня племяшка — известный бьюти-блогер, помешанный на здоровом питании.
— Нет, мы мясо едим, просто на завтрак не хотелось, — ответил Петя. — Да и по приколу было что-то новое попробовать. А твоя племянница правда свой блог ведет? А то мы с Пашкой тоже хотим, но никак не придумаем, с чего начать. Вот, решили, что, может, в этой поездке получится. Из-за этого специально и кукурузную кашу ели, чтобы необычный контент набрать.
— Правда. Если вы дадите мне свой телефон, то я покажу, — пообещала Натка. — А то мой разрядился еще вчера, и я не нашла, где его можно подзарядить. В бунгало ни одной розетки нет.
— На ресепшене, — тут же объяснил Петя, похоже, уже полностью освоившийся в новом месте. — Отдаешь телефон Тути, она ставит его на зарядку. Пока мы на море были, наши телефоны как раз зарядились.
— А вы уже и на море съездили? — удивилась Натка. — Точнее, на океан?
— Ага. Первый рейс в восемь утра. Мы встали, позавтракали и отправились. Просто родители испугались, что мы сгорим, если целый день на пляже пробудем, поэтому мы обратно приехали десять минут назад.
— И когда следующая машина? — спросила Натка. Оказывается, она проспала уже два рейса на океан, ради которого сюда, собственно говоря, и приехала.
— После обеда, в два часа. И в пять заберут.
— Ясно, — сказала Натка.
Получалось, что оставшееся до двух часов время нужно было использовать с толком. Во-первых, поесть, во-вторых, хотя бы немного зарядить телефон и позвонить мужу, который наверняка сходит с ума. Она двинулась в сторону ресепшена, но ее остановил Петя.
— Ты обещала показать блог своей племянницы.
— Давай телефон, — вздохнув, сказала она. Эти мальчики точно знали, чего хотят, и умели настоять на своем.
Показав им Сашкин блог, Натка вернулась в свое бунгало, натянула купальник, быстро собралась, чтобы быть готовой к поездке на пляж, захватила телефон с зарядкой и отправилась добывать то ли завтрак, то ли обед. Улыбчивая Тути была на месте, приняла заказ, во время которого Натка тыкала пальцем в картинки наподобие распечатанного меню, поскольку французским не владела, а никакого другого языка девушка не знала.
Поесть она решила плотно, чтобы уже не думать о еде до вечера. Когда она, руководствуясь жестами Тути и информацией, почерпнутой от Пети, вернулась в свое бунгало, ей принесли туда поднос, на котором лежали лепешки Фуфу из кукурузной муки, курица, тушенная с помидорами на, о ужас, пальмовом масле, и странный овощ, называемый маниок. По вкусу он оказался совершенно пресным и напоминал пластилин. К еде прилагался также стакан свежевыжатого мангового сока, очень вкусного, и порезанный на кусочки ананас.
Вначале Натка ела осторожно, потому что уж больно непривычен был вкус манзанийской еды, но голод взял свое, да и принесенные ей блюда оказались вполне съедобными, а фрукты так и просто вкуснейшими. Также на подносе стояла бутылочка питьевой воды, видимо, полагавшаяся постояльцам ежедневно. Воду Натка отставила в сторону, потому что она явно была здесь ценностью. Не пить же воду из-под крана в Африке, да и не было в ее распоряжении никакого крана.
Машина, на которой они вчера приехали в отель, появилась на площадке перед бунгало без пяти два. Натка взяла пляжную сумку, в которую успела сложить все необходимое, и вышла к машине, где уже толпились Петя и Паша со своим отцом Геннадием, а также Надя и Дима.
— Добрый день, а Вера где же? — спросила вежливая Натка.
— Не хочет злоупотреблять солнцем, — ответил Геннадий. — На пляже зонтиков нет, в тени спрятаться не получится, вот она и боится обгореть. А мальчишки ноют, им купаться хочется, так что вот, сопровождаю их на пляж.
Так, значит, пляж, на который их везут, совершенно не оборудован. Признаться, Натка ожидала чего-то подобного. Ух, какие отзывы она оставит в интернете про отправившую ее в Манзанию турфирму. Разгромные, вот какие. Через двадцать минут езды по жуткой раздолбанной дороге машина привезла их на побережье, и глазам Натки наконец-то открылась та дивная картина, ради которой она и отправилась в Манзанию.
Неширокая прибрежная полоса песка была белой-белой, словно пляж, на который их привезли, оказался альбиносом. Такой белый песок Натка видела только один раз в жизни — в песочных часах, стоявших на столе шефа ее сестры Лены, председателя Таганского суда Плевакина.
Часы эти Анатолий Эммануилович привез из какой-то заграничной командировки еще в середине девяностых, и когда Натка их увидела, то была поражена тем, какой мелкий и очень белый песок в них насыпан. И вот сейчас по точно такому же песку ей предстояло ступать. Она скинула вьетнамки и погрузила ступни в теплую, но не обжигающую белую пыль. Ощущение было приятным.
— Этот песок такой жирный. Я с утра на нем посидела, так потом в душе еле смогла отмыться, — шепнула ей подошедшая поближе Надя. — Такое чувство, что он намертво въедается в кожу, волосы, да и вообще везде. Если вы понимаете, о чем я.
Натка понимала и на всякий случай решила, что на песке сидеть не будет. Лежаков на пляже не было, ни одного. И она порадовалась, что захватила с собой из дома, кроме пляжного полотенца, еще и тоненькую подстилку-циновку, купленную сто лет назад на одном из испанских курортов. В Испанию ее тогда свозил один из бывших ухажеров, вскоре бесследно пропавший в вихре жизненных обстоятельств, а циновка осталась и многократно выручала Натку во время поездок на море или подмосковные водоемы.
Она аккуратно расстелила ее на песке, прижала сумкой, на всякий случай, чтобы не улетела, стащила свое платье-футболку, покрепче натянула на голову панаму, которую прихватила, чтобы африканское солнце не напекло голову, и подошла к кромке воды. Океан лежал перед ней, словно собака, удобно развалившаяся у самых хозяйкиных ног. Собака была большая, теплая, дружелюбная и лохматая. Топорщащиеся гребешки волн походили на вздыбившуюся и немного свалявшуюся шерсть, которую хотелось погладить. Натка присела и коснулась набежавшей волны рукой. Ей показалось, или собака лизнула ее ладонь?