Его слова отдались болью в запястье, на котором серела метка темного. Я сильнее сжала подушку, собралась с мыслями и постаралась сменить тему:
– У тебя уже есть план?
– Думаю, да. – Фэрфакс наклонил голову, задумчиво разглядывая ночь за маленьким окошком под потолком. – Завтра познакомлю тебя с кучкой зазнавшихся стариков в праздничных мантиях, которых по недоразумению зовут самыми мудрыми магами Ковена.
– Ты нашел способ быстро с ними связаться?
– Не-а, – беспечно ухмыльнулся колдун. – Решил отбросить все эти формальности. Я и так знаю, где живет Верховный магистр.
– Просто вломишься к нему в спальню?
– Я постучусь, – с серьезным видом пообещал Фэрфакс. – Даже захвачу ему завтрак, чтобы у нас была минута на наш короткий рассказ.
– А когда он доест, то…
– Превратит нас в мышей. Или испепелит на месте. Или бросит в тюрьму, где нас не найдет ни темный, ни наемники, ни солнечный свет.
– Меня, – тихо поправила его я. – Ты-то ему не нужен.
– И это несколько обидно, не считаешь? – с усмешкой проворчал колдун. – Большое оскорбление в магическом мире…
Он осекся, заметив, как дрожит моя нижняя губа.
– Все говорят, что темные получают то, что хотят, – кое-как сдерживая рвущиеся наружу всхлипы, выдавила я. – Ты не обязан.
– Я знаю. Считай, мне все равно нечем заняться. – Колдун протянул руку, откидывая упавшую на мой лоб прядь волос. Пальцы мягко прикоснулись к коже, и мне захотелось отдать все на свете, чтобы это тепло не уходило. А потом отдать все еще раз, лишь бы Фэрфакс так никогда не делал, потому что все было совершенно неправильно. Права Делайла: самоуверенность колдуна сведет его в могилу.
– Темный когда-то был обычным человеком, его можно победить, – продолжил Фэрфакс. – Всегда было любопытно, каково это – быть героем.
Я взглянула ему в глаза, и вопрос о том, какую цену колдун готов заплатить за победу, застрял в горле. Слова об одном неправильном решении были пророческими.
– А что будет потом?
– Так далеко я еще не заглядывал, – признался колдун. – Но что-нибудь будет.
Улыбка вышла натянутой, совсем не скрывающей моих расстроенных чувств. Наверное, мне следовало испытывать гордость, быть польщенной и довольной, что ради меня готовы не только горы свернуть, но и с настоящим злодеем сразиться. Вот только вместо этого – стыд напополам с отчаянием, тоской, желанием провалиться сквозь землю и пониманием, что ничем таким я эту преданность не заслужила. И тем более не была готова ее принять.
Убедившись, что серьезный разговор откладывается до лучших времен, Фэрфакс посоветовал хорошенько выспаться.
– Ты ведь не собираешься сделать какую-нибудь глупость? – Он окликнул меня уже в дверях.
– Нет, – поднять взгляд я не осмелилась. Мне всегда казалось, что колдун умеет читать мысли, а этого сейчас хотелось меньше всего, потому что, по правде говоря, именно глупость я и собиралась сделать.
Последние звезды тускло блестели в предрассветном небе. Было безветренно и чересчур тихо. Город замер, ожидая, чем закончится эта очень длинная ночь. Ни одного шороха в переулках, ни скрипа ставень, ни случайных полуночников. Айлонис словно вымер, и на темных улицах я чувствовала себя абсолютно одинокой.
Пока я не переступила порог, маясь от сомнений добрую половину ночи, мне казалось, что от страха буду шарахаться от каждой тени, видя во всем возможного убийцу. Но стоило оказаться на улице, вдохнуть холодный ночной воздух, как все тревоги улетучились. В чем смысл опасаться разбойничьего кинжала у горла, если я по собственной воле иду в пасть к монстру? Утешало только принятое решение: если темный все равно меня получит, зачем тащить за собой кого-то еще?
Желтоглазая ведьма верно сказала: в конце останемся только мы вдвоем. Многочисленные сны это тоже подтверждали. От своей участи не убежать, так что без колдунского геройства можно и обойтись. Вступит обратно в свой магический Ковен да заживет нормальной жизнью, забыв это кошмарное приключение. Разве что придется разок в Катергейм письмо отправить – ну, это уже на его совести, захочет ли мою прощальную просьбу выполнить. Не захочет – не сильно-то и хотелось.
В прошлом я боялась ночного города, но сейчас шла, не оглядываясь и не прячась. Уверенно добралась до переулка, где еще совсем недавно ночевала и где темный меня нашел. Оставленный им портал сиял посреди переулка, отбрасывая голубоватые всполохи на грязные каменные стены. Внутри клубился густой туман, скрывающий от любопытных глаз то, что находилось на другой стороне.
Ноги приросли к земле за пару шагов от магической кромки. Не у всех сказок счастливый конец. Не все добираются до заветного финиша в целости и сохранности. И едва ли к концу сказки найдутся герои, которые будут точно такими же, какими были в начале. Скажи мне кто-нибудь семь месяцев назад, что я добровольно буду шагать навстречу потенциальной смерти, да еще и делать это в темноте и одиночестве, потому что не хочу, чтобы из-за меня пострадал колдун, которому я обещала все кары небесные, – в жизни бы не поверила. Но от судьбы не уйдешь, и пора бы уже начать управлять своей жизнью самой. Пусть и недолго. Уж сделать так, чтобы темный пожалел о моем присутствии, у меня точно получится.
