– Поэтому если подойдешь еще ближе, он просто убежит.
Из принципа я сделала шаг, потом еще и еще. Дух не шелохнулся, только следил за мной своими большими влажными глазами. Я медленно подняла руку, ожидая, что вот сейчас олень отпрянет и растворится белесым туманом, но ничего не происходило. Мои пальцы сначала осторожно прикоснулись к шершавому носу, затем утонули в мягкой шерсти на щеках и подбородке животного. Опешив от собственной смелости, я непроизвольно его почесала.
– Выходит, не врали твои легенды, – едва слышно выдохнула, боясь спугнуть духа. Тот зажмурился и ластился к моим рукам.
– А кто этих древнейших разберет, – сварливо откликнулся колдун, и мне послышались ревнивые нотки. – Осторожнее, если вздумает тебя съесть, я помочь не успею.
– Ты меня съешь? – Я с серьезной миной обратилась к магическому созданию. Оно приоткрыло один глаз, посмотрело укоризненно и толкнуло мордой в плечо, едва не уронив на землю. – А мерзкого колдуна съешь?
– Очень смешно. Я уже говорил, что меня раздражает, когда ты меня так называешь?
По пальцам разливалось приятное тепло. Шерсть у оленя была шелковистая, воздушная, струящаяся. Сюда бы художника, чтобы запечатлеть этот момент, пронизанный зеленым светом, серебристыми искрами и обсидиановыми бликами широких, причудливо закрученных рогов. Понятно, почему его называли Хозяином леса: величественный, сильный, дышащий жизнью, свободный. Вот бы забраться ему на спину и ускакать далеко-далеко, подальше от всяких заговоров, интриг и пирушек…
Я так увлеклась, что сама не заметила, как стала примеряться к широкой спине животного. Видать, на моем лице отразились все мысли, потому что Фэрфакс в два шага преодолел разделяющее нас расстояние и схватил меня под локоть. Олень взбрыкнул, издал утробный звук и внезапно растворился, словно его и не было.
– Доволен? – разочарованно протянула я.
– А еще есть легенда, по которой всякие такие духи жрут девиц, – мрачно процедил колдун, – зазывают покататься по лесу, а потом несчастные родственники косточки по всей чащобе собирают.
– Врешь, – никакой угрозы от существа я не почувствовала. – Завидуешь. Тебя-то он не подпустил.
– Ага, и повел себя именно так, как должен был. А вот с тобой решил познакомиться. Ну-ка дай сюда руку.
– А волшебное слово?
– Быстро.
Я скорчила гримасу, передразнивая на его манер, но руку протянула. Фэрфакс цепко схватил ее, разжал пальцы и принялся пристально разглядывать линии на коже. Не знаю, что он искал, но минут через пять мне надоело так стоять.
– Что там интересного?
– Ничего. – Колдун разочарованно вздохнул. – Совершенно ничего. Пойдем, пора возвращаться. Сегодня будет важный ужин.
Как бы мне ни хотелось просидеть в лесу до заката, это было невозможно – в поместье ждала швея с очередной примеркой, а вечером намечалось большое торжество: с песнями, танцами и, как пару дней назад намекнул Гектор, небольшим рыцарским турниром в мою (но это не точно) честь.
Возле ручейка я замешкалась: снова лезть в ледяную воду не хотелось, но и просить колдуна об услуге – тоже. Фэрфакс понял меня без слов, так же быстро поднял на руки и не очень заботливо сгрузил на противоположном берегу.
– Четверту́ю, – торжественно пообещала очередную кару, и Фэрфакса это как будто не устроило: он закатил глаза и пробурчал что-то про неблагодарных дворян, но я все равно заметила знакомую усмешку.
Ничего, рано или поздно я придумаю, как вывести его из равновесия. Вот тогда посмотрим, кто тут будет широко улыбаться.
Когда в очередной раз вино в мой кубок долили через край, я убедилась, что чем быстрее покину это торжественное развеселое мероприятие, тем будет лучше. Как назло, частично это пиршество в самом деле было в мою честь, поэтому мне отвели центральное место.
В главном зале расставили длинные столы, зажгли все лампы и свечи на большой люстре, даже натерли до блеска парочку доспехов на невысоких постаментах. Стены украсили постиранными и вычищенными гобеленами с родовыми гербами, а из галереи наверху притащили лучшие портреты. Из закромов экономки извлекли тонкий фарфор, серебряную посуду, резные кубки и водрузили все это богатство на главный стол. Гостям же поставили посуду попроще, но те и не заметили: вино и эль лились рекой, служанки только и успевали прикатывать новые бочки да открывать бутылки. А ведь им, бедненьким, приходилось еще и уделять внимание многочисленным друзьям Гектора, которые особо не стеснялись ни в выражениях, ни в действиях.
За столом по левую руку главенствовала Севилла, окруженная своими знатными подружками, их детьми и мужьями. Туда же, к моему тихому злорадству, определили колдуна, и весь вечер тот только и делал, что отгораживался от светских бесед чашей с вином.
