— Ты выбрала, — утвердительно сказал Тень, когда я села на циновки напротив него.
Я посмотрела ему в глаза.
— Да.
— Что ты выбрала?
— Второе, — ровным голосом произнесла я.
Тень прикрыл глаза.
— Хорошо.
— Это всё, что ты можешь мне сказать? «Хорошо»?
— Я хотел узнать, как далеко ты можешь зайти ради Конте. — Тень с отрешённым видом положил два тонких ломтика ветчины на поджаренный хлеб, словно это было всё, что его волновало. — Потому что если ты готова стоять голой под ударами плети всего лишь ради возможности увидеть его на пару мгновений, то это значит, что он схватится за любой сколь угодно мизерный шанс, чтобы выбраться на свободу и обнять тебя. Забудь о порке и о заднем дворе. У тебя ещё восемь минут.
Я застыла, наполовину откусив от своей порции поджаренного хлеба с маслом.
— Ты… больше не хочешь меня выпороть?
Тень хмыкнул:
— О, поверь, желание никуда не делось. Но в отличие от тебя, я не потакаю своим низменным инстинктам каждый раз, когда мне это вздумается.
Он отпил из чашки с вишнёвым чаем, над которой поднимался пар.
— И именно поэтому, — закончил Тень, — я лучший воин, чем ты: у меня куда больше дисциплины. Точнее, она у меня вообще есть.
— Дай мне меч, — холодно сказала я, — и ты увидишь, сколько во мне дисциплины.
— Это не входит в мои планы, — так же холодно сказал Тень, отставляя чашку. — Вставай.
— Ты сказал, восемь минут!
Он не повёл и бровью, прикрепляя к поясу новую катану в простых строгих ножнах:
— Я передумал.
Я встала, пинком опрокинув чайник и тяжело дыша. Что ж, если Тень хотел, чтобы я разозлилась, он достиг цели — с фанфарами, гирляндами и фейерверками. Сейчас я бы с радостью потренировала на нём и удар в печень, и в солнечное сплетение. Не мечом, конечно же. Но, будь у меня палка, ему бы влетело так, что не спасла бы никакая дисциплина.
Когда дверь за нами закрылась, я обернулась на лицо Тени — и вдруг заметила, что оно выглядело… расслабленным. В нём больше не было холодного напряжённого ожидания, словно он каждую секунду мрачно думал о чём-то, неспокойно размышлял, совершал выбор. А сейчас его лицо было спокойно. Словно последние кусочки мозаики встали на место, и выбор, каким бы тяжёлым для Тени он ни был, был совершён.
— Что ты решил? — негромко спросила я.
Глаза Тени сузились:
— Тебе не понравится ответ, Дара Незарис.
— Но всё-таки?
— Я решил судьбу Конте Мореро, — негромко произнёс Тень.
Я вспыхнула:
— Ты решил? Словно у тебя есть право…
— Мы смертельные враги, так что я имею полное право решать, стоит ли мне, к примеру, сразиться с ним напоследок. Думаешь, Церон не позволит мне этого?
Я закусила губу. Позволит. Конечно, позволит. Если Конте поднимут на эшафот полумёртвым после ран, которые Тень нанесёт ему в последнем поединке, Церон лишь пожмёт плечами.
Но что Тень сделает, если Конте победит?
— Ты решил сразиться с ним в честном бою? — дрогнувшим голосом сказала я. — Перед лицом Триумвирата?
— Думаю, Венде была бы счастлива увидеть это на церемонии. — По губам Тени скользнула холодная улыбка. — Но сначала я хочу услышать её объяснения. Идём.
Глава 47
Когда мы подходили к залу, где принимала у себя Венде, вновь зазвенели колокола, властно напоминая о церемонии на закате.
Я сжала кулаки, останавливаясь перед дверью. Тень неспешно шёл сзади. Да сколько можно его ждать!
Я поднесла руку к дверям, чтобы постучать, не обращая внимания на то, как напряглись двое стражников в золотых полумасках. Но в этот миг Тень поравнялся со мной и, даже не подумав затормозить, великолепным пинком снёс обе створки дверей с петель, впечатывая обе в пол.
Я открыла рот.
Венде, стоящая у письменного стола, даже не повела бровью.
— Я закончу диктовку позже, — ровным голосом сказала она привлекательному юноше-секретарю. — Пошёл прочь. Доброе утро, Тень.
— Не особенно доброе, — бросил Тень. — Мне ограничиться дверьми, или тебе нужны и новые стены? Книжные шкафы всё равно стоят немного косо.
— Как любезно с твоей стороны, что ты заметил, — холодно заметила Венде.
Она подошла к книжному шкафу и поманила Тень за собой. Тень, перехватив моё запястье, приблизился. Венде нажала незаметный рычаг, и мы очутились на узкой лестнице подземного хода.
— Обычно я не пользуюсь своими покоями во дворце, но там мы сможем поговорить без помех, — уронила она через плечо. — Так и будешь таскать свою собственность повсюду?
— Церон настоял.
— А ты послушался, как хороший мальчик. Фи. Мне всегда больше нравились дерзкие и непокорные. — Венде обернулась. — Может быть, поэтому я провела ночь в постели Церона, а не в твоей?
— И именно потому, что ты провела в его спальне ночь, Церон вдруг решил казнить Конте Мореро? — спокойно поинтересовался Тень.
