Ее лицо покрывали свежие синяки, а во рту находилась пропитанная кровью тряпка. Большие глаза заволокли слезы ужаса. Несчастная так ужасно выглядела, что я не сразу поняла, что это Лу. Бедная девушка, Боги от нее отвернулись, раз она попала в клан Сюань У.
– Нет, вы сядете в машину! – гаркнул У Сюй. – Или я выстрелю ей в голову.
Я посмотрела в другую сторону, где находились солдаты. Цзе дернулся вперед, но товарищ остановил его за локоть.
– У Сюй, ты… – У Сюэлянь осекся, будто ему сдавило горло. – Это же Лу…
– Просто садитесь в машину, – чуть ли не с мольбой сказал У Сюй.
У Сюэлянь замотал головой. То ли он отказывался, то ли отрицал действительность. Мне казалось, что второе.
Никто не станет убивать Лу.
Только я об этом подумала, как вмешался офицер-бульдог.
– Думает, мы этого не сделаем, – проворчал он. – Избалованный мальчишка. Глава дал нам власть вернуть его любым способом. Каждый день, который ты заставил нас за собой гоняться, У Сюэлянь, будет оборачиваться смертью слуг из твоего окружения.
Офицер-бульдог, не моргнув глазом, поднял пистолет и прострелил Лу висок.
Кровь брызнула как в замедленной съемке и облила У Сюя. Он в ужасе подхватил тело девушки и уложил его на асфальт.
– Следующая – Тун! – объявил офицер-бульдог.
Картинка перед моими глазами резко сместилась. Одно мгновение я видела тело Лу, а в следующее – тело моей Цю.
Ноги подкосились, земля ушла из-под ног, и меня начало мутить.
Жизнь Цю была лишь помехой на пути главы клана Бай Ху к цели. Жизнь Лу стала расходным материалом, чтобы просто вернуть молодого господина домой. Слуги. Да еще и женщины. Вернее – девочки. Им обеим не исполнилось и восемнадцати. Они жили, чтобы их эксплуатировали, а из их смертей сделали способ манипуляции.
Мне стало больно от несправедливости и осознания собственной бесполезности. Я будто одна против целого мира, маленькая муха, что бьется о стекло, пока не расшибется насмерть. Я хочу многое изменить, но нужно время, а люди все умирают. Я уже не смогу обратить то, что случилось, вспять и вернуть погибших. Многое можно исправить, но не смерть.
В один миг мне самой захотелось умереть.
У Сюй кинулся на офицера-бульдога, схватил его за воротник и закричал ему что-то в лицо. В моих ушах нарастал звон, и я ничего не слышала. Поняла одно: все это не планировалось. Они взяли Лу для устрашения и вовсе не собирались убивать.
Глупая и одновременно страшная несправедливость.
Суматоха усиливались. Солдаты волновались и не знали, что делать. У Сюй впал в такую ярость, что его руки потянулись к шее офицера-бульдога, словно он собирался его задушить.
Однако У Сюй не успел ничего сделать, потому что право отмстить принадлежало не ему.
Прогремел еще один выстрел.
Голова офицера-бульдога взорвалась кровавым фонтаном, и на лицо У Сюя хлынул новый поток крови. Он выпустил одежду офицера и уставился перед собой шокированным взглядом.
С другой стороны улицы кричал солдат Цзе, размахивая винтовкой. Точнее, звуков я не слышала, будто была в вакууме, но видела, что рот у него перекосился от ужаса и горя, а с таким лицом можно было только кричать.
Солдаты у машины открыли огонь. Началась перестрелка. В один миг тело Цзе оказалось нашпиговано пулями, и он упал сначала на колени, а потом лицом в асфальт. Последние минуты его жизни оказались пропитаны болью. Сможет ли его душа теперь найти покой?
История любви Лу и Цзе закончилась, даже не начавшись. Два простых человека, заложники положения в обществе и глупой войны кланов. Возможно, им с самого начала не суждено было обрести счастье.
Солдаты Сюань У расстреливали друг друга. Кто-то пытался убить У Сюя, но он был умелым офицером и, прячась за машиной, отстреливался от нападавших.
Я могла неправильно оценить обстановку, но мне показалось, что здесь схлестнулись отряды У Сюя и офицера-бульдога. Цзе был человеком У Сюя, он застрелил офицера другой группы, и те принялись мстить.
Про нас, казалось, вообще забыли, но пули свистели тут и там, и только каменные полуколонны дома нас защитили.
У Сюэлянь зажал меня в угол и тяжело дышал мне в волосы. Мы недолго оставались в эпицентре перестрелки, но этого времени вполне бы хватило, чтобы в нас прилетела случайная пуля. К счастью, все обошлось. Мы дождались момента, когда у солдат появилась возможность окружить нас и защитить.
Убивать молодого господина, конечно, никто не собирался.
У Сюэлянь стоял бледный, как смерть, и, казалось, едва держался в сознании. Губы у него посинели и дрожали. На его глазах застрелили служанку, которая была ему дорога. И его прошлое… Я не сомневалась, что перед его взором тоже стояли кровавые воспоминания.
– Нам надо следовать за ними, – охрипшим голосом сказал он.
– Мы все равно не сможем отсюда уйти, – ответила я.
А про себя добавила: разве только на тот свет.
При У Сюэляне этого говорить не хотела, чтобы меньше его пугать.
– Если не последуем, они всех убьют, – продолжал У Сюэлянь, и глаза его при этом безумно скользили по солдатам.
