– Привет, – поздоровалась совсем негромко.
И если Ярослава улыбнулась в ответ, то вот её спутник… медленно просканировал дочь тяжёлым взглядом на предмет физических повреждений, после чего перевёл внимание на меня. Ну да, отметины на её теле ещё не успели сойти после нашего последнего раза. Но кто ж знал, что они заявятся так скоро сюда?
– Ты труп, аль-Хайят, – пообещал, хотя с места не сдвинулся.
– Папа! – отмерла Мириам.
И уже совсем не медлила, когда перешагнула порог смежного помещения, подойдя ближе так, что оказалась между нами. Снова улыбнулась. На этот раз куда более приветливо. Маме. Которая в настоящий момент до побеления пальцев цеплялась за свою пару.
– И тебе доброе утро, дочь, – усмехнулась она, смерив своё чадо показательно оценивающим взглядом. – Я рада, что с тобой всё хорошо. Спасибо, что удосужилась нам об этом лично сообщить, – съязвила в довершение.
Мириам виновато вздохнула и отвела взгляд. В пол уставилась, нервно схватившись за край полотенца. Приблизился к ней, обняв со спины за плечи. Напряжения в ней меньше не стало. Но хоть дышать начала, и то хорошо.
– Она не могла, – ответил я за неё. – Я не позволял.
Одежда на теле О'Двайера затрещала по швам.
– Спокойнее, господин Верховный, вашей дочери нельзя нервничать, вы же это помните? – заметил я с насмешкой, с интересом наблюдая за дальнейшим поведением чёрного волка.
Его спутница одарила меня таким взглядом, будто я самое тупое создание на всей земле. И снова по плечу поглаживать принялась. Между тем, гость, как я и ожидал, прикрыл глаза, шумно вдохнул и выдохнул, заметно расслабляясь.
– Я оденусь, и мы все вместе поговорим, да? – предложила Мириам. – Позавтракаем.
– Нет. Вы с матерью позавтракаете, да, а вот мы с аль-Хайятом, – почти выплюнул оборотень обращение, – пообщаемся наедине. Показывай, где тут можно поговорить без лишних ушей, – приказал уже мне.
Я на это только бровь выгнул, старательно подавляя звериные инстинкты. Врезать бы ему от души. Но вместо этого:
– Конечно, Верховный, следуйте за мной, – указал на дверь.
Задержался лишь на то мгновение, чтобы повернуть к себе девушку и нежно поцеловать в губы.
– Помнишь, да? Я обещал быть примерным. Не волнуйся. Твой отец выживет, – улыбнулся ей ласково.
– Спасибо, – поблагодарила она с ответной мягкой улыбкой и крепко обняла, прежде чем отпустить.
От дверей послышалось громкое рычание отца Мириам и тяжёлые удаляющиеся шаги, наряду с обречённым вздохом от её матери. Она проводила меня каким-то странно-нечитаемым взглядом. Точно не злилась. Но… было что-то ещё. Не особо приятное. Не стал зацикливаться. В конце концов, я изначально знал, что они не обрадуются нашим отношениям. Вот и направился вниз к чёрному волку. И уже на последних ступенях различил твёрдое и непреклонное от той, кого оставил:
– Я его люблю. И он прекрасно ко мне относится. Каким бы он ни был. Так что даже не начинай, мама. Он не обязан нравиться всем подряд, конкретно вам или кому-либо ещё. Не вам с ним жить. А мне. Я останусь здесь. Это моё решение.
На губах против воли расплылась улыбка, а в груди – привычное тепло. Не знаю, такая ли это любовь, но мне впервые за четыре столетия хотелось остановить время и продлить минуты нахождения рядом с Мириам.
– Отвисай, аль-Хайят, разговор нам предстоит не из лёгких, – вернул меня в настоящее мрачный голос Йена.
– Идём в сад, – кивнул на выход из гостиной и первый направился к нему.
Остановился, только когда мы достаточно отдалились от дома.
– Я слушаю, – произнёс отчуждённо.
Да, смотрю на цветущие кусты и слушаю. Как гулко стучит моё сердце в груди. Как оно ударяется о грудную клетку, стремясь вернуться к той, кого оставил меньше минуты назад. И по кому уже безмерно скучаю.
– Это касается Мири.
Кого же ещё.
Усмешка исказила мои губы против воли. Злая. Понимающая. Ненавидящая. Гостя. За то, что вмешался. Помешал. Всему.
Ведь ясно уже, что без дочери он отсюда не уедет. Как и ясно то, что я не отдам её без борьбы.
Вот только на этот раз Верховный удивил. Он не стал беситься, угрожать или требовать. Нет. Обернувшись к нему, я увидел обычного усталого волка. Отца, который переживает за свою дочь. Не главу всех оборотней. Это напрягло больше, чем если бы он мне грубил.
– Видишь ли, аль-Хайят, – начал О'Двайер говорить и замолчал, не спеша продолжать. И молчал он довольно долго. Но, наконец, продолжил: – Мириам не простая волчица. Она особенная.
Знаю. Иначе я и не шёл бы на такой риск, как кража.
Но то про себя. А вот вслух:
– И что это значит?
– А то, что она универсал, – вдохнул, выдохнул и: – Способна составить пару любому оборотню.
Вот тут я напрягся. Хотя постарался не показать этого.
– Мы об этом не распространяемся по понятным причинам, – продолжил делиться откровениями чёрный волк. – Это выяснилось в её шестнадцать. Когда она впервые влюбилась. Щенку тому тогда башню снесло в буквальном смысле. Он готов был убивать за право обладать ею. Как парой. Даже выкрасть попытался. Знакомые симптомы? – посмотрел на меня пытливо.
– И что с того?
Я, по его мнению, что, не способен отличить одно от другого?
– А то, Амин, что его отпустило после недели изоляции. Всё прошло, как не было, – повысил голос мой собеседник, поняв, что его слова никак не тронули меня.
– Повторяю вопрос: что с того?
– А то, что это Мири! – с нажимом произнёс он. – Когда она влюблена, она источает особые феромоны, от которых объекту её чувств буквально срывает все тормоза. Ему непременно нужно ею обладать. Ровно то, что происходит сейчас с тобой, аль-Хайят. Но стоит ей тебя покинуть, как всё пройдет. Не сразу, конечно. Сперва жёстко ломает, а уже затем происходит откат и осознание. Раньше у меня получалось вовремя замечать и пресекать её интерес, изолировать волков. А потом вдруг всё прошло. Как отрубило. На долгие годы. Мы даже решили, что это всё из-за переходного возраста происходило. Бунт гормонов. Пока я не увидел, как ты смотришь на неё в Лондоне. Понимаешь? Мне жаль, но это всё не твое, Амин. Это лишь феромоны. Волчица ими удерживает тебя возле себя.
– И что ты хочешь от меня услышать сейчас, О'Двайер? – поинтересовался, сам себя не слыша.
А в груди от сердца по всему телу распространялось ледяное жжение.
Верил ли я?
Не знаю.
Но и Йен не из тех, кто станет выдумывать подобные байки, чтобы вернуть дочь. Он, скорее, голову оторвёт и забудет. И уж точно не станет распинаться перед похитителем.
А на мой вопрос оборотень шумно выдохнул и довольно нервным жестом взлохматил свои иссиня-чёрные волосы.
– Не знаю, – сказал уже вслух. – Но ты должен понимать, что дочь я заберу в любом случае. Несмотря на беременность. Я понимаю, что она любит тебя. Это видно. Но…
А у меня назрел новый вопрос.
– Она так же способна после забеременеть от другого?
Не знаю, почему именно этот вопрос. Но я вдруг отчётливо представил, что такое может произойти, и… захотелось перебить всё мужское население мира. Чтоб уж наверняка только моя и ничья больше. И плевать, чем вызвано это желание.
– Предположительно, да, – кивнул Верховный. – Ты ведь помнишь, когда я пропал на год шестьдесят лет назад? Я попал в руки людей. Как и Ярослава. Над нами провели эксперимент. Мириам стала его плодом. На других дочерях никак не отразилось. А на ней – таким вот образом.
Да, я помнил тот случай. Для всех было сказано, что Верховный с семьёй отдыхает на каком-то отдалённом острове. Много тогда недовольных было этим в Совете. Предлагали даже отстранить Йена от должности главы всех кланов оборотней. Но он вдруг вернулся. Вовремя, надо сказать. Но всё это не отменяло основного:
– И что ты теперь от меня хочешь?
– Отпусти её, – стало мне ожидаемым ответом.
– Нет! – сжал кулаки до хруста.
– Ты слышишь? Это всё ненастоящее, Амин! Этого хочет Мири! Её желания! Не твои!
– Я всё слышу и понимаю, – пожал плечами. – Но мой ответ по-прежнему "нет".
Потому что мне всё равно, чем вызваны мои чувства. Мне они нравятся. Как и нравится дочь стоящего передо мной волка, пребывающего в откровенном смятении из-за моего упрямства.
– Ты ведь понимаешь, что я всё равно её здесь не оставлю? – взглянул на меня исподлобья. – Но мне совсем не хочется с тобой драться, Амин.
– Так не дерись, Йен, – сунул руки в карманы брюк. – Кто тебя заставляет? Кстати, Мириам знает обо всём этом?
Йен ожидаемо отвёл взгляд. Вздохнул.
– Нет. Мы решили, что не стоит. Хотели присмотреться. Тем более, потом ничего такого больше не повторялось.
Конечно, не повторялось. Ведь…
– Меня не было рядом, – криво ухмыльнулся.
– В каком смысле? – озадачился О'Двайер.
– Твоя дочь, Йен, влюблена в меня с её девятнадцати. Я сам не знал до недавнего времени. Так что, всё ещё хочешь нас разлучить? – склонил голову набок, с любопытством наблюдая за его реакцией на мои слова.
Верховный некрасиво выругался.
– Тогда тем более отпусти, – проявил прежнюю настойчивость.
– Нет. Она моя. Как и ребенок. И мне плевать, каким образом это всё произошло, – озвучил вслух ранее принятое мной решение.
Чёрный волк недоверчиво прищурился.
– Хорошо. Оставляй, – неожиданно согласился, чем напряг. И ещё больше, когда приблизился ко мне вплотную. – Только подумай над тем, что будет чувствовать Мириам, когда узнает правду. Что твоя тяга – результат чужой воли. Её воли. Не более, – проговорил совсем тихо, но достаточно весомо.
Рычание сорвалось с моих губ раньше, чем обдумал всё.
– Уже знает, ты хочешь сказать? – прищурился зло, и без того прекрасно зная ответ на данный вопрос.
Не зря оставил свою пару с их дочерью. И всё. Взметнувшаяся в моём разуме ярость стала нашим общим приговором. Едва ли я осознавал в полной мере, что собираюсь сделать. Тем более, ведь обещал своей хаяти сдержать зверя. Но не вышло. Не мог. Потому что вдруг отчётливо осознал, что теперь Мириам и сама ни за что со мной не останется. И в этом повинен он. Тот, кого я в скором времени: