чаще мелькаешь среди хейко, на тебя засматриваются, и ты рискуешь всё сильнее. А если какой-нибудь подвыпивший клиент положит на тебя глаз и заупрямится, что будешь делать? Пойдёшь с ним?
— Ну… нет?
— Вот-вот. Пара реплик, драка, отрезанные головы — тебе правда это нужно?
— Я осторожна. Была осторожна, — поправилась я. — Ты прав: теперь я вряд ли туда сунусь. — Я вздохнула. — Вообще-то мне выпала та ещё ночка.
Конте мигом сощурился:
— Та-а-ак. Что случилось?
Я поколебалась.
— Чуть позже расскажу. Это подождёт, правда. Ты сказал, у тебя есть новости?
Конте обвёл взглядом полупустой зал. И кивнул на боковой проход:
— Идём.
Я шла за Конте и думала о том, что, как ни странно, здесь я чувствовала себя дома. Меня не пугала даже заброшенная древняя крипта, в которой под золотым изображением демона трое парней Конте чистили мечи, перебрасываясь шуточками.
Конте кивнул на тёмный провал, ведущий в совсем уж древний мавзолей:
— До сих пор порой не верю, что мы живём рядом с криптой, где похоронен первый Триумвират. Ты в это веришь?
Я коснулась клинка, висящего на бедре. Клинка, который Конте самым бесцеремонным образом взял из того самого саркофага. Великолепная сталь, удобная рукоять — чудо. Второй клинок был ему под стать. И ни малейшего чувства вины за то, что они были украдены у демонов-мертвецов, когда-то поработивших Рин Дреден, я не испытывала.
— Я скорее не верю в легенду об их гибели, — откликнулась я. — Как толпа разорвала всех троих в клочья на торжественном жертвоприношении, а девушку сняли с алтаря.
— Боюсь, это и впрямь лишь сказка, Закладка. Можешь себе представить, чтобы пьяные и распалённые насилием мужчины вот так вот освободили голую прикованную девушку, дали ей одежду и проводили домой?
Я прикусила язык. Да, звучало это… не очень правдоподобно.
Впрочем, остальная часть истории была правдивой: первый Триумвират и впрямь был убит в полном составе. С тех пор на церемонии было не протолкнуться от охраны из демонов и людей, а высшие демоны Триумвирата начали носить золотые маски. Никто, кроме ближайших сподвижников и охраны, теперь не знал их имён. Если бы какой-нибудь наёмный убийца вдруг сошёл с ума и взял бы на них заказ, вряд ли ему удалось вообще его выполнить.
Впрочем, жизни убийц обрывались быстро: встречи с Тенью не переживал никто. Его боялись даже чистокровные демоны.
Цепной пёс. Карающий меч. Неподкупный страж. Тень.
И Триумвират. Три таинственных демона, чьих имён и лиц никто не знал. Они жили и правили, сменяя друг друга и пьянея от безнаказанности с каждым годом. Всё больше рабов и пожизненных контрактов, всё меньше гильдий, принадлежащих людям. Если ты не был демоном, у тебя не было шансов разбогатеть. Слабые демоны отбирали у людей, сильные — у тех и у других. Любое изобретение, любое удачливое дело, любая бесценная реликвия, любая красивая женщина — демоны получали всё, что хотели. Девушка могла просто идти по улице и пропасть без вести. А через трое суток, подготовленная, изнасилованная и одурманенная, — подписать рабский контракт.
И у демонов были законники — о, какие законники! Честное слово, иногда мне казалось, что охотиться нужно было вовсе не на демонов, а на тех, кто составлял им контракты. Впрочем, тогда демоны бы просто начали брать своё, обходясь без бумажной волокиты.
Никто не мог им противостоять. Пока не появились мы.
— Как жаль, что мы не знаем масок в лицо, — произнесла я вслух.
— Скоро это изменится, Закладка, — негромко произнёс Конте. — Очень скоро, обещаю тебе. Мы пришли.
Часть склепа, где жил Конте, была обставлена куда изящнее, чем иные гостиные Рин Дредена. Бархатное покрывало на широкой кровати, ровно горящие дорогие светильники и бильярдный стол, на котором Конте разложил подробнейшую карту города. И, конечно же, целая стена с самовзводными арбалетами, драгоценными рукоятями, острыми клинками, поблёскивающими кастетами и вообще лучшим оружием, которое только можно было купить, отобрать или вытащить из мёртвых рук. Хотя, справедливости ради, Конте предпочитал первые два варианта.
— Имя главы Триумвирата, — без предисловий произнёс он. — Я знаю того, кто его знает.
Я беззвучно ахнула.
— Как?!
— Есть один демон, Эреб. Мерзейший тип. Чудовищно влиятельный, несмотря на то, что он, по большому счёту, лишь богатый рыхлый бурдюк с салом. У Эреба есть секретарь, у которого была дочь. С которой случился… несчастный случай, и Эреб был в нём замешан. — Конте мрачно усмехнулся. — Секретарь понял, что ему теперь не жить, и успел написать записку нашему парню Агнусу, которого знал по чистой случайности.
Агнуса знала и я. Когда-то он охотился вместе с Конте, но после того, как у него родились близнецы, он не смог вернуться к прежней жизни. Я его понимала. Слишком много риска, слишком страшно оставить слабую после родов жену без денег и без помощи. Но, даже перестав сражаться, Агнус остался охотником.
— Он ещё жив? Этот секретарь?
