Выяснилось, что это очень словоохотливая женщина, обожающая болтать с клиентами.
Она хотела знать, откуда мы приехали.
Мы сообщили ей, что прибыли из поместья Трекорн-манор.
— О, я отлично знаю эти места. Прекрасная старинная усадьба… Хотя, разумеется, не такая старинная, как Перривейл-корт.
— О да, Перривейл-корт, — охотно поддержала я. Разговор принимал интересующий меня оборот. — Мы его проезжали. Там кто-нибудь живет?
— Ну еще бы! Там с незапамятных времен живут Перривейлы. Они пришли сюда с Завоевателем[11], во всяком случае, так они утверждают. Им здесь так понравилось, что они решили остаться.
— Очень многие гордятся тем, что живут здесь с начала времен, — заметил Лукас.
— Ну, Перривейлы и в самом деле всегда тут жили. Но теперь остался только сэр Тристан, поскольку мистера Козмо…
— Кажется, это было в газетах, — быстро произнесла я. — Но это было довольно давно.
— Верно. В наших краях только и разговоров было, что об этом убийстве. Но люди непостоянны и быстро обо всем забыли. Спросите кого-нибудь об убийстве Козмо Перривейла… не все даже поймут, о чем вы говорите. Но я так считаю, что это наша история, и люди должны об этом знать.
— Многие скажут, что помнить о кровавых убийствах ненормально, — возразил ей Лукас.
Она посмотрела на него, как будто заподозрила в том, что он немного не в себе. А я заметила в его глазах озорной блеск и догадалась, что сейчас он попытается убедить ее, что он абсолютно сумасшедший.
— Видите ли, — начала обороняться трактирщица, — когда это произошло, тут все кишело народом. Шагу невозможно было ступить, чтобы не наткнуться на репортера или детектива. Двое из этой братии даже останавливались под этой самой крышей. Проводили расследование, как они сказали. Так что, как видите, мы тут были в самой гуще событий.
— Повезло вам, — кивнул Лукас.
— Ну, у меня дела на кухне, заболталась я тут с вами.
Она ушла, а я заметила:
— Мне было очень интересно, я с удовольствием послушала бы ее.
— Посторонние наблюдатели часто видят события в искаженном свете:
— Во всяком случае, она была непосредственным свидетелем того, что тут творилось.
Служанка подала нам пропитанный хересом бисквит. Он оказался сочным и очень вкусным. К моей радости, хозяйка не смогла побороть желание посплетничать и опять подошла к нашему столу.
— У нас нечасто бывают посетители вроде вас, — доверительно поведала она. — Хотя местные, конечно, захаживают. Но тогда все вдруг переменилось… после убийства Козмо Перривейла.
— Преступления стимулируют бизнес, — вставил Лукас.
Она настороженно на него покосилась, но я тут же переключила ее внимание на себя.
— Вы, должно быть, знаете все о Перривейлах? — поинтересовалась я.
— А как же? Я ведь, знаете ли, живу здесь всю свою жизнь. Я даже родилась в этой самой харчевне. Она принадлежала моему отцу, а потом я вышла замуж за Уильяма, и она перешла к нему. А потом ее унаследует мой сын… Его тоже зовут Уильям…
— Династия трактирщиков, — пробормотал Лукас.
— Как хорошо, что у семейного бизнеса есть продолжатель, — быстро произнесла я. — Вам есть чем гордиться.
Она просияла. Я видела, что она решила для себя, что я очень приятная девушка, с которой можно мило посплетничать, несмотря на то что у меня такой странный спутник.
— Вы часто видите Перривейлов? — поинтересовалась я.
— О да, они частенько к нам заглядывают. Я даже помню, как сюда привезли Саймона. Ну, того самого…
— Да, да, — кивнула я, — я поняла.
— Тому, наверное, уж минуло лет двадцать, если не больше. Мы с Уильямом тогда только-только поженились. Вот это сцена была, доложу я вам, когда сэр Эдвард привел его и сказал, что теперь он будет жить вместе с ними. А кто сомневался, что его супруга закатит ему сцену? Какая женщина такое потерпела бы, скажите на милость.
— Я полностью с вами согласна, — кивнула я.
— Как вы думаете, зачем такому человеку, как он, приводить в дом постороннего ребенка? Все сошлись на том, что ее милость продемонстрировала в этой ситуации просто ангельскую выдержку. Хотя она всегда была довольно воинственной особой и смирением никогда не отличалась. Но сэр Эдвард был из тех мужчин, которые говорят мало, но если уж что скажут, то от своего не отступят. Он сказал, что мальчик останется с ними, так и случилось.
— Вы имеете в виду Саймона? — уточнила я.
— Ну, и чего же еще можно было от него ожидать, скажите-ка мне.
— Вы хотите сказать…
— Нельзя сшить шелковый кошелек из свиного уха, вот что я хочу сказать. Откуда взялся этот Саймон? С каких-нибудь грязных задворок, откуда же еще.
— Как мог сэр Эдвард сначала позволить ему жить на грязных задворках, а потом внезапно привезти в Перривейл-корт?