Венде вздохнула:
— Во всём дворце уже знают, да?
— Ты никогда не передвинула бы церемонию на сегодняшний вечер, лишившись всей подобающей твоему положению роскоши и размаха, если бы не получила что-то по настоящему ценное. Я предположил, что это подходящая жертва.
Я вздрогнула. Жертва? Конте принесут в жертву?!
— Проливать в жертвоприношении императорскую кровь недопустимо, — произнесла Венде холодно. — Даже если она принадлежит полукровке. Его ждёт эшафот. Казнь, которая устрашит всех охотников на долгие годы. Казнь, которая навечно будет связана с моим триумфом.
Венде нажала на ещё одну скрытую пружину, и часть стены подалась в сторону. Мы вышли в зал, залитый солнечным светом, и у меня перехватило дыхание: Венде привела нас в покои прямо под колокольной башней. Мы стояли в самой высокой точке дворца. На вершине Рин Дредена, залитого утренним солнцем.
Венде подошла к окну.
— Ты же сам понимаешь, что он должен умереть, — произнесла она. — Он внук императора, Тень. Его боятся. Даже призрак новой династии…
— У императора Адриана ещё будут дети.
— Двое сыновей и два несчастных случая, Тень. И прямого наследника сейчас нет. Конте Мореро умрёт сегодня, и Церон полностью со мной согласен.
— Церона нет во дворце этим утром, — промолвил Тень.
Венде поморщилась:
— Нет. Этой ночью он пытался войти в транс, и что-то пошло не так: у него до утра из носа шла кровь, и целитель посоветовал ему воздержаться от подобных упражнений по меньшей мере неделю. — Она бросила быстрый взгляд на меня. — Твоя девчонка, я смотрю, ничего подобного не испытала.
— На её сны мне плевать, — безразлично произнёс Тень.
— Ммм. Церон сказал, что остатки твоей крови ещё не… выветрились, или как там это называется. Должно быть, девчонка здорово к тебе привязалась.
Пальцы Тени сжались сильнее на моём запястье.
— Впрочем, если эффект не пропадёт и через неделю, невелика беда, — пожала плечами Венде. — Церон просто намажет её своей кровью везде как следует. Уверена, ты уступишь её ему на полчаса ради такого случая.
Я представила пальцы Церона, обмазанные в крови, на своей груди, и меня чуть не вырвало прямо на дорогой ковёр. О нет. Если Тень только посмеет меня ему отдать…
Тень сощурился:
— Церон чувствует себя хорошо после этого фиаско?
— В себя он пришёл быстро. Но он, разумеется, был… разочарован, и послал за мной, чтобы отвлечься.
— И ты поехала к нему.
— А я могла не ехать? Он разобрался бы со мной по-своему, будь уверен. — Венде кинула на Тень презрительный взгляд. — Как и с тобой. Мы оба это знаем.
Она невольно дёрнула плечом. Рукав тонкого платья чуть приподнялся, и я вдруг заметила чудовищных размеров кровоподтёк на запястье. Что бы ни делал с ней ночью Церон, вряд ли высший демон был нежным.
— Знаю, ты предпочёл бы убить Конте Мореро в бою. — Голос Венде сделался мягче. — Но подумай: его даже не будут пытать, и всё произойдёт быстро. Он проиграл в бою, но он взойдёт на эшафот с гордо поднятой головой, сохранив остатки чести.
— На эшафоте нет чести, — не выдержала я. — Там есть только смерть, чёрт подери!
— Уверен, настанет день, когда ты составишь собственное впечатление, — холодно бросил Тень. — Я понял, Венде, благодарю тебя за подробности. Так Церон отдыхает у себя в особняке?
Едва заметная заминка.
— До заката, да. Он прибудет сразу на церемонию. — Венде помедлила. — Кстати, Церон хочет, чтобы твоя девчонка смотрела на казнь. С бокового балкона, чтобы Конте не смог её увидеть напоследок.
Солнце, горящее над крышами, превратилось в шар раскалённого огня, обжигающего веки, давящего на виски. Перед моим взглядом стало черно.
Конте умрёт на закате, и я это увижу. С последним лучом солнца он будет мёртв.
— Я понял, — ровным голосом сказал Тень. — Я всё равно собирался там быть.
— Там мы и увидимся, — кивнула Венде. — А сейчас, извини, у меня много дел: церемония должна пройти безупречно. Конечно, у меня есть помощники, и я с огромным удовольствием казню всех, кто посмеет передо мной провиниться, но никогда не мешает приложить усилия и самой.
— Удачи.
Венде повернулась, глядя, как Тень ведёт меня к выходу. И окликнула его в дверях:
— Конте — тоже полукровка, и он очень опасен. И умён. Стража не скажет ему ни слова о казни, но он слышал колокола и прекрасно понимает, что церемония состоится сегодня. Он сложит два и два, попытается бежать, и его наверняка убьют. А я хочу, чтобы он дожил до церемонии и взошёл на эшафот своими ногами, чтобы это видел весь Рин Дреден.
Её лицо сделалось жёстким:
— Навести его, Тень. Убедись, что он беспомощен, растопчи его и лиши последней надежды. И сделай так, чтобы каждое твоё слово звенело в его ушах до самой его смерти.
Тень замер рядом со мной, и мне показалось, что мы оба превратились в одну ледяную статую. А потом Тень развернулся, мазнув взглядом по мне, и меня словно обожгло кипятком.