Тихий стон отразился во всём теле болезненным импульсом, осевшим в паху. И ещё более болезненным от того, что стон сменил вскрик, когда мои пальцы легли на истекающую влагой плоть, ласково пройдясь по ней, нажимая, раскрывая, проникая, растягивая изнутри. Стройные ножки Мириам тут же обхватили мой торс, крепко обнимая. Я же едва сдержался, чтобы не поддаться этому искушению. Еле нашёл в себе силы отстраниться и уйти, бросив напоследок:
– Ну, не хочешь, так не хочешь. Будем ждать, когда захочешь. Ты сообщи, как передумаешь.
Нечто тяжёлое ударилось уже о закрытое полотно двери.
Пожалуй, это будет весело.
Вот только я однозначно недооценил упрямство девушки. И суток не прошло, как мне пришло сообщение о том, что моя пленница отказывается от еды и воды.
И вот что с ней делать?
Пришлось откладывать все дела и возвращаться к ней обратно. Благо от моей резиденции до тюрьмы пролегал подземный ход, чтобы не приходилось каждый раз пересекать жаркую пустыню на машине или лапах.
– Совсем ничего не ест? – поинтересовался деловито у охранников, уже будучи возле нужной камеры.
– Ни ест, ни пьёт. Сидит на постели и медитирует.
– Ясно, – вздохнул, махнув рукой в велении открыть затвор.
Девушка, обёрнутая простынёй на манер тоги, и правда, нашлась на кровати в позе лотоса. Прикрыв глаза, она глубоко и размеренно дышала в попытке призвать дзен. И на моё появлении никак внешне не отреагировала. Только сердце забилось быстрее.
Появившаяся следом Розалинда поставила поднос с едой на край постели и удалилась. Дверь за ней закрылась с той стороны.
– Если ты так соскучилась по мне, могла просто сказать охране. Они бы мне передали. Не обязательно изводить себя никому не нужными диетами.
На мои слова не последовало никакой реакции.
– То есть по-хорошему не желаешь?
То больше было риторическим вопросом, чем я действительно интересовался ответом. Поэтому, не дожидаясь того, стянул с себя пиджак и кинул его в сторону прямо на пол. Следом за ним пришёл черёд рубашки и брюк. Только тогда я приблизился к Мириам. Подхватил её на руки и направился в душ, где включил ледяную воду. Конечно же, она упиралась. Но не закричала. Если только мысленно. Ведь в широко распахнувшихся глазах сверкнул настоящий шторм, едва ледяные струи хлынули на её голову. Промокла в считанные секунды. Задрожала от холода. Но больше не сопротивлялась. Просто стояла и смотрела на меня.
Зато больше нет в ней этого раздражающего безразличия.
Воду я сделал теплее. Простыню почти содрал с неё, отбросив в сторону. А как только Мири согрелась, вернул её обратно в кровать.
– Не будешь есть, накажу и не позволю написать письмо отцу, – решил пойти путём переговоров.
Не будем же мы вечность теперь воевать из-за ерунды?
И вот чего снова противится? Провели бы пару-тройку недель в постели, а как надоело – вернулась к себе. Но нет, надо довести до абсурда ситуацию. Но ведь сама же её и спровоцировала. Нельзя просто взять и согласиться пойти с мужчиной на свидание, обнадёжить далеко идущими последствиями, а после не прийти, да ещё и высмеять по итогу за то, что ждал.
Впрочем, упрямство Мириам и тут напомнило о себе. На мои слова в зелёном взоре моментально зажёгся интерес. Но она его подавила за считанные секунды.
– Не нужно писем, – обозначила сухим тоном, прижимая полотенце к груди крепче. – Лучше верните меня.
– Нет. И это не обсуждается, Мириам, – парировал бескомпромиссным тоном. – Я не собираюсь потом ходить и бросаться на народ ввиду твоего отсутствия рядом. Мы будем вместе до тех пор, пока это желание не утихнет. И то, как ты проведёшь это время, зависит только от тебя. Хочется изображать жертву – пожалуйста. Но в таком случае, не обижайся на моё ответное поведение хозяина твоего тела, – поднялся на ноги и принялся одеваться. – Ешь, Мири, всё равно твоя забастовка вредит одной тебе, а не мне, – постучал в дверь.
Послышался звук отворяемого затвора, а затем показалась спина охранника.
– Принесите одежду и обувь для леди. И позови Розалинду. Пусть поможет ей собраться.
– Пусть не приходит, – резко перебила Мириам. – Пусть вас одевает, если вам так нравится её присутствие, – поджала губы, сжала ладошки в кулаки. – А меня домой верните, – закончила всё тем же.
Чем начала откровенно раздражать. Захлопнул дверь перед носом охраны, обернувшись обратно к упрямой девчонке.
– Значит, так, Мир-риам, – сорвался на рычание. – Это тебе не твой замок, и я не твой отец, который будет всё прощать, потакать любым капризам и утирать тебе сопли по любому поводу, уговаривать или лебезить – тоже не стану. Хочешь по-плохому, пусть так. Но ты всё равно пробудешь здесь столько, сколько я захочу, и ни часом меньше. Если ещё не поняла, твой отец не найдёт тебя здесь. Тем более, уже искал. Безрезультатно, как видишь. И мы либо договариваемся с тобой, либо возвращаемся к начальной стадии. Когда я приходил и брал тебя, как хочу. Но домой ты не отправишься. Я всё сказал.
И снова в изумрудном взоре вспыхнула ярость.
– Верните. Меня. В. Мой. Замок.
– Нет!
– Да! – сорвалась на рычание.
– Нет, сказал!
Ярость в изумрудном взоре никуда не делась. Хотя на этот раз перечить волчица не спешила. Сверлила меня злостью, поджав губы, шумно дыша, продолжая с силой сжимать кулаки.
– Верните меня, – повторила, как заклинило.
Чем окончательно взбесила. Сам не заметил, как схватил за горло, прижав к кровати, и навис сверху, придавив к матрасу.
– Последний раз повторяю. Я. Не. Верну. Тебя. Мириам. Ты моя женщина. Смирись.
И, пока она не ляпнула ещё какую-нибудь глупость, впился в её губы поцелуем. Конечно же, она не ответила. Сперва замерла, а после вовсе расслабилась, делая вид, что происходящее ей безразлично. Да только разум она может контролировать сколько угодно, а тело не обманешь. Да и я изучил его уже достаточно, чтобы знать все слабые места. Едва ли минута прошла, а девчонка извивалась подо мной, кусая губы, комкая пальцами простынь, пока я одаривал поцелуями каждый сантиметр бархатистой кожи, в очередной раз доводя нас обоих до полного сумасшествия.
И после этого она хочет, чтобы я её отпустил?
Глава 9
Мириам О`Двайер
В голове царил настоящий апокалипсис. С того момента, как поняла, кем именно является мой пленитель. Просто потому, что Амин аль-Хайят – самое мучительное испытание в моей жизни. Никто и ничто не в силах затронуть так мою душу, задеть сердце, пробраться под кожу, причинять боль одним фактом своего существования. Только он. Один единственный. Тот, кого почти ненавидела. Ровно так же, как и желала. Хотя, кому я вру? Тянуло к этому альфе, что себя забывала. Никакой гордости. Полная капитуляция. В инстинктах. В моей голове. В чувствах. Стоит ему лишь раз прикоснуться. Да и прикасаться тоже не обязательно. Одного взгляда хватает. И я ведусь на что угодно, обманываю себя, теряю, пропадаю. В нём. В том, кто уничтожит меня. А ведь могла бы просто уступить. Сделать, как он хочет. Поддаться и в этом. Но нет. Просто потому, что потом будет ещё больнее. Точно знаю. С каждым разом всё сложнее собрать себя. Чем дольше времени нахожусь рядом с ним, тем безвозвратнее исчезаю. И не будет больше той Мириам, какой я должна быть. Лишь бледная тень.
Голод – не лучший способ продемонстрировать всю силу своего отказа. Силы бы пригодились. Чтоб держаться. Но ведь даже если у меня их полно, всё равно против него – ничтожны. Вот и решила пойти от обратного. Расчёт был простым:
1. Голодовка.
Если отказаться от еды и воды, долго не протяну. А отправиться в Грани из чистого упрямства аль-Хайят точно не позволит, не настолько бессердечный.
Отсюда вытекал второй пункт.
2. Довести альфу. Чтоб сам открестился, избавился.
Сам ведь сказал, пока не надоем. А кому понравится терпеть капризы и упрямство, граничащее с дуростью? Явно не тому, кто привык, что перед ним преклоняются и боготворят. К тому же, зачем ему столько проблем? Получить вместо развлечения сплошную головную боль и мороку.
3. Избавиться от визитов Розалинды.
Этот пункт – не такой уж и обязательный, не особо влиял на мою основную цель. Но сам факт существования белокурой красавицы неимоверно бесил. Никогда не пойму таких, как она.
Вот и…
Запустила в девчонку первым, что под руку попалось, едва она сунула свой нос в мою темницу. Стаканом с водой, к которому прежде не притрагивалась. Попала аккурат неподалёку с её распрекрасным личиком, для начала в стену, как предупреждение.
Сработало. Блондинка остановилась, как вкопанная, дальше проходить не стала. Быстренько мой намёк усвоила. Оставила очередной принесённый поднос прямо на полу у входа. Удалилась.
А я вернулась к исполнению самого первого пункта из моего списка. На еду не взглянула вовсе. Прикрыв глаза, сосредоточилась на собственном дыхании, очень стараясь не думать о том, как же на самом деле хочется кушать. Всё-таки разбаловал меня властитель Эмирата.
Сколько так ещё прошло… Точне не больше нескольких часов. Вернулся. Вошёл в мою камеру в самом мрачном расположении духа. Для него у меня тоже, как и для его Розалинды “приветствие” было заранее заготовлено. Второй стакан с моей подачи полетел в сторону двери. Но тут без предупреждающего. Прямиком в грудную клетку.
Амин едва успел принесённый поднос от себя убрать, чтобы прилетевший бокал упал на пол, а не на него.
– Если думаешь, что тебе это поможет, ошибаешься, – произнёс с виду равнодушно, только в золотистом взоре вспыхнула зелень. – Ещё раз нападёшь на Розалинду, накажу, – шагнул ко мне. – Можешь кидать в меня, что угодно, бить, ругать, ненавидеть, но Розалинду ты больше никогда не тронешь, – постановил бескомпромиссным тоном.
В груди запекло. Исключительно на фоне вспыхнувшей злости. Но внешне постаралась никак не выдавать эту свою эмоцию.
Конечно, ему не понравилось.