— Ну, все мы иногда совершаем поступки, которые потом камнем лежат на нашей совести, верно? Как бы то ни было, он переселился сюда. И с ним стали обращаться как с членом семьи. Когда подошло время, им наняли учителя… Это был очень приятный мужчина. Он захаживал к нам и рассказывал всякие истории из жизни в Перривейл-корте. А потом он исчез, а мальчиков отправили в школу. Саймона тоже определили в школу, как и Тристана с Козмо. И какова же была его благодарность? Он возьми да и убей мистера Козмо. Вот и вся благодарность.
— Но откуда вы знаете, что это был именно он?
— Да это яснее ясного. С чего бы еще ему убегать?
— Это, безусловно, неоспоримое доказательство, — кивнул Лукас.
— У него могли быть на это свои причины, — запротестовала я.
— Нет, это определенно доказывает его вину, — покачал головой Лукас.
— Ну конечно же, это был он, — перехватила инициативу трактирщица. — Всему причиной ревность. Все вышло из-за этой вдовы, Мирабель. Тогда ее звали миссис Бланчард. Теперь она, конечно, зовется леди Перривейл. Она приехала в наши края вместе с отцом. Он у нее майор. Более приятного джентльмена свет не видывал. И еще у нее есть дочь, которую кличут Кейт. Такую проказницу, как она, еще поискать. Так вот, миссис Бланчард. О, это была настоящая красавица… зеленоглазая, с пышными рыжими волосами. Ей все оборачивались вслед, и не только мужчины. Она сделала ставку на мистера Козмо, и мы все понимали, что недалек тот день, когда она станет хозяйкой Перривейла. Козмо совсем потерял из-за нее голову. Она и Тристану нравилась, что уж говорить о Саймоне. Вот все трое возьми да и влюбись в эту красавицу вдову. И что же делает Саймон? Он заманивает Козмо в этот заброшенный дом, Биндон Бойс, как его все называют, и стреляет в него. Говорят, он выстрелил в голову. И это сошло бы ему с рук, если бы не мистер Тристан, теперь уже сэр Тристан. Он туда случайно зашел и застукал его на горячем.
— А где этот дом?
— Да там, на побережье. Он и сейчас там стоит. Старая развалина. Они как раз собирались его восстанавливать, когда это все случилось. Потом, конечно, никто уже не стал этим заниматься. Кто захочет жить в доме, где произошло убийство? Ой, я опять заболталась. Уильям всегда говорит мне, что я слишком много разговариваю.
— Мне было очень интересно.
— А как же, — приосанилась она. — Не каждая харчевня может похвастать тем, что поблизости произошло убийство. Практически у нас на пороге, я бы сказала. Хотя я не могу сказать, что это многих интересует. А тогда никто ни о чем другом и не говорил.
Я вышла из харчевни, испытывая смешанные чувства. Я была расстроена ее уверенностью в виновности Саймона. Тем не менее меня очень взволновал разговор с человеком, жившим совсем рядом с местом этих печальных событий. Я подозревала, что не только говорливая трактирщица убеждена в том, что убийство совершил Саймон. Своим побегом он подписал себе приговор в глазах общественного мнения.
— Похоже, общение со словоохотливой хозяюшкой доставило тебе немалое удовольствие, — заметил Лукас, когда мы сели на лошадей и пустились в обратный путь. — Тебе так нравится местный колорит?
— Да, мне действительно было очень интересно.
— Непостижимая вещь убийство, — вздохнул Лукас. — Все непременно хотят раскрыть его тайну. Хотя в данном случае тайны никакой и нет.
— Почему? Ты уверен, что знаешь имя убийцы?
— А что тут знать? Все ясно. Он сам убежал.
Я не посмела больше ничего сказать. Я хотела крикнуть: «Он невиновен! Я это знаю!» Мне стоило больших усилий сдержаться.
Когда мы вернулись в Трекорн-манор, на меня навалилась усталость. Я так мечтала увидеть Перривейл-корт, и я его увидела, но не узнала ничего нового. Более того, я осознала, как все настроены против Саймона. Разумеется, я выслушала мнение лишь одного человека. Но факт его побега говорил не в его пользу.
Нянюшка Крокетт уложила детей спать, и мы расположились в углу детской, предвкушая приятную беседу. Нянюшка была твердо убеждена в пользе дневного сна. В этот день она отпустила Эллен навестить родителей, живущих в деревушке по соседству с поместьем.
Я постепенно все больше узнавала о строгой на вид няне. Она приехала в Корнуолл из Лондона. Здесь ожидала ее первая работа.
— Сначала мне было очень трудно, — делилась со мной нянюшка. — Я никак не могла привыкнуть и очень скучала по шуму лондонских улиц. Но мне доверили малышей и я очень к ним привязалась. Я также полюбила эти места, пустоши, море и все такое. Вам, милая, надо воспользоваться случаем и осмотреть окрестности. Они того стоят.
Я ответила ей, что с удовольствием прокатилась верхом вдоль побережья.
— Мы ездили очень далеко, — пояснила я. — В городок под названием Апбридж. Вы его знаете?
— Еще бы мне его не знать! — воскликнула нянюшка Крокетт. — Я бы сказала, что я очень хорошо его знаю. Одно время я там даже жила. А до этого я тоже работала тут, неподалеку.
— А вы бывали в Перривейл-корте?
Какое-то мгновение она молчала. На ее лице появилось странное выражение, которое мне не удавалось прочитать. Затем она произнесла: