- Слишком щедро, чтобы быть правдой. И слишком неправдоподобно.
- Увидите, что все так и будет. Мне нужен на этом месте Стерн.
- Он же глуп как пробка!
- Но он исполнителен. И именно ему вы передадите своих избирателей.
- Вы, кажется, во всем уверены...
Он довольно долго обдумывал мое предложение, после чего сказал:
- Хорошо. Я согласен. Что вы будете делать теперь?
- Как это что? - улыбнулся я. - Выигрывать выборы, разумеется.
Вечером того же дня, я сидел в своем номере вместе с Кэйлисом и Уиссоном Стерном. Предвыборный штаб последнего представил ему меня как потенциального инвестора в его кампанию, и он просто не мог отказаться от того, чтобы лично меня поблагодарить.
Лично мне этот молодой человек, нравился все больше и больше. Над его речью трудились явные мастера ораторского искусства, которые приучили его даже думать так, чтобы все, что он говорил, превращалось в восхитительно прочувствованную речь. Его родные были представителями одной из лучших актерских школ во всем мире, и это тоже давало о себе знать - он мог в любой момент пустить слезу, если это было необходимо, или улыбнуться настолько заразительно, что ему улыбались в ответ. К сожалению, за всем этим не скрывалось ни намека на глубокий интеллект, который мог бы сделать его действительно значительным политиком, способным сделать карьеру и более высокого уровня.
- Я очень признателен вам, господин Клауд, за любой вклад который вы сможете сделать. Что я могу сделать для вас?
Он просто дышал участием, пока произносил эти слова.
Стряхнув наваждение и напомнив себе, что я здесь по делу, я ответил.
- Многое. Примерно на размер моего вклада.
- А он будет...
Я улыбнулся.
- Насколько мне известно, фонд вашей избирательной компании составляет почти полмиллиона далнов?
- Совершенно верно.
- Это неплохая сумма.
- Я смогу победить и с ней.
Мысленно покачав головой, я ответил.
- Мы хотели бы внести в вашу кампанию два миллиона.
Глаза Стерна резко округлились, и мне показалось, что сейчас его хватит удар.
-Два миллиона? А кто "мы"?
- Я и Кэйлис.
- Но господин Раут ведь тоже баллотируется...
Кэйлис Раут подался вперед, и доверительно сказал:
- Я буду идти до конца, мой мальчик, но всех моих избирателей получишь ты. А вам надо развернуться по полной, чтобы даже последняя собака во всем регионе знала о том, что скоро ей будет командовать такой замечательный человек как ты.
- А вы...
- Я уйду на покой. А вот господин Клауд крайне заинтересован в развитие этого региона.
Я вежливо кивнул. Раут, получивший на свою избирательную кампанию такую же сумму, играл свою роль просто превосходно.
- Я очень вам благодарен, господа.
Паренек просто лучился счастьем. По его внешнему виду можно было с уверенностью сказать, что все его мечты уже сбылись, и он...
- Разумеется, теперь нам предстоит выиграть эти выборы, - я вернул его на землю, - и пока я сюда не прибыл, то даже не подозревал, насколько печальна ситуация здесь с распространением производимых вами товаров в соседних регионах. Это просто уму непостижимо, как ставленники Совета Высших душат свободную торговлю налогами и таможенными ставками. Сборы в сорок шесть процентов! Неудивительно, что при таких ставках вы не можете спокойно реализовывать ваши продукты и повышать их качество. Куда только смотрит Совет...
Паренек мигом стал крайне озабочен.
- Вы совершенно правы, господин Клауд. Этому надо положить конец, ведь это бьет по карману даже рядового обывателя. В конце концов, мы производим здесь товар для половины материка. Совету давно пора обратить на это внимание, и я, когда стану главой местной администрации, обязательно займусь этим вопросом со всей надлежащей...
- Я рад, что такой молодой человек как вы понимает всю важность данного вопроса. А сейчас, с вашего позволения, мы хотели бы остаться с господином Раутом наедине, у нас еще есть много дел.
Выпроводив его из номера, Раут повернулся ко мне.
- Это было неплохо. Не хотите немного отпраздновать?
- Можно. У вас есть далахасское вино "Слезы"?
- Боюсь, что в этом баре такого не найдется.
- Не проблема.
Я извлек из пространственного кармана бокал и отсалютовал им Рауту.
- А вы запасливы.
- Боюсь, что я только его и пью, а его вечно не бывает ни в одном баре.
Он усмехнулся.
- Могу спорить, что у вас там и бутылка припрятана.
В его глазах читалась легкая зависть, что было неудивительно, так как он, с доступной ему магией земли, на такое способен не был.
- Скажите, Дайрус, а не опасно ли то, что вы затеяли?
- Вы о чем?
- Стерн теперь будет на каждом углу распаляться о том, что Совет "зажимает" регионы. Вы же член Совета, по вам это не ударит?
- Совет сочтет его еще одним крикуном, и не более того. Что же касается тех проблем, которые я ему назвал - при внимательном анализе вы увидите, что это правда.
- Я и так знаю, что это правда. Не забывайте, я управлял частью этого региона.
Следующие полторы недели все шло своим чередом. И Раут, и Стерн, получив мое финансовое вливание в жилы своей избирательной компании, вещали с каждого угла. Разрыв между ними и Вэйном начал сокращаться, но мне этого было мало. Я был приучен к тому, что если уж я что-то делаю, то выложиться необходимо по полной, и результат должен быть гарантирован.
Когда одна из ближайших помощниц Вэйна находилась в компании своего малолетнего любовника, она была уверена на сто процентов, что ни одна живая душа не сможет рассказать о том, где именно она сейчас. Но даже в случае непредвиденного обнаружения, она знала, что до полицейского участка она не доедет и будет выпущена на свободу. Для этого-то и требовалось всего лишь поговорить с шефом. В конце концов, его любовницей она была уже на протяжении трех лет, а это что-то да значило.
Именно поэтому она не волновалась в тот момент, когда наша тщательно спланированная, неожиданная облава накрыла их в милом гнездышке, оборудованном для весьма нелицеприятных занятий сексом. Ее несовершеннолетний любовник размазывал сопли и слезы, пока целитель осматривал его на предмет причиненного ущерба, а после этого честно отработал выплаченную ему накануне сумму, подав официальное заявление о похищении и изнасиловании.
Пока возмущенную подобным отношением "похитительницу" упихивали в полицейскую машину, он благополучно сходил в душ, после чего вместе со всей своей семьей отправился на курорт "поправлять здоровье".
Несмотря на протесты, связаться с Вэйном ей не дали, и неожиданно для нее, вечно медлительное правосудие завершилось судом в тот же день, после которого она была передана в тюрьму, вызволить откуда ее не мог бы даже Вэйн.
Оба моих политика раздули эту историю. Со всех углов слышались их речи о том, что нельзя доверять человеку настолько аморальному, что даже в собственный штаб, в качестве личного помощника, он набирает извращенцев.
Но это было лишь первой нотой нашей мелодии.
В один из дней личная машина Вэйна проезжала по улочкам средненького населенного пункта. Люди приветствовали ее, пытаясь разглядеть за тонированными стеклами самого кандидата, и с нетерпением ждали, когда же он выйдет к ним.
На одной довольно тихой улочке, посреди которой играли дети, машина начала резко увеличивать скорость. Завопив от страха мамаши принялись убирать с дороги детей, но одна из них замешкалась, и, в результате, маленькое тельце взмыло в воздух от удара машины.
Когда машина резко остановилась, из нее выскочил водитель, и побежал к лежащему на дороге малышу. Схватив его за ногу, он поволок его обратно к машине, под аккомпанемент возникающего ропота обывателей. Часть из них попыталась накинуться на него, но он выхватил из-под куртки "шмеля" и дал над их головами короткую очередь, заставившую людей отшатнуться.
Все так же бесцеремонно, он поднял тело за ногу, и зашвырнул его в машину, после чего скрылся под безумные завывания мамаш.
- Знаешь, шеф, все ничего, но одежонка немного жмет, - поведало мне хриплым баском тело "малыша" внутри машины, прикуривая сигару.
- Извини, подбирали в спешке, - ответил ему я, отмахиваясь от дыма.
- Промочить горло есть чем?
- Потерпи немного. Еще в паре мест "на бис" повторишь, а потом сможешь расслабиться.
Народная молва справлялась куда лучше журналистов, рассказывая о том, что Вэйн людей считает за мусор, и так обходится с обычными обывателями.
Разумеется, наш противник забил тревогу, но все попытки оправдаться и обелить свое имя немедленно наталкивались на недоверие, возникшее после таких "выступлений". Люди отказывались ему верить, считая, что такому человеку ничего не стоит солгать.
В те дни, мне здорово помог Ней, связавший по рукам и ногам Тейлона политическими ходами, чтобы тот не смог поучаствовать в происходящем в виде "тяжелой артиллерии" противника.
Ровно за две недели до конца предвыборной гонки, Раут снял свою кандидатуру с выборов, ссылаясь на подорванное здоровье, и призвав всех своих избирателей проголосовать вместо него за более достойного кандидата - Стерна.
Наконец, в день выборов, купленная Вэйном полиция, которая должна была собрать со всех задержанных голоса в его пользу, после чего отпустить их, неожиданно обнаружила, что "свежие поступления", задержанные ими за то, что толпились около избирательных участков, уже успели проголосовать за Стерна, а те полтора десятка, что томились в камерах с предыдущего дня, выпускались "под залог", и голосовать при своих адвокатах не хотели, предпочитая "справлять гражданскую нужду" в отведенных для этого местах.
Глядя на них, и предполагая для себя довольно тоскливые перспективы от взбешенного Вэйна, и не менее взбешенного шефа полиции, они плюнули на все, и отправились голосовать. За Стерна.