— А мы купаться, — на бегу сообщил Петя, врезался в расступившуюся перед ним воду, тут же его обогнал младший брат, и мальчишки, хохоча и отплевываясь от попадающей в рот воды, поплыли вдоль берега, сопровождаемые внимательным взглядом отца.
Натка блаженно зажмурилась, вошла в теплую воду, дождалась, пока она дойдет до талии, после чего легла на волну и поплыла, покоряя океан. Божечки, хорошо-то как, как же она об этом мечтала! Плавала она долго, наверное, не меньше часа. Отсюда, из океана, и длительный перелет, и не очень комфортные условия казались чем-то совершенно несущественным. В конце концов, кровать удобная, белье чистое, еда съедобная, а то, что мыться нужно на улице, и унитаз в бунгало ширмочкой отделен, так это же пустяки и полная ерунда. Зато море-океан какой! И песочек, и солнце, и погода. В начале-то января.
Натка подумала о том, что в этом раю ей предстоит провести еще целую неделю, и настроение у нее еще улучшилось. Вот вернется с пляжа, заберет у Тути зарядившийся телефон, позвонит Таганцеву, убедится, что у детей все хорошо, расскажет, какой классный океан, чтобы Костя за нее порадовался, и совсем станет хорошо. Просто замечательно.
В отель вернулись к половине шестого. Натка забрала телефон с ресепшена, переоделась в своем бунгало, сбегала в душ, повесила сохнуть купальник на натянутой за бунгало веревке. Дома было уже почти восемь вечера, надо звонить, пока Настюшка не легла спать. Однако связаться ни с Костей, ни с Сизовыми, ни с сестрой Леной Натке не удалось. Сколько бы она ни набирала разные номера, механический голос на каком-то тарабарском наречии твердил что-то непонятное, из чего, даже не понимая чужой язык, становилось совершенно ясно, что связь недоступна. И почему?
Натка несколько раз включила и выключила телефон, который показывал полный заряд и вообще выглядел совершенно исправным. Внезапно ей пришло в голову, что на счете могли кончиться деньги. Отправляясь в путешествие, она пыталась подключить международный роуминг, который позволял экономить средства на счету, но установленная на телефон программа ее сотового оператора Манзанию не включала. Натка решила, что обойдется и так, сведя звонки и сообщения к минимуму. Но сколько стоит связь с Москвой из Африки, не представляла даже приблизительно. А вдруг ее короткий разговор с Таганцевым из аэропорта съел все деньги на счету? Тогда она осталась без связи.
С одной стороны, ничего особенно страшного в этом не было. Дети находились под бдительным присмотром Василия Петровича и Татьяны Ивановны, и за них Натка была совершенно спокойна. Сестра проводила время с любимым мужчиной, который увез ее в Калининград. Насколько Натка успела узнать Виталия Миронова, Лене с ним будет хорошо, спокойно и явно не до сестры.
Костя, наверное, переживает, что жена не выходит на связь. Но он догадается, что у нее просто кончились деньги, положит немного на счет, и связь появится. Оставалось надеяться только на это. Немного подумав, Натка вдруг вспомнила, что у Пети и Паши есть интернет, иначе бы они не могли смотреть Сашкин блог. Значит, нужно попросить у пацанов телефон и быстро отбить Таганцеву сообщение, что у нее все в порядке и просто кончились деньги. Да, так она и поступит. Только поужинает.
Дело в том, что, пока она пыталась дозвониться до родных, Тути принесла ужин. В этот раз Натке полагалась тушеная фасоль с томатами, рассыпчатый рис и какая-то рыба, на вид довольно аппетитная. Кроме того, на подносе лежали все те же кукурузные лепешки, стоял стакан сока, на этот раз ананасового, а кусочки манго, наоборот, лежали порезанными на небольшой тарелочке. Да, жить можно, и вполне даже вкусно.
Проголодавшаяся после долгого плавания Натка с аппетитом съела весь свой ужин до последней крошечки, допила сок, отставила в сторону очередную принесенную бутылочку воды (видимо, та здесь прилагалась к любой трапезе), переоделась в джинсы и футболку, поскольку солнце начало заходить, и сразу стало нежарко. Вечерняя прохлада была мягкой и приятной, она не кусалась, а мягко обволакивала разгоряченное после пляжа тело. Хорошо!
Переодевшись, Натка вышла на улицу и отправилась на поиски Пети и Паши. Те сидели у входа в свое бунгало и выглядели довольно уныло, развлекаясь тем, что по очереди втыкали в очерченный на земле круг перочинный ножик. В Наткином детстве эта игра называлась «Ножички» — ух ты, а Натка и не знала, что, оказывается, она еще существует.
— Петя, Паша, мне нужна ваша помощь, — сообщила она, подходя.
Мальчишки оторвались от своего занятия и без всякого интереса воззрились на нее.
— Ну? — наконец, спросил старший.
— У меня телефон не работает, а мне нужно написать своим сыну и дочке, что у меня все хорошо. Можно я с вашего телефона ненадолго выйду в интернет, чтобы отправить сообщение? Я его заранее напишу, чтобы роуминг не тратить, — быстро сказала она.
— Да нам же не жалко, — вздохнул Петя, — что мы, не понимаем, что ли. Только у нас тоже интернета нет. Кончился.
— Как это? — не поняла Натка. — Я же видела, что вы блог моей Александры смотрели.
— Ну, вот когда блог смотрели, интернет еще был, а потом, на пляже, уже нет. Деньги кончились. Мамка ужас как ругалась. Сказала, что в нас деньги уходят, как в прорву.
— Ладно, мы пойдем другим путем, — вздохнула Натка. — Именно так говорил вождь мирового пролетариата Ленин. Вы хоть знаете, кто это такой?
— Знаем. Он революцию совершил, а потом войну с немцами выиграл. Только они его все равно убили, а его труп превратили в египетскую мумию и положили в Москве в саркофаг. То есть мавзолей, — выдал Петя.
Натка помимо воли рассмеялась. Ужас, какая каша в голове у современных детей. Надо будет обязательно проверить Сенькины знания по истории, а то вдруг они тоже исчерпываются фильмом «Мумия возвращается»?
— Ладно, парни, это не важно, — примирительно сказала она, заметив, что мальчишки насупились из-за того, что она над ними смеется. — Сейчас мы найдем Надю, которая, единственная из нас, говорит по-французски, вместе с ней сходим к Тути и спросим, как можно съездить в город, чтобы положить денег на телефон. Офисы связи у них же есть, и банковские карточки наши принимают, я узнавала.
Вообще-то ничего подобного Натка не выясняла, это менеджер Кристина в турфирме, впаривая ей тур, говорила, что в Манзании принимают к оплате российские банковские карты «Мир», а далеко не все из того, что обещала Кристина, работало на практике, но надо же надеяться на лучшее.
Надя согласилась помочь, Тути оказалась на своем рабочем месте, то есть на ресепшене, в ответ на вопрос пояснила, что ближайший город, в котором работают офисы банков, принимающие платежи, находится в пятнадцати километрах, и завтра, когда приедет Нганга и привезет новую партию туристов, можно будет попросить его, чтобы он их туда отвез.
— Если он приедет, конечно, — добавила вдруг Тути. — Сейчас ни в чем нельзя быть уверенным.
Эту фразу она произнесла, когда Натка с Надей уже были в дверях.
— Интересно, что она имела в виду, — озабоченно произнесла Надя. — Почему Нганга может не приехать, если он должен привезти новых туристов? И почему сейчас ни в чем нельзя быть уверенным?
— Надь, да какая разница? — удивилась Натка. — Нас с тобой это точно не касается. Может, он слишком поздно ночью приедет и это будет уже не завтра, а послезавтра. По-любому Тути в курсе, что нам нужно в город, а значит, скажет об этом Нганге, когда бы он ни появился.
Вечер третьего января Наталья Кузнецова провела, качаясь на толстой лиане, приспособленной в виде качелей, между бунгало. На улице было тепло и тихо. Все работники отеля куда-то исчезли, как и солдаты, на которых Натка обратила внимание утром. Усталость от долгой дороги, волнений и новых впечатлений брала свое, да и разница во времени заставила глаза слипаться. Поэтому спать Натка ушла в «детское» время, еще и десяти не было, и легко и быстро уснула.
Снился ей океан. Волны с легким рокотом набегали на берег, были они совсем не страшными, ласково гладили ноги, однако с каждой минутой рокот нарастал, становился более грозным, вода словно холодела на глазах, уже ощутимо кусая босые ступни, поднимаясь все выше и выше, заставляя дрожать колени, а затем и вовсе норовя сбить с ног.
Похоже, поднимался шторм, а вместе с ним еще и гроза, потому что раскаты грома становились все слышнее, вот только молний пока было не видно, и это казалось странным, ведь даже во сне Натка помнила, что у света скорость выше, чем у звука, поэтому сначала глаз видит молнию, а уже потом ухо слышит гром. Здесь же все было наоборот.
Ветер резвился все сильнее, под его порывами тростниковые стены бунгало ходили ходуном, казалось — еще чуть-чуть, и они рухнут, дверь сорвется с петель, не выдержит хлипкий крючок, и ее, Натку, унесет ураганом в открытый океан, как девочку Элли в детской сказке.
Внутри своего сна Натка принялась размышлять на тему того, унесет ее с домиком или без него, и как лучше, но додумать эту мысль не успела. Вне сна дверь ее бунгало под сильным рывком снаружи действительно распахнулась, внеся порыв ветра, который вместе с громкими гортанными криками на непонятном языке разбудил Натку. Проснувшись, она села на постели, протирая глаза и в недоумении глядя на ворвавшихся в ее домик мужчин, тех самых солдат в военной форме, которых она видела накануне. Или, по крайней мере, точно таких же.
— Вы кто? — спросила Натка по-русски, потому что спросонья никак не могла взять в толк, на каком ей языке говорить. Английским она владела слабо, французского не знала, а между собой солдаты вообще переговаривались на каком-то местном наречии, которое, как ей объясняла Надя из Нижнего Новгорода, было здесь в ходу наряду с суахили. Впрочем, суахили Натка тоже не владела. — Что вам нужно?
Солдаты продолжали что-то кричать, знаками показывая, что Натка должна выйти наружу. Она судорожно соображала, что одета все в то же платье-футболку, в которой предпочитала спать, а под платьем на ней нет ничего, кроме трусиков. В окружении шести здоровых военных этого было явно недостаточно, чтобы чувствовать себя уверенной.