– Мы пойдем, – сказала я.
– Это моя вина. Я молодой господин, наследник Сюань У, но ничего не могу сделать, чтобы хоть кого-то спасти, потому что я бездарность и меня никто не слушает.
Я не спорила, но он все равно что-то объяснял и оправдывался. Он точно был не в себе. Я положила руки ему на щеки и повернула к себе, чтобы он смотрел на меня.
– Это не твоя вина. Это вина твоего отца. В том, что происходило и будет происходить в Сюань У, виноват только он.
Перестрелка закончилась. Солдаты У Сюя победили, одолев противника числом. А потом нас схватили под руки и поволокли к машине под дулами винтовок и пистолетов, как будто мы были преступниками.
А я ведь всерьез решила, что оказалась на свободе и вот-вот смогу встретиться с друзьями. Нет, так просто меня не отпустят.
Мы возвращались в Сюань У. Я не могла предположить, что нас ждало дальше. Особенно после того, что случилось с главой У при нашем побеге.
Глава 16В огне переворота
Мяо Шань
Нас привезли обратно в поместье клана Сюань У. Солдаты не церемонились, вытащили нас из машины и повели во внутренний двор. От бесконечных дерганий у меня болели все конечности, особенно если учитывать, что некоторые царапины и синяки еще не успели окончательно зажить. Меня это злило, ведь с нами вовсе не обязательно так обращаться. Мы не сопротивлялись. Но солдаты видели в этом необходимость, будто если не приведут нас силой, земля сойдет с орбиты.
Нас доставили во двор, где находились все помещения армии. Солдаты уже выстроились по периметру в несколько рядов. Нас переместили в самый центр, заламывая руки за спинами, и развернули в сторону особняка.
На крыльце черного выхода появился глава У. Слуги привезли его в кресле с колесами и отошли на несколько шагов. Его ногу, которую прострелил У Сюэлянь, перебинтовали и заключили в конструкцию из деревяшек, чтобы она не шевелилась. Скорее всего, выстрел повредил кость. Несмотря на ранение, У Чжэнь держался гордо: крыльцо явно представлялось ему помостом, а инвалидное кресло – троном.
У Сюэлянь с ненавистью посмотрел на отца. Он нисколько не раскаивался, так ему надоела жизнь в постоянном давлении и угнетении. Когда из особняка вышел Хэй Цзинь, выражение лица У Сюэляня сразу переменилось. В его глазах загорелась надежда. На что – не знаю. Может, на то, что Хэй Цзинь найдет способ нам помочь.
Про Хэй Цзиня ходило много слухов, он обзавелся репутацией жестокого и хладнокровного маршала, но я не сомневалась, что У Сюэляня он не бросит в беде. В этом мире У Сюэлянь был его единственной семьей, а У Чжэнь – их общим врагом. Он сделает все возможное, чтобы спасти первого и наказать второго. Насчет меня сложнее. Я не могла надеяться на Хэй Цзиня, потому что мы друг другу никто. С другой стороны, когда меня чуть не казнил пришедший из дворца убийца, Хэй Цзинь, не думая ни секунды, спас мне жизнь, а до этого успокаивал, что в Сюань У не станут убивать ни в чем не повинную девушку, и даже дал слово, что я останусь жива. Может, стоило в него поверить, как говорил У Сюэлянь.
Я едва не воодушевилась, но вовремя вспомнила, что здесь все принадлежало У Чжэню и находилось под его безграничной властью. А сам Хэй Цзинь, каким бы страшным ни был, в действительности всего лишь марионетка в руках главы.
– Вчера мой сын ворвался в кабинет, прострелил мне ногу и украл мою невесту! – воскликнул глава У, указав на того пальцем.
Солдат, который держал У Сюэляня, стал давить ему на плечи, чтобы он сел на колени. У Сюэлянь сопротивлялся и упрямился, явно не желая выказывать уважение отцу. Тогда ему не оставили выбора. Солдат пнул его сзади по ногам. Колени подогнулись, и У Сюэлянь сел на каменную площадку двора.
От меня не укрылось, как напрягся Хэй Цзинь. Он сжал руку в кожаной перчатке в кулак. Его глаза вмиг страшно потемнели. Если бы люди умели искриться, как грозовые тучи, то Хэй Цзинь бы с ног до головы превратился в молнию.
– Я клялся, что он больше не будет молодым господином Сюань У, но я великодушный отец, – продолжил глава У. – Если Сюэлянь попросит прощения и получит заслуженное наказание, то сохранит свой статус.
Вряд ли он хотел быть великодушным после того, что сделал У Сюэлянь, но придумать способ манипуляции и извлечь выгоду было необходимо. Для таких, как он, это святое.
– Мечтай, старик, – выплюнул У Сюэлянь. Лицо у него так перекосилось от злости, что мне стало жутко. – Все слышат?! Я отрекаюсь от У Чжэня как от своего отца. Отныне нас больше не связывают родственные узы!
Если до такого и вправду дошло, то У Сюэлянь был очень обижен.
А возможно, он знал, что У Чжэнь просто хочет его использовать, чтобы показать себя хорошим и всепрощающим отцом ради одобрения своих людей, и не собирался в этом участвовать.
– Неблагодарный! – Глава У покраснел от злости и затряс пальцем в сторону У Сюэляня. – Я все делал ради тебя, а ты так обходишься с родным отцом. Больше любишь этого выродка, чем меня!