– Что действительно надо – так это отвести его к психологу, – сухо произнес Питер.
– Но! – вмешался Роджер прежде, чем Август успел отреагировать на выпад Питера. – Мы попробуем разобраться, так и быть. С виду похоже на какой-то квест.
Август торжественно кивнул. Квест, значит. Это еще куда ни шло. По крайней мере, стихотворение не призывает убивать.
– Вернемся к разговору завтра. А пока иди отсюда. – Питер жестом велел Августу проваливать.
В ответ на эту грубость Август бросил на него негодующий взгляд, но все же подхватил с газона рюкзак и ушел, оставив близнецов под трибунами.
Первый принимающий в команде «Соколов»
Август встретил Джека у входа в раздевалку сразу после матча. Джек ввалился в помещение вместе со всей командой. Он стащил с головы шлем, вытер с лица пот и грязь.
– Мы в самом центре страны, – без предисловий выдохнул он. – Там, где сидит королевский Совет. Мы перемещаемся по их миру так же, как они – в моем поле зрения. То есть большинство из них тебя не видят, но знают о твоем присутствии. Кроме того, выяснилось, что концепция наложения миров, которую мы обсуждали, гораздо ближе к истине, чем мы предполагали. Теперь я не сомневаюсь, что здешние локации точно совпадают с локациями столицы.
– Когда ты успел все это вычислить?
Джек довольно усмехнулся.
– Ну я почти наверняка знаю, что поле на нашем стадионе – это тамошняя рыночная площадь. Конечно, все эти ларьки, палатки и люди, снующие туда-сюда, дико меня отвлекали. А на месте ворот как минимум половину матча бил фонтан. – Джек тряхнул головой.
– Ничего себе. Даже не знаю, что сказать. – Август пришел в ужас. Он и не догадывался, что все настолько плохо. – Я отдал стихотворение близнецам. Они на нашей стороне. Может, разберутся, как…
– Что?! Зачем?
Август закатил глаза.
– Позже объясню. Переодевайся и к шести подъезжай к фабрике игрушек. Давай, а то твои товарищи по команде уже на нас смотрят.
Выходка
Джек въехал на служебную парковку перед фабрикой игрушек и заглушил двигатель.
– Зачем ты отдал стихотворение близнецам? – спросил он через окно. Тон его был мрачным.
Август скользнул на пассажирское сиденье.
– Питер еще несколько месяцев назад заметил, что с тобой творится неладное, и вывел меня на разговор. Роджер, само собой, узнал от него. Их мама работает психологом. Я ничего не мог поделать. Они сами всё просекли, так что теперь от них не отвязаться. Они обещали молчать, если мы не причиним вреда окружающим или самим себе… – Увидев прищур Джека, Август нерешительно умолк. – Что? – заговорил он снова. – Мне уже никак их не переубедить. Они загнали нас в угол. Их поведение будет зависеть от наших действий. Близнецы – последовательные ребята… Зато твоя гипотеза – это прогресс. Серьезно, чем скорее мы с этим разберемся, тем лучше.
– Разберемся? – Джек стиснул руль. – Ты для этого меня сюда позвал?
– Мы должны исследовать границы твоего поля зрения и составить карту, чтобы соотнести тот город с нашим и ориентироваться в нем. Я подумал, почему бы не начать отсюда…
Какое-то время Джек молча смотрел перед собой, затем тихо произнес:
– Я сделаю это сам. Ты мне больше не нужен.
– Нет! Ты не можешь вот так просто… Мы ведь уже далеко продвинулись. Джек, не прогоняй меня. Прошу тебя.
– Выметайся из моей машины.
– Нет!
– Выметайся на хрен из моей машины! – заорал Джек.
Август резко хлопнул дверцей и не оглянулся, когда автомобиль Джека сорвался с парковки и умчался в темноту.
Причастие
Ноги несли Августа в самое сердце леса, за милю с лишним от города. Ветер бил в лицо, морозил щеки, жег глаза. Август принялся собирать ветки, обламывая их с деревьев и подбирая с земли. Жесткая кора колола и натирала кожу ладоней, но он не останавливался. Действовал бездумно, машинально. Наклонялся, выпрямлялся, бросал; наклонялся, выпрямлялся, бросал. Когда куча веток стала доходить ему до пояса, он ее поджег. В высоту пламя было с него самого.
Август привалился спиной к дереву и стек вниз. Ноги в кроссовках распухли, грязные ладони кровоточили. Он лежал неподвижно, как труп. Стеклянный взгляд широко распахнутых глаз не отрывался от костра. Огонь полыхал до самой ночи.
Когда затух и почернел последний уголек, Август медленно встал, подошел к кострищу, упал на колени и погрузил пальцы в золу.
Так тому и быть
Этого «мира» не существовало. Но Джек в него верил, а значит, поверит и Август. Так он решил. Таков его выбор. Он не Алиса, нечаянно свалившаяся в кроличью нору; Алиса – это скорее Джек.
Август?
Он видел, как Джек упал, и понесся к темной бездне. Прыгнул с обрыва и очертя голову кинулся во мрак. Он вытащит их обоих из пропасти, вытащит голыми руками.
Это его долг. Так велит река. Теперь это его религия.
И это дороже всех морей и гор.
Рем
Он вернулся в город и сразу пошел к Джеку. К его удивлению, на стук открыла мама Джека, которой не было дома несколько недель. Он нахмурился, глядя на нее с неприкрытым осуждением.
– Здравствуй, Август. Ты что-то хотел?
– Мне надо повидать Джека.
На ее лице промелькнула озабоченность.
– Сейчас лучше не надо. Он неважно себя чувствует.
– Тем более. Я единственный, от кого в таких ситуациях есть толк, – колко произнес Август.
Он протиснулся мимо нее и зашагал вверх по лестнице. Без стука распахнул дверь в комнату Джека, а войдя, плотно затворил ее за собой. Джек лежал в углу, скрючившись в темноте и закрыв голову руками. Август решительно подошел к нему и опустился на колени. Взял Джека за подбородок, заключил его лицо в ладони.
– Я просто испугался, – прошептал Джек.
– Знаю. – Август стер с его щеки слезу, оставив грязную пепельную дорожку.
– Не бросай меня.
Август закрыл глаза.
– Не брошу.
Культурные изыскания
Рина сняла фартук и вместе с ними прошмыгнула в отгороженную кабинку. Джек подтолкнул листок к ней и, откинувшись на спинку кресла, принялся ждать. Рина распустила тугой пучок, в который всегда собирала волосы на работе. По мере прочтения она все больше хмурилась.
– Давай объясняй, – потребовал Август.
– Я всего полсеместра изучала фольклор в муниципальном колледже, и…
– Нам все равно больше не к кому обратиться, – перебил Август, – так что любые идеи приветствуются.
Рина постучала заколкой-невидимкой по листку и задумалась.
– Итак, Плетеный Король появился из вашей детской игры, верно? – Оба ей кивнули. – По каким правилам вы играