В отличие от меня темный не торопился приступать. Сейчас он больше походил на застывшую статую, желтые глаза будто подернулись дымкой. Я знала, что в таком состоянии лучше к нему не лезть – он был слишком глубоко в своих мыслях, но все равно не удержалась и спросила:
– Зачем ты хочешь туда попасть? Неужели здесь для тебя ничего не осталось?
– А для тебя? – его взгляд остановился на шнурке, видневшемся в вырезе воротника. – Неужели колдун, что дал тебе медальон?
Сайлас оперся на сложенные под подбородком ладони. Под его цепким пристальным взглядом я чувствовала себя совсем беззащитной.
– Сними его, – не то попросил, не то предложил маг.
– Нет.
– Твоя привязанность к человеку, который желал обманом завладеть твоей силой, удивляет.
– Он никогда не хотел моей силы, – даже сейчас произносить слова «моя сила» было странно.
– Но частенько говорил полуправду, не так ли?
Возразить на это было нечего. Фэрфакс, по его же словам, никогда мне не врал, но искусно недоговаривал.
– Есть только один ритуал, который позволяет поделиться силой. Ты уже знаешь, что получается в результате?
– Связь, – тихо ответила я, стараясь не смотреть на мужчину.
– И возможность бесконечно черпать первородную энергию, – кивнул темный, – в обмен на пару капель своей жизненной силы. Прекрасный план, я бы поступил также.
– Кэллиан не такой.
Во мне пробуждался гнев. Безмятежное выражение на лице Сайласа выводило из себя, побуждая сделать что-нибудь этакое: выплеснуть на него содержимое бокала или швырнуть тарелку. Обвинения в адрес колдуна жгли не хуже раскаленного железа. Хотелось сотворить что-нибудь настолько сильное, чтобы темный пожалел о своих подозрениях, причинить ему как можно больше боли, чтобы понял, как тяжело мне далось решение прийти сюда.
Столешница под моими пальцами треснула. Мужчина довольно кивнул.
– Эта привязанность будет тебе мешать.
Я промолчала, исподлобья глядя на мага. Ему легко говорить: это его желание отправиться в другой мир, оставив все в этом, скоро осуществится. А я, наоборот, после каждой его фразы все сильнее мечтаю остаться тут и найти способ вернуться в Айлонис.
– Узнаю этот взгляд и знаю, что ты чувствуешь.
– Ты-то? – Я прикусила язык, но темный не разозлился.
– Я был когда-то на твоем месте. Ее забрали.
– У тебя? – недоверчиво переспросила я. Сложно было поверить, что нашелся кто-то могущественнее.
– Сильными магами не рождаются, – Сайлас вздохнул, поджав тонкие губы. – Мы были учениками одного мастера.
Перед глазами тут же встала картинка мрачной магической академии, в стенах которой готовят отборных злодеев.
– И что случилось?
– Она погибла.
– Мне жаль, – приличия требовали сказать это, но на самом деле жаль мне не было.
– Зря. Эта боль помогла мне стать тем, кто я есть. Сделала сильным. Позволила увидеть истинный смысл существования и освободила от оков привязанностей и сожалений. И тебе тоже стоит. В Междумирье нет для этого места.
Внутри меня все вопило, что для меня в этом загадочном Междумирье тоже места быть не должно и путешествие это не для меня. И философия эта про боль, силу и смысл жизни мне тоже не близка. И вообще – не выйдет из этой затеи ничего хорошего! Подмывало просто вежливо попросить темного, что я тут же, едва эта мысль пришла в голову, и сделала:
– Отпусти меня? Тебе нужен кто-то другой. Я ничего не умею, я не приспособлена к путешествиям, буду только задерживать, мешать тебе…
– Хорошо.
– Правда?
– Нет, – маг внезапно ухмыльнулся и, придвинув к себе тарелку, потянулся за хлебом. – Пожалуй, на сегодня разговоров достаточно, от тебя начинает болеть голова.
Мне оставалось последовать его примеру, медленно ковыряясь в жарком и стараясь не поднимать взгляда. В голове эхом отдавались слова темного. Я сопротивлялась изо всех сил, но внутренний голос, подстегнутый вином, непреклонно требовал задать вопрос.
– К чему было становиться сильным, если ты не смог ни вернуть ее, ни смириться с утратой? – все-таки выпалила я. – Говоришь, что отказался от этой привязанности, но не похоже на правду. Думаешь, сбежав в другой мир, сможешь забыть и станет легче?
Вилка в руках мага не дрогнула, она переломилась надвое – с такой силой сжался его кулак. Олена, караулившая у дверей, поспешила к столу.
– Только не в подвал, – вскрикнула я, сжавшись на стуле. Кажется, я опять забыла, что с настоящим злодеем лучше держать рот на замке.
Темный чуть наклонил голову, сделав скелету знак остановиться.
Казалось, что прошли часы, прежде чем Сайлас ровным бесцветным голосом приказал мне идти к себе. Дважды повторять не пришлось: я выскочила из зала, взбежала по лестнице и заперлась в спальне, на всякий случай подперев дверь креслом, а сама спряталась за кроватью.
Я привыкла, что каждую ночь мне снилось что-то кошмарное и непонятное. Обычно я была рада проснуться, чтобы избавиться от видений, но не сегодня. В этот раз реальность оказалась кошмарнее, чем сон.
В комнате было темно, и я долго не могла сообразить, что же меня разбудило. Сонно потянулась, протирая глаза и приподнимаясь на постели, а через секунду вжалась в подушки – темный сидел на краю кровати, разглядывая что-то в своих руках.
