Он указал на Хэй Цзиня.
Хэй Цзинь медленно перевел на него взгляд. На его лице читалась решимость сиюминутно уничтожить главу У. От его вида у меня все скрутило внутри. Тревожно и страшно. Я была уверена, что очередных смертей не избежать.
У Сюэлянь начал смеяться – нездорово и истерично, от чего мне стало еще страшнее. Сердце неистово стучало и отдавалось болезненной пульсацией в висках. Смысл происходящего постепенно ускользал, казалось, я попала в бредовый сон.
– Хочешь, чтобы я тебя любил? – спросил У Сюэлянь. – Так было, пока тринадцать лет назад ты не убил родителей Хэй Цзиня. Я все видел. И с того момента ненавижу тебя!
Тут Хэй Цзинь не смог сохранить убийственное спокойствие и удивленно посмотрел на У Сюэляня.
– Да, гэгэ, – продолжил У Сюэлянь, выразительно на него посмотрев. – Я тебе не говорил, но я видел.
Хэй Цзинь едва заметно потряс головой, чтобы У Сюэлянь замолчал, но он уже не мог отступить.
– Я прятался за ширмой, потому что Сяо Цзюнь разрешила мне играть со старыми игрушками Хэй Цзиня, – продолжил он говорить, устремив взгляд на У Чжэня. – Я видел, как ты появился и застрелил ее, а потом заставил Хэй Мина покончить с собой. Я не выходил, потому что мне было страшно, и не стал рассказывать об этом брату Цзиню, чтобы его не расстраивать. Но после этого я навсегда уяснил, что ты чудовище и я не хочу тебя знать!
Меня поразило, как он все выставил так, чтобы не вовлекать Хэй Цзиня.
У Сюэлянь нуждался в его опеке, но и сам был готов его защищать.
Глава У в ярости ударил ладонью по подлокотнику кресла.
– Что ты вообще знаешь?! – закричал он. – Они были предателями и заслужили такой конец. Они еще должны быть мне благодарны за то, что я не прикончил их выродка!
Он указал на Хэй Цзиня.
Тот не повел и бровью. Меня пугало, с каким спокойствием он выслушал это обвинение в сторону своих родителей.
– Что они тебе сделали? – спросил У Сюэлянь.
– Сяо Цзюнь была моей женщиной, – сказал глава У. – Все в моем окружении это знали. Тогда я был уже женат на твоей матери, но она никак не могла забеременеть, бесполезная дрянь, а Сяо Цзюнь сразу понесла. Его! – Он указал на Хэй Цзиня. – Мне нужно было как-то это замаскировать перед своей семьей и семьей твоей матери, иначе они бы не стали нас финансово поддерживать, потому что это все-таки внебрачный ребенок, да еще и первенец. Мой друг, Хэй Мин, сказал, что может назваться его отцом. Я согласился. Но я сделал все, чтобы у Хэй Цзиня было прекрасное образование. Я собирался признать его своим сыном и наследником, когда все старики померли. Но потом мне открылась правда. Другие мои приближенные рассказали, что Хэй Мин и Сяо Цзюнь давно в отношениях. Я провел расследование, расспросил повитух насчет времени рождения Хэй Цзиня, и выяснилось, что он не мог быть моим сыном. Она забеременела, когда я покинул наше загородное поместье и жил в столице, а в те месяцы в провинции как раз оставался Хэй Мин. Хитрые ублюдки. Хотели подстроить все так, чтобы их выродок унаследовал Сюань У. Мне следовало расстрелять и его тоже, но в память о нашей дружбе с Хэй Мином я позволил его сыну остаться тут. В конце концов, он был всего лишь ребенком, так ведь?
Глава У испытующе посмотрел на Хэй Цзиня, будто проверял, на чьей он стороне.
– Я благодарен главе У за возможности, которые сейчас передо мной открыты. – Хэй Цзинь покорно склонил голову.
Главу устроила эта реплика, но я поняла, что за ней крылось нечто иное, иначе голос Хэй Цзиня не мог звучать настолько искренне.
– Хочешь сказать, ты изменял моей матери и разозлился из-за того, что твоя любовница изменяла тебе? – У Сюэлянь был в таком шоке, что на мгновение даже позабыл о ненависти.
– Они оба меня обманули, – ответил глава У. Он действительно не видел ничего предосудительного в том, что сделал. – К тому же я собирался сделать ее своей наложницей. Она прекрасно это знала и все равно путалась с другим. Да еще и с моим близким другом. Шлюха. Вот кем она была.
– Ненормальный! – воскликнул У Сюэлянь. – Мне стыдно, что во мне течет твоя кровь.
Хэй Цзинь тяжело прикрыл глаза. Уверена, его раздирало от злости из-за того, как У Чжэнь отзывался о его покойных родителях.
Очередные смерти из-за старых диких порядков. Женщину, которую использовали как любовницу, убили за то, что у нее был другой мужчина. При этом она шлюха, а женатый У Чжэнь – нет. Возможно, Сяо Цзюнь и Хэй Мин любили друг друга, но не могли пожениться, потому что глава У выбрал ее для себя. Как бы там ни было, У Чжэня это не волновало. Главным было то, чего хотел он. Сяо Цзюнь и Хэй Мин бросили вызов, решив следовать своим желаниям, а не посвящать себя главе, и поплатились за это жизнями. Не нужно быть предсказателем, чтобы понимать, что в этом мире что-то не так.
Глава У так шумно втянул носом воздух, что нам было слышно даже отсюда.
– Слушать мой приказ! Сюэлянь и моя невеста Мяо Шань должны получить наказание за побег. Сюэляню прострелить колено. А Мяо Шань выпороть. Пятьдесят ударов по спине, но так, чтобы не осталось шрамов. Мне будет неприятно, если ее тело будет изуродовано. Наказание должен исполнить Хэй Цзинь. Это условие, при котором я выпустил его из карцера раньше срока. Выполнять!
Таким образом, он наказывал всех троих.
– Есть. – Хэй Цзинь отдал честь и направился к нам.
Взгляд у него был отсутствующим. Невозможно было понять, что крутится в его голове.
Он ведь не сделает этого?..
Я вжала голову в плечи, когда он подошел ближе.
Придется получить наказание.
Здесь собрались все солдаты из поместья. Маршал Хэй мог сколь угодно им нравиться, но они прежде всего подчинялись главе У. Если на стороне маршала и была какая-то часть людей, то все же меньшая.
– Гэгэ… – растерянно проговорил У Сюэлянь. Глаза у него расширились и заблестели от страха.
Хэй Цзинь даже на него не взглянул.
– Подними его на ноги, – приказал он солдату, который его держал.
У Сюэляня потянули, заставив подняться.
Хэй Цзинь медленно вытащил пистолет и снял его с предохранителя.
– Прости, Лянь-эр, – отстраненно сказал он, направив оружие чуть выше его колена.
У Сюэлянь закрыл глаза, будто готовился принять то, что произойдет дальше.
Мне не нравилась его покорность. Хотелось закричать, остановить Хэй Цзиня, напомнить, что он обещал тогда в карцере, но я не успела даже пикнуть.
Хэй Цзинь за секунду перенаправил оружие, развернулся и выстрелил. Пуля влетела главе У прямо в центр лба и отбросила его назад. От веса тела кресло-каталка перевернулось, и У Чжэнь распластался спиной на крыльце.
От ужаса я раскрыла рот.
Хэй Цзинь сделал, что обещал.
Зря я в нем сомневалась. Чтобы У Сюэлянь не пострадал, он сделает что угодно. Однако из-за его действий наше положение лучше не становилось. Он застрелил главу У перед всем кланом. Перед всей армией.
Что теперь будет с нами?
Солдаты засуетились. В одно мгновение все приготовили оружие, наставили сначала на нас, потом друг на друга.
Теперь стало видно, что на стороне Хэй Цзиня много людей, и, в целом, армия в замешательстве.
Может, нас не расстреляют. По крайней мере, пока.
– Это переворот, – сообщил Хэй Цзинь, обратившись к солдатам. Обычно он говорил тихо, но стоило ему повысить голос, как самые безобидные слова звучали в разы страшнее. Вместе с ровным тоном это производило неизгладимое впечатление. Таким голосом можно управлять империями. – Глава У больше не может исполнять обязанности главы и главнокомандующего. Отныне глава Сюань У – я. Есть несогласные?
Конечно, они были. И их нашлось много.
Офицеры из ближнего круга главы У мгновенно стали возмущаться.
– Хэй Цзинь, ты что себе позволяешь?! – закричал один из них, слова вырывались из его рта вместе со слюной. – Ты будешь казнен!
– Кто еще не согласен? – спросил Хэй Цзинь, показывая всем видом, что готов обсудить ситуацию с другими.
Выступил второй офицер:
– Выскочка, если думаешь, что мы позволим тебе быть главнокомандующим, то даже не надейся!
Они не стреляли только потому, что их держали под прицелом солдаты Хэй Цзиня.
Хэй Цзинь спокойным шагом подошел к ним.
– Я понял вашу позицию.
Он поднял руку с пистолетом и, нисколько не размышляя и не сомневаясь, застрелил сначала одного, потом второго. Движения были четкими и размеренными. Ничего обсуждать на самом деле он не собирался, просто выискивал несогласных.
– Еще мнения? – Хэй Цзинь оглядел солдат, повернувшись вокруг себя.
Некоторые рядовые переглянулись и кивнули. Смерть офицеров выбила их из колеи, судя по их ошарашенным лицам, но они либо не верили, что Хэй Цзинь пойдет на крайние меры, либо не собирались легко сдаваться.
– Нас много! – закричали они.
– Да! – осмелели другие. – Много, кто не согласится с таким положением!
Другой офицер, оценив обстановку, тоже подал голос:
– Вот именно, ты не перестреляешь нас всех.
Наверное, для Хэй Цзиня это прозвучало как вызов, потому что именно это он и сделал.
Он перестрелял всех, кто высказывался.
Точнее, офицера застрелил сам, а с другими приказал расправиться солдатам. Всех несогласных вытащили в центр двора. Нас увели в сторону, чтобы не задело. Солдаты выстроили своих бывших товарищей в линию, приготовили оружие и расстреливали их долгими очередями, пока они все не пали.
Я закрыла уши и зажмурилась, чтобы на это не смотреть.
У Сюэлянь притянул меня к себе и крепко обнял, закрыв мою голову руками, будто эти пули пролетали у нас над головами. Наверное, он делал это не только ради меня, ему и самому нужно было ощущать кого-то рядом. Он сжимал мои плечи так, словно его что-то тянуло, утаскивало куда-то, а я была его опорой, за которую он крепко держался. Но также и сам поддерживал меня, потому что я вполне могла потерять сознание. Я повидала много смертей и убийств, потому что в нашей жизни это было частым делом, но это не значит, что я к ним привыкла. Вряд ли к такому вообще можно привыкнуть.