…Но Церон мог появиться в любой момент, верно?
— Его нет здесь.
Я рывком повернулась. Полуобнажённый Тень сидел, скрестив ноги, рядом с пирамидой из плоских камешков, напоминавших блинчики. Пока я смотрела, Тень взял один — и с редким искусством закинул его в воду так, что тот запрыгал на волнах, оставляя за собой круги. Первый, второй, десятый…
— Шестнадцать, — заметил он. — Мне никогда не удавалось продвинуться дальше двадцати. А вот…
Он резко осёкся. Дёрнул головой.
— Забыл, что я не вспомню твои тайны утром? — напомнила я. — Ты можешь рассказывать мне что угодно.
— Да? Мне так не кажется.
Тень хмуро смотрел на меня, изучая взглядом символы, начертанные запёкшейся кровью на моей коже, и я вдруг вспомнила. Все свои сны. Всё, что я о нём знала.
Портрет, который Тень разбил каблуком…
…Принадлежал его матери. Матери, которая погибла, когда он был ребёнком, которая значила для него всё, и которую он любил до сих пор.
— Портрет твоей матери, — выдохнула я. — Ты… ты разбил его! Почему?
Едва заметное поднятие брови.
— А у тебя нет никаких догадок?
Я покачала головой.
Тень криво улыбнулся:
— Неважно. Я не хотел, чтобы Конте Мореро узнал о моём происхождении.
— Но ты потерял самую ценную для себя вещь, — тихо сказала я. — Куда ценнее катаны, очевидно. Память о своей матери. Стоило ли оно того?
Тень не ответил.
Я молча встала, подошла и села рядом с ним. И взяла его за руку — точно так же, как сжала его пальцы перед тем, как провалиться в сон.
— Я ничего, ничего не вспомню, — тихо сказала я. — Даже если я закричу во сне, никто не услышит. Просто поговори со мной. Ведь тебе не с кем поделиться, Тень, — а тебе есть что рассказать, я вижу. Тебе тоже бывает больно.
Тень едва заметно усмехнулся:
— Помнишь, ты просила меня рассказать сказку?
— Не забывай про стакан молока с мёдом, — пробормотала я, кладя голову ему на плечо. — Но сказка меня устроит.
— Моя мать когда-то рассказала легенду, которую я помню до сих пор, — проговорил Тень. — Ты знаешь, зачем нужна императорская кровь?
— Нет, — пожала плечами я. — Просто кто-то должен быть императором в вашем Подземье, верно? Так зачем она нужна?
— Чтобы держать отомкнутыми порталы из Подземья в ваш мир.
Я поперхнулась.
— Что-о?
— Знал, что ты это скажешь, потому что я сказал то же самое, когда узнал об этом впервые. — Рука Тени каким-то непостижимым образом оказалась на моём плече. — Но это правда. Императорская кровь открывает и закрывает порталы. Странно, правда? Ты можешь представить, чтобы болван вроде Конте был способен управлять путями в тёмное измерение? Я лично — нет.
Я невольно усмехнулась:
— Да уж.
— Легенда говорит, что в императорской крови всегда была тяга к людям, — отрешённо произнёс Тень. — Давным-давно сын императора влюбился в человеческую девушку, когда путешествовал по вашему миру. И когда вернулся домой, презрел запреты и открыл портал, чтобы только увидеть её снова. А она ждала его. Ведь, как и свойственно глупым человеческим девушкам, она оказалась ослеплена его силой, богатством… властью, которая ему принадлежала.
— Значит, она была очень умной человеческой девушкой, раз воспользовалась моментом, — возразила я. — Ты же сам говоришь, что за силу и власть нужно держаться обеими руками.
Мы обменялись ухмылками.
— Что верно, то верно, — согласился Тень. — И, естественно, они занялись любовью, когда он был в демонической форме, а она была девственницей. Представляю, каково ей было.
Я поёжилась. А уж я-то как представляла…
— Какая-то… гм… жестокая легенда, — пробормотала я.
— Это легенда демонов: что ещё ты ожидаешь услышать? — Тень фыркнул. — Сказочку о поляне с маргаритками?
— Да, действительно, — пробормотала я. — И что было потом?
— Сын императора вернулся в Подземье, разумеется. Что до девушки, позже она узнала, что ждёт ребёнка. — Тень помолчал. — У неё родился сын.
— Полукровка. Как и ты.
— Да.
— Но её возлюбленный вернулся? Они увиделись снова?
Тень поднял бровь:
— Зачем ему было возвращаться? Влюблённость взяла своё, а королевой она стать не могла. Не думаю, что ему нужно было что-то ещё от неё.
— А просто взять её с собой в Подземье?
— Человека? Мать полукровки? Её не приняли бы. Да и легенда гласит, что она сама отказалась идти за ним. Она хотела остаться под солнцем, в мире людей, и уговаривала сына императора — будущего повелителя Подземья! — остаться с ней. Глупость.
— И он…
— Даже не подумал остаться, конечно же. Зачем? Пустая сентиментальность.
— Но она всё-таки была нужна ему, — тихо возразила я. — Он любил её. Иначе он не отомкнул бы ради неё портал в мир людей.
— Всё кончается.
Я вздрогнула от этого сухого голоса. Воздух вдруг стал ледяным.
— Но много лет спустя, уже став императором, он вдруг решил вернуться, — проговорил Тень. — Кто знает почему? За ней? Узнать, что с ней сталось?
— И? — нетерпеливо сказала я. — Что с ней сталось?
— Могла бы догадаться.
— А я не догадываюсь! Ну же!
Тень выразительно посмотрел на меня:
— К тому времени его человеческая возлюбленная уже умерла. Ведь её жизнь была куда короче.
— А он остался молодым, — прошептала я. — Ведь он был демоном.
— Не то чтобы совсем уж молодым. Но сил держать меч у него было хоть отбавляй. — Голос Тени сделался мрачным. — Увы, это его не спасло.
— Как?
— Наёмные убийцы, посланные его врагами, прошли из тёмного измерения вслед за ним. Их оказалось слишком много, и император погиб в бою на могиле своей бывшей возлюбленной, так и не встретив сына.
Я закусила губу.
— Печальная легенда.
— Но перед смертью он успел оставить послание. И, как гласит легенда, его сын прочитал это послание, вернулся в тёмное измерение и стал императором. — Тень усмехнулся. — И убил брата, чтобы взойти на трон.
— Брата? — тихо спросила я. — Свою семью?
— Уверен, эти двое так не считали.
В голосе Тени появилась знакомая жёсткость. Жёсткость, напоминающая мне о том, что он убил брата Конте без колебаний.
— Мне трудно в это поверить, — сказала я. — Если бы у тебя был брат, ты смог бы его убить ради власти?
Взгляд Тени затвердел:
— Я бы даже не колебался.
Я покачала головой:
— Не верю.
— А пора начинать верить, Дара-Закладка. — Он резко встал. — Иначе, когда твоя вера в меня разобьётся на осколки, у тебя не останется ничего.
— А если… моя вера в тебя будет оправдана? — глухо сказала я.
— Оправдана? — Тень коротко рассмеялся. — Знаешь, в скольких жертвоприношениях я выстаивал рядом с Цероном? Каково это — впитывать силу жертвы, пусть даже она достаётся не тебе? Как больно, как сладко, какое дикое удовольствие течёт по венам каждую секунду, вспарывая прежнего тебя, выпуская на волю твою истинную демоническую суть?
Его голос был тих, но в нём кипела ярость. И страсть, подобной которой я ещё не слышала из его уст.
— Это власть, — произнёс он, и его голос был холоден и твёрд. — Чувство, что никто никогда не будет тобой управлять, обещание, что все твои мечты исполнятся. День, когда я откажусь от этой силы, никогда не настанет: это желание будет со мной вечно. Открой глаза и прими это, и лучше раньше, чем позже.
— Но у тебя не было выбора во время этих жертвоприношений! — резко сказала я. — Ты обязан был быть там рядом с Цероном! И не говори, что часть тебя не кричала в ужасе. Что ты не был сам себе противен в эти минуты.
Тень молчал. Моё сердце сжалось.
Он не сказал мне ничего. Но и не опроверг мои слова.
Тень отвернулся и отошёл к краю воды, скрестив руки на обнажённой груди. Ветер трепал его волосы, такие настоящие, что мне захотелось встать на цыпочки и зарыться в них носом.
— Капля твоей крови защищает меня, — сказала я. — Символы, которые ты нарисовал у меня на коже. Твоя кровь будет действовать? Потом, после этой ночи?
Тень не обернулся.
— Нет.
Слово прозвучало приговором. Я закусила губу. Нет. Я не заплачу.
В следующий миг Тень вдруг повернулся, и по его губам скользнула улыбка.
— Но я всё-таки обрадую тебя, Дара Незарис. Знаешь, чем именно?
— Чем?
— Тем, что у меня есть план.
Я с изумлением посмотрела на него, раскрыв рот, — и увидела на его лице торжествующую улыбку.
Я больше не колебалась. Я вскочила, бросилась к нему и прыгнула ему на шею.
Тень тихо засмеялся и притянул меня к себе с неожиданной силой. Так мог бы обнять меня Конте, но не Тень.
— Потом, конечно, мы сойдёмся в поединке, ты и я, — прошептал он мне в волосы. — Но сейчас речь не об этом.
— А о чём? — прошептала я в ответ.
— О свободе.
Его дыхание по-прежнему было ровным. А вот моё сердце колотилось как бешеное.
— Я хочу запомнить, — умоляюще прошептала я. — Тень, мне нужна эта надежда, нужно, чтобы я помнила твои слова, знала, что ты надеешься победить. Пожалуйста…
Тень покачал головой:
— Нет.
— Хотя бы расскажи мне утром. Хоть что-нибудь.
Вместо ответа Тень отстранился и взял моё лицо в ладони. У меня закружилась голова. Его дыхание, его кожа, его запах…
— Тень, — прошептала я. — Одним поцелуем ты от меня не отделаешься.
— Кто сказал, что речь пойдёт лишь об одном поцелуе?
Тень склонился надо мной, разбрасывая короткие пряди в стороны, чертя пальцами символы на моих щеках. И накрыл мои губы своими, целуя меня глубоко, до звона в ушах, так, словно его кровь перетекала в меня с каждой секундой. Так, словно его кровь была моей.
Я задохнулась в его руках, зарываясь пальцами в волосы, раскрываясь перед ним. И почувствовала, что я тону, тону в его губах, в его пальцах, тону в нём — и не хочу выбираться на берег.
— Море, — выдохнула я, отрываясь от него. — Ты умеешь плавать?