— Ты ведь понимаешь, что я всё равно её здесь не оставлю? — взглянул на меня исподлобья. — Но мне совсем не хочется с тобой драться, Амин.
— Так не дерись, Йен, — сунул руки в карманы брюк. — Кто тебя заставляет? Кстати, Мириам знает обо всём этом?
Йен ожидаемо отвёл взгляд. Вздохнул.
— Нет. Мы решили, что не стоит. Хотели присмотреться. Тем более, потом ничего такого больше не повторялось.
Конечно, не повторялось. Ведь…
— Меня не было рядом, — криво ухмыльнулся.
— В каком смысле? — озадачился О'Двайер.
— Твоя дочь, Йен, влюблена в меня с её девятнадцати. Я сам не знал до недавнего времени. Так что, всё ещё хочешь нас разлучить? — склонил голову набок, с любопытством наблюдая за его реакцией на мои слова.
Верховный некрасиво выругался.
— Тогда тем более отпусти, — проявил прежнюю настойчивость.
— Нет. Она моя. Как и ребенок. И мне плевать, каким образом это всё произошло, — озвучил вслух ранее принятое мной решение.
Чёрный волк недоверчиво прищурился.
— Хорошо. Оставляй, — неожиданно согласился, чем напряг. И ещё больше, когда приблизился ко мне вплотную. — Только подумай над тем, что будет чувствовать Мириам, когда узнает правду. Что твоя тяга — результат чужой воли. Её воли. Не более, — проговорил совсем тихо, но достаточно весомо.
Рычание сорвалось с моих губ раньше, чем обдумал всё.
— Уже знает, ты хочешь сказать? — прищурился зло, и без того прекрасно зная ответ на данный вопрос.
Не зря оставил свою пару с их дочерью. И всё. Взметнувшаяся в моём разуме ярость стала нашим общим приговором. Едва ли я осознавал в полной мере, что собираюсь сделать. Тем более, ведь обещал своей хаяти сдержать зверя. Но не вышло. Не мог. Потому что вдруг отчётливо осознал, что теперь Мириам и сама ни за что со мной не останется. И в этом повинен он. Тот, кого я в скором времени:
— Убью.
Треск разошедшейся по швам одежды остался на задворках сознания. Зрение раздвоилось на мгновение, а затем обрело новое видение. Звериное.
— Твою ж мать! — выругался будущий труп, медленно отступая. — Аль-Хайят, держи себя в руках. Именно об этом я и говорил, между прочим, — укорил. — Ты несколько недель с ней всего, а уже не способен контролировать себя только от одной мысли, что она уйдёт. А представь, что будет дальше. Всё станет хуже. Намного. Ты же других убивать начнёшь за один только взгляд в её сторону.
— Р-р… — только и смог произнести в ответ, готовясь к прыжку.
— Амин, — примиряюще поднял руки тот. — Она бы всё равно узнала рано или поздно. Вопрос времени. Тем более, что с её особенностью ей требуется специализированное наблюдение на весь период беременности.
Где-то глубоко в разуме что-то отозвалось на его слова, но тут же загасилось новой картинкой ухода Мириам от меня. Обернулся в прыжке. И почти достал до шеи смертника, да только тот вовремя увернулся. И тоже обернулся. В здоровенного чёрного волка. Не меньше моих собственных габаритов. Он оскалился на меня. Я — на него. Следующая атака тоже оказалась безуспешной. Зато с третьего раза я всё-таки достал соперника, ранив того в бок, оставив на нём четыре глубокие рваные полосы от когтей. Вот только слабее от этого он не стал. Уже сам набросился. Отшвырнул его в сторону. И приготовился к новому нападению, когда…
— Амин! — громкий оклик Мириам прокатился по моему сознанию, как поток ледяной воды.
Сама девушка оказалась рядом в считанные мгновения. Подскользнулась на примятой от борьбы траве, фактически упала перед мной на колени.
— Пожалуйста, прекратите… Не надо… — буквально взмолилась, глядя на меня снизу-вверх.
Я недовольно фыркнул и тряхнул головой, отказываясь принимать её просьбу, но в зелёных глазах было столько мольбы, что не смог отказать. Повторно тряхнул головой, прогоняя из разума остатки пелены ярости, а затем прижался лбом к её груди, извиняюще рыкнув. Возвращаться в человеческую ипостась тоже не спешил. А она шумно выдохнула, обняла обеими руками, зарываясь пальцами в волчью шерсть.
— Не надо, — повторила едва слышно, прижимаясь ко мне плотнее. — Пожалуйста…
И я действительно отступил, успокаивающе лизнув её в лицо. Наградой мне стала ласковая улыбка.
— Спасибо, — добавила она, прижимаясь ко мне ещё крепче прежнего.
Вцепилась так, будто в последний раз и от этого зависела её жизнь, а по щекам скатились слёзы. Обернулся в тот же миг.
— Хаяти, — позвал волчицу, принявшись сцеловывать солёную влагу с прекрасного личика. — Не плачь, слышишь? Прости, я сорвался. Но я обещаю, такого больше не повторится.
Мириам кивнула. Но слёзы покатились по её щекам лишь сильней. И смотрела она на меня широко распахнутыми глазами, полными сожаления и вины.
— Это я виновата. Всё я. Не ты, — обронила сбивчиво.
Как держалась за меня, так и не отпускала.
Из груди вырвалось недовольное рычание.
— Мне всё равно, слышишь? Даже если это какие-то долбанные феромоны. Да хоть само колдовство! Я всё равно от тебя не откажусь. Ни от тебя, ни от ребёнка. Поняла?
— Я знаю, что не откажешься. Ты же не можешь отказаться. Из-за меня, — всхлипнула, улыбнулась сквозь слёзы. — Это же всё я. Не ты. Прости. Я просто… Просто… Хотела, чтобы и ты любил меня. Я не специально, понимаешь? Я не знала, что заставляю тебя… — резко замолчала, смазанным жестом смахнула со своих щёк слёзы. — Ты ведь и не любил меня никогда. Не замечал вовсе. Столько лет. Я не должна была верить, что так бывает. Так ведь не бывает. Никогда не было, — в очередной раз вытерла новую порцию слёз. — Прошу прощения. Мне нельзя было. Нельзя… — всхлипнула по-новой.
— Мириам! — встряхнул девушку за плечи. — Перестань говорить глупости! Настоящее оно или нет, мне нравится это чувство. Пойми. В конце концов, феромоны ещё не всё. Они могут притянуть, заставить возжелать, но вот тут, — постучал себя по виску, — они ничего не меняют. И я уже говорил тебе, если бы у меня был выбор, я бы всё равно сделал его в пользу тебя тогда. Потому что ты та, кто вернула мне давно позабытый вкус к жизни. Ты моя жизнь. Хаяти. И я никогда не откажусь от тебя. Никогда!
Одно из моих запястий оказалось перехвачено. Сдавлено её хрупкими пальчиками. Наряду с ласковой улыбкой.
— Как ты можешь быть так уверен? — обронила она совсем тихо. — А если и здесь, — осторожно коснулась моего виска кончиком указательного пальца, провела линию от него вдоль скулы, — тоже ненастоящее? Если я просто свела тебя с ума? И ты поэтому так говоришь. Не потому что так желаешь в самом деле. Если вдруг, когда меня не будет рядом, ты очнёшься? Прозреешь. И возненавидишь меня. За то, что я с тобой сделала. Пусть не сразу. Потом. Но возненавидишь. И… я не хочу, чтоб всё было так. Из-за меня. Из-за феромонов. Я хочу действительно по-настоящему, понимаешь?
— Если я когда-нибудь и возненавижу тебя, то это как раз и будет означать, что я всё-таки свихнулся, — ухмыльнулся беззаботно. — Брось, хаяти, ты же не веришь, что феромоны действительно способны превратить простое влечение в любовь? В любом случае, как твой господин, я запрещаю тебе думать о таком, как и вообще о плохом, — притянул её к себе и поднялся на ноги. — Ты хоть поела? Или тебе не позволили и этого? — бросил на Ярославу колючий взгляд.
Та совершенно не обратила на меня никакого внимания. Была всецело занята осмотром своей пары.
— Не успела, — заступилась за неё Мириам. — Потому что ты ранил отца, — укорила уже меня.
— Ну да, конечно, — естественно не поверил, поднял на руки и направился обратно в дом. — Значит так, сейчас ты хорошо завтракаешь, я в это время одеваюсь, а потом мы…
— Нет, — покачала головой девушка. — Сперва ты — одеваешься, а я — переодеваюсь, потому что вся испачкалась, — задела часть своего одеяния. — А потом мы с тобой вместе хорошенько позавтракаем. И обсудим вариант, где я вместе с родителями отправлюсь в Шотландию на обследование, а ты не будешь против.
— Ну, в Шотландию, так в Шотландию. Я и сам как раз собирался тебе это предложить, — поцеловал её в покрасневший от рыданий, но по-прежнему миленький носик.
— Правда? — протянула недоверчиво Мириам. — И ты меня правда отпустишь? Добровольно? На месяц…
— Ну-у… один месяц без меня как-то справились, и ещё один смогут, — пожал плечами, поднимаясь по лестнице.
Она определённо собиралась что-то ответить. Открыла рот. Но ничего не сказала. Прижалась губами к моей щеке. А затем, едва мы оказались в спальне, действительно отправилась переодеваться. Сказала потом, когда и она и я, уже в подобающем виде собирались вернуться на первый этаж дома.
— Я поеду в Шотландию одна, Амин. На месяц. Без тебя. А ты: или переборешь эти мои чёртовы феромоны и прозреешь, изменишь своё решение; или в самом деле будешь любить меня просто потому, что так того в самом деле желаешь…
Отвечать я на это ничего не стал. И не потому, что нечего, а просто не хотелось врать. Потому что даже если прозрею, как она считает, всё равно не отпущу. Потому что за эти недели я отчётливо понял, что лучшей спутницы мне всё равно не найти. И дело не в её влюблённости и беременности. А в моём мировоззрении. В том, насколько мне с ней легко и комфортно. Не скучно. Так что она может сколько угодно себя убеждать в чём угодно, моего мнения это не изменит. К тому же, всегда есть другой вариант.
— Хорошо, — озвучил вслух подытог своих размышлений. — Сделаем, как ты хочешь. Если тебе станет от этого легче.
Мириам одарила меня лучезарной улыбкой и крепко обняла. Так мы и спустились с лестницы, где нас уже дожидались. Как и я, Верховный успел привести себя в порядок. И теперь сканировал меня нечитаемым взглядом.
— Слышали? — первой нарушила молчание Мириам. — Мы договорились. Без всяких скандалов, угроз и насилия, — укорила, похоже, и меня, и Верховного одновременно. — Я поеду с вами в Шотландию. На месяц. За это время всё влияние моей волчицы точно должно сойти на нет, верно? — уставилась на отца.
— Не знаю, — не стал врать тот. — С тем юнцом ты общалась всего ничего, а здесь полноценный контакт довольно продолжительное