Но наслаждаться страданиями Фэрфакса мне не позволили ни граф, сидящий справа, ни его чересчур шумные друзья, которые считали своим долгом сказать мне какой-нибудь комплимент, а затем громким шепотом, поглядывая на мою реакцию, какую-нибудь пошлость. Я молчала, иногда скромненько улыбалась, иногда пропускала мимо ушей, но все равно краснела. Это приводило их в неописуемый восторг, поэтому сальных шуток становилось больше. Особенно задел меня намек от рыжего щегла на то, чем якобы на самом деле занимался со мной в плену Фэрфакс. Руки так и чесались отвесить парочку звонких оплеух. К чести Гектора, опускаться до подобного уровня шуток он себе не позволял, хотя по коротким репликам и было понятно, что ничего непристойного в поведении своих друзей он не видит. Граф в меру учтиво, раз в полчаса, спрашивал меня о чем-нибудь и подкладывал еду на тарелку. В общем, шел обыкновенный светский вечер.
Обычно Гектор не танцевал, но сегодня сделал исключение и, не принимая никаких возражений, раз за разом вытаскивал меня на середину зала. Двигался он хорошо, лишнего себе не позволял, вот только я все равно не могла примириться с ощущением липких взглядов некоторых гостей.
– Ваш-величество удивительно танцует.
Я вздрогнула, услышав старое ехидное обращение. Рыжий, тот самый, что предположил мерзкую связь между мной и похитителем, широко улыбался, загородив проход к месту.
– Может быть, и меня научите? Не уделите один танец? Уверен, милорд одобрит.
Я беспомощно оглянулась, ища поддержки, и столкнулась взглядом с колдуном. Тот уже изрядно выпил, и его голубые глаза как-то нехорошо, лихорадочно блестели. Очередной намек рыжего, произнесенный десятью минутами ранее, он, видимо, тоже расслышал. И в отличие от меня имел все возможности этого бесстыдника поколотить.
– Севилла, как же так, за весь вечер вы ни разу не пригласили госпожу за наш стол, – внезапно всплеснула руками пухлая дама в изумрудном колье. – Милочка, извольте…
Старуха встрепенулась, нахмурилась и жестом позвала меня присоединиться. Рыжий картинно развел руками в досаде и вернулся на свое место. Отказываться я не стала, торопливо пристроившись в углу.
Здесь оживленный разговор крутился вокруг ниверийского двора: кто с кем спит, кто кого любит, ненавидит, кто получит должность, звание, а кто вот-вот угодит в тюрьму. Я совершенно не понимала, кто есть кто, но поддакивала, возмущенно охала и, где было нужно, вставляла ничего не значащие замечания. Словом, обычная пустая болтовня.
Колдуна тоже не оставляли без внимания – заискивающе спрашивали про Ковен, рассуждали о пользе магии и всяких магических зелий. Фэрфакс отвечал односложно, иногда просто кивал и натянуто улыбался. Впрочем, даже его самообладание было пробито, когда чья-то хорошенькая молоденькая внучка звонким голосом попросила его развлечь всех каким-нибудь фокусом.
– Ну, заставьте что-нибудь исчезнуть, – отвечая на его немой вопрос, заявила та.
Колдун отобрал у служанки початую бутылку вина и разом осушил. На мой взгляд, фокус был сложным – вино у Хёрстов очень крепкое, немного кисловатое и вяжущее. Мне было трудно сделать больше глотка зараз, а тут – не меньше пол-литра без остановки. Зачинщицу веселья такой «магический» трюк устроил, и никто больше не решился просить показать что-нибудь еще.
Это был обычный праздничный ужин – еще полчаса-час, и все упьются настолько, что можно будет незаметно уйти.
– Господа, дамы, – у Гектора явно были другие планы. Он поднялся со своего места, хлопнул в ладоши, обращая на себя всеобщее внимание. – Нам есть о чем сообщить. Госпожа?..
Я нехотя подошла, прекрасно понимая, что за новости собирается сообщить граф. Да никто особо и не скрывался: сама Севилла открыто нахваливала свой выбор невестки и даже пару раз за вечер показала то самое письмо от Ормака. Знатные дамы восхищенно поцокали языком и высказали свои искреннейшие поздравления. Я встала рядом с Гектором с худшим предчувствием.
– Госпожа Рирариланна Каннингемская оказалась в непростой ситуации, – тот продолжил, и я не смогла удержаться от едва заметной гримасы – куда уж проще! – В родном королевстве ее враги готовы на любые подлости, чтобы увидеть принцессу мертвой. Однако благодаря отважному и преданному магистру магии, который бесстрашно преодолел все ловушки и вывез ее из гнезда заговорщиков, – тут я натурально подавилась воздухом, – принцесса избежала страшной участи и оказалась здесь, под моим, нашим, крылом. И это большая честь, – граф сделал паузу, позволив гостям вдоволь похлопать и постучать. – Но еще большая честь для меня признаться в бурлящих в моей душе чувствах…
От стыда хотелось провалиться сквозь пол или спрятаться под столом, за спинкой кресла, за гобеленом. Как назло, Гектор для большей зрелищности цепко ухватил меня за руку. Чтобы хоть как-то отгородиться от слащавых комплиментов, я принялась пересчитывать виноградины на фруктовой тарелке.
– И сегодня я желаю объявить всем о нашей помолвке и свадьбе, которая состоится уже завтра…
– Через два дня! Наряд еще не готов, – сварливо откликнулась Севилла.
– Через три! Герт, славный Тарт еще в пути, – добавил кто-то.