— Пропал без вести, разумеется. Думаешь, демон оставит в живых человека, чью единственную дочь он, по всей вероятности, замучил до смерти? Когда он может делать всё, что захочет?
…Почему-то эта мысль была мне знакома.
«Я могу делать сейчас всё, что захочу, не волнуясь ни о чём. Признаться тебе в чём угодно».
Я потёрла лоб. Кто сказал эти слова?
Нет. Не помню.
— Я убью его, — спокойно произнёс Конте. — Я — Конте Мореро, и я его убью.
Его лицо затвердело, руки, сжатые в кулаки, напряглись, хотя глаза оставались спокойными. В эту секунду Конте, даже небритый, небрежно одетый и с всклокоченными волосами, напомнил мне Тень, холодного и безупречно элегантного.
И столь же неотвратимо идущего к цели.
Я коснулась его плеча:
— Конте… мерзавца, замучившего девушку, нужно достать, я согласна. Наверняка у него на счету не один десяток подобных дел. Но как это связано с главой Триумвирата?
— Этот демон, Эреб, оказался хвастуном, как я и говорил, — жёстко сказал Конте. — Как-то, напившись, он развалился на ковре, и секретарю пришлось тащить его в постель. И Эреб проболтался, что он не просто служит главе Триумвирата. Он знает его.
Я резко вздохнула.
— И секретарь… запомнил имя?
Конте покачал головой.
— Эреб не произнёс имени. Но он его знает, а значит, мы нанесём ему визит. Он живёт в роскошном особняке, окружённым садом, на правом берегу реки. Живёт один, само собой.
У демонов почти никогда не бывало семей: дети у них рождались по взаимному договору и воспитывались с тем из родителей, кто был указан в контракте. Или же, что бывало куда чаще, их забирал тот, кто просто был сильнее.
— И нам это очень на руку, — произнесла я. — Что ж, хорошо. Но что потом? Допустим, мы получим имя главы Триумвирата. Ты правда хочешь сказать, что у нас есть шанс добраться до самой верхушки? До высших демонов?
Конте спокойно вскинул подбородок.
— Да. А почему нет?
Я вздохнула.
— Конте… у тебя бывают блестящие планы. Но нельзя просто так взять и убить главу Триумвирата.
По лицу Конте скользнула знакомая азартная усмешка.
— А мы попробуем, Закладка. И знаешь что? У нас получится.
— Ну да. Сначала Эреб, а потом глава Триумвирата. Сущая мелочь, правда?
Мы с Конте ухмыльнулись друг другу.
А потом его лицо посерьёзнело, и я почувствовала, как улыбка исчезает и с моих губ. Конте шагнул вперёд, и мы заговорили одновременно:
— Закладка, я должен тебе сказать…
— Я прочитала твоё письмо, и тебе стоит знать…
— …Что за мной охотится кое-кто очень опасный.
— …Что вчера я встретила Тень.
Глаза Конте расширились.
— Ничего себе, — выдохнул он. — Закладка, чёрт подери… как ты смогла от него уйти?
— Сбежала, — выдохнула я. — Но он опасен, Конте. И очень хочет найти именно тебя.
— Хотел бы я знать, почему, — пробормотал Конте. — Нет, я, конечно, порой забываю платить карточные долги, но…
— Вы встречались раньше?
— Ни разу.
Конте поднял на меня твёрдый взгляд.
— Рассказывай, Закладка, — в его голосе была сталь. — Прямо сейчас.
Глава 5
О нашей встрече с Тенью я рассказывала долго. Пару деталей, вроде разрезанного бюстье, я аккуратно опустила. Промолчала я и о жарком, кружащем голову, невозможном поцелуе: он остался в прошлой ночи, во тьме моих воспоминаний.
А вот о том, что я попробовала на вкус кровь Тени, я не посмела не упомянуть. И отпрянула, увидев выражение на лице Конте.
— Его кровь, — тихо повторил он. — Ты попробовала её добровольно?
Я кивнула.
Конте встал. Я не видела его лица, но у него был такой вид, словно он вот-вот был готов ударом меча расколоть стол, за которым мы сидели, пополам.
— Эй, — позвала я. — Всё так плохо?
— Он наполовину демон, — сухо сказал Конте. — И его кровь… опасна. Как и моя. Этой ночью ты примешь снотворное с вербеной, Закладка. И будешь принимать его, пока я не скажу, что тебе хватит.
Я открыла рот, но он вскинул руку:
— Я знаю лучше. И не спорь.
— А больше ты мне ничего не скажешь?
— Не хочу тебя пугать. Но пока ты пьёшь снотворное или хотя бы обычную настойку с вербеной, тебе нечего бояться.
Конте отошёл к шкафчику и вернулся оттуда с бутылью вина. Я невольно подняла брови: по утрам Конте пил редко и лишь тогда, когда нам было что отметить, — или когда кто-то из наших братьев не возвращался.
Он тяжело уселся. Забросил ноги на стол, улыбнулся мне призраком своей обычной ухмылки — и я перевела дыхание. Не всё было так плохо.
Конте небрежно разлил вино, с трудом найдя пару чистых и целых кружек. Я пригубила, он отпил половину, и минуту мы сидели в молчании.
Наконец Конте резко поднял кружку и допил вино целиком. Положил руки на стол и наклонился вперёд, глядя на меня.
— Не смей приближаться к нему, Закладка. Держись от него подальше. Запомнила? Мы найдём его и разберёмся с этим типом, но в одиночку ты на него не полезешь. Чего бы он ни хотел от меня, я не думаю, что это приглашение на дружеское чаепитие.