– Ты знаешь, что означают эти глаза? – Он повернулся ко мне.
Мне очень хотелось накрыться одеялом с головой и надеяться, что магу надоест ждать ответа. Вместо этого пришлось кивнуть.
– Мы были одинаковыми. Ковен – это сборище трусов и формалистов – не мог понять, к чему мы стремимся, не мог нам этого дать. А Учитель смог. Мы служили ему и получили все, что хотели, – Сайлас ненадолго умолк. – А потом ее убили. Учитель дал выбор: позволить ей быть еще одной жертвой войны или стать чем-то большим. Я сделал выбор. Она стала первой.
– Ты поглотил ее душу, – догадалась я.
– Я получил силу. Первое время была надежда, что все можно обратить вспять. Воскресить ее, если подготовить подходящий сосуд.
– Так вот зачем тебе были нужны девицы!
– Тогда я был в отчаянии. Учитель показал, что я получил на самом деле. Мне открылись новые границы знаний, я делал то, что старикашкам из Ковена даже представить страшно! Я осознал, как глуп был, думая, что эта привязанность была мне нужна. Со временем боль прошла, а сила осталась.
Я хотела заикнуться, что по ночному визиту мага совсем не похоже, будто горечь утраты осталась далеко позади, но промолчала. Мало ли, еще силком вытащит из-под уютного одеяла обратно в темный подвал.
– Я не цепляюсь за прошлое, но это не значит, что я забыл, какую цену заплатил.
Сайлас раскрыл ладони, демонстрируя знакомый медальон. Я рассеянно похлопала себя по груди и с яростью взглянула на мага:
– Это мое!
– Забери.
Мне бы почувствовать подвох в его словах, но я так растерялась от его полуночных откровений, что просто потянулась к украшению. Темный перехватил мою руку, резко дернув на себя.
– Она всегда со мной. Они все, – прошипел Сайлас мне в лицо низким жутким голосом, до боли сжимая запястье. Я всхлипнула, пытаясь вырваться, но второй рукой мужчина схватил меня за горло. – Смотри. Внимательно.
Его зрачки пульсировали в такт дыханию. Не десятки. Сотни. То, что раньше казалось единым, на самом деле состояло из множества частиц, и каждая из них когда-то была живой душой. Вот почему эти глаза всегда меня так пугали. Глаза убийцы, чудовища, готового пойти на все ради того, чего хочет. И я всего лишь инструмент для этого. Сломаюсь – добудет новый.
Мир по углам начал темнеть, перед взором заплясали красные точки. По щекам градом покатились слезы, уже ничем не сдерживаемые. Я изо всех сил вцепилась в холодные ладони мага, пытаясь выцарапать себе глоток воздуха.
Фэрфакс верил, что победить темного можно, ведь он когда-то был человеком. Теперь я знала – по-настоящему человеческого в Сайласе осталось очень мало.
– Твоя тоже там окажется, – пообещал он, когда хрупкие кости запястья тревожно затрещали, и из моего горла донесся хрип боли. – Пока ты полезна мне живой, но сильно не обольщайся: от мертвой толку будет не меньше.
Он брезгливо разжал пальцы, и воздух обжег легкие. Часто дыша, я прижимала руки к груди, не веря, что все-таки жива.
– Мы все делаем выбор, – спокойным тоном, как ни в чем не бывало, продолжил Сайлас. – Иногда это легко, иногда – сложно. Иногда нужно к этому решению подтолкнуть. А теперь отдай.
Я поспешно всучила ему медальон, стараясь слишком не приближаться. Маг криво усмехнулся, глядя на меня сверху вниз, затем подошел к окну, открыл створку, впуская в комнату ледяной воздух, и выбросил последнее напоминание о моей старой жизни.
– Зачем? – все-таки спросила я, вкладывая в этот вопрос множество других: зачем он пришел, зачем все-таки собирается отправиться в Междумирье и для чего ему так важно, чтобы этой безделушки у меня не было.
– Это был бесполезный якорь. А теперь советую действительно начать тренироваться, – Сайлас отошел к двери, – иначе твое путешествие по Междумирью закончится гораздо раньше, чем ты думаешь.
Неделя слилась в один день. Я старалась держаться от темного как можно дальше, большую часть времени проводя снаружи, куда он выбирался крайне редко. Когда мороз брал верх, шла в замок и забиралась под одеяло с очередной стопкой древних книг. Меня одолевала апатия. Сбежать от мага было нельзя: его желтоглазые слуги следовали по пятам, искусно прячась в тени коридоров или притворяясь безжизненными чучелами. Иногда меня посещали мысли, что спрыгнуть вниз, в пропасть, не самая плохая идея, но жить хотелось больше.
Когда мы все-таки пересекались, Сайлас вел себя сдержанно, подчеркнуто равнодушно. Я же от ужаса проглатывала язык и старалась слиться со стеной.
Сегодня темный изменил своим привычкам, присоединившись к моему обычному трехчасовому разглядыванию снега, застывшего на вершинах. Подняв высокий воротник темного плаща, он остановился рядом. Ветер быстро растрепал его длинные волосы, и я, несмотря на весь страх, мысленно предположила, что это и есть причина, по которой Сайлас безвылазно сидит в замке. Словно прочитав мои мысли, маг привычным жестом накинул на голову глубокий капюшон. Вдвоем мы, должно быть, смотрелись очень странно посреди этого всеми богами забытого места: маг, весь будто бы состоящий из тьмы, и девчонка.