Зажмурившись – все-таки невиданной храбрости у меня за один день не появилось, – я шагнула в портал.
Глава 21
Единственный фонарь тускло освещал каменную площадку. Внизу, за ажурной, насквозь проржавевшей решеткой, клубился туман. Было гораздо холоднее, чем в столице, и я зябко поежилась, обняла себя за плечи, жалея, что не прихватила ни теплый плащ, ни куртку. По правде говоря, жалеть нужно было о том, что в кармане не оказалось даже тупого кухонного ножа. Но сокрушаться и оглядываться времени не было – меня ждали. Кособокий монстр с янтарными глазами стоял в десяти шагах. Сгорбившийся, гниющий, одетый в почти истлевшие остатки разбитой брони. Крепко же ему досталось, раз даже стальной шлем разбит надвое, а нагрудная пластина проломлена, и через нее видна серая плоть.
Я сделала шаг, и эхо гулко разнеслось на всю площадку. Монстр зашевелился. Герои в сказках всегда встречают свою судьбу с гордо поднятой головой, меня же подмывало упасть на землю и свернуться в клубок. Я крепко зажмурилась, приготовившись ощутить, как холодные пальцы хватают под руки, а потом волоком тащат в темницу. Или пыточную. Или в лабораторию. Может быть, и на кухню – разделают, сварят суп и подадут своему хозяину на обед. Не знаю, что именно темный планирует со мной делать.
Прошла минута, а монстр меня так и не схватил. На второй минуте я решилась приоткрыть один глаз и тут же уставилась на встречающего во все глаза: чудище застыло, согнув спину в нелепом поклоне. Я непроизвольно мелко закивала. Монстр, с утробным стоном-вздохом выпрямился, сделав знак идти за ним, и заковылял прочь.
Едва первое потрясение прошло, тут же нахлынуло второе. Дорога от площадки вела к замку, и пусть он был темен – ни в одном оконце не горел свет, а луна как раз зашла за тучу, – я его узнала.
Место из моего самого страшного кошмара существовало на самом деле: замок, то и дело мелькавший во снах, с остроконечными башенками, сложенными из серого камня стенами, нависающими над пропастью в горах, возвышался прямо передо мной. За обшитыми стальными полосами дверьми оказалась галерея, ведущая в холл.
Чудовище проводило меня по узким темным коридорам – похоже, владелец замка не считал необходимым зажигать лампы. Через витражи иногда пробивался лунный свет, и можно было рассмотреть остатки былого величия: покрытую пылью и паутиной мебель, сломанные стулья и сгнившие, обитые бархатом скамейки. Замок был заброшен много лет. От пыли и застойного запаха сырости хотелось громко чихать, но у меня духу не хватило нарушить гробовую тишину этого странного жилища.
Монстр привел меня в обеденную залу – единственное помещение, где было тепло и горело несколько свечей, кое-как рассеивая ночной мрак. Мой провожатый подошел к одному из стульев с высокой спинкой, жестом приказал сесть, а сам встал в углу, спрятавшись в тени. Зал не мог похвастаться убранством: не считая камина с тлеющими углями, длинного обеденного стола да десятка стульев, комната была пуста. На стенах виднелись следы от некогда висевших картин и гобеленов.
В голове роилось так много мыслей, что толком не получалось сосредоточиться ни на одной. И, как это обычно и бывает, время словно растворилось, исчезло, выпало из восприятия. Если бы меня спросили, сколько я просидела в зале, чинно сложив руки на столе и разглядывая дрожащее пламя свечи, у меня бы не получилось дать точного ответа. Час, а может быть, и три.
Вот уж чего от себя не ожидала, так это того, что смогу задремать в логове темного мага. Честно, я просидела в напряжении до первых рассветных лучей, все гадая, какая мрачная участь меня ждет. А едва показалось солнце, я всего лишь на секунду подперла голову кулаком и прикрыла глаза. Но когда открыла, небо уже совсем посветлело. Сон как рукой сняло: желтоглазый маг перегнулся через стол, рассматривая меня.
Стиснув зубы, я рассматривала его в ответ. Он остался таким же бледным и сухим. Темные волосы были небрежно собраны в хвост, под ужасными желтыми глазами прибавилось теней. Спустя долгую минуту мужчина отошел и сел во главе стола. Пока я спала, его успели скромно накрыть, и теперь перед магом стояла глубокая тарелка. Пахло не то чтобы очень аппетитно, но и не отвратно.
Темный трапезничал, обращая на меня внимания не больше, чем на пустое место. Если бы не предательски скрипнувший стул, то и вовсе бы не обратил. Но стул скрипнул, и скрипнул оглушительно, больно резанув по ушам. Лучшего момента вряд ли стоило ожидать. Прочистив горло, едва дыша, я заговорила:
– Я пришла, как ты и требовал.
– А кто ты? – его вопрос удивил.
– Рирариланна Каннингемская.
– Вот как? – темный даже от завтрака не оторвался. – Неужто целая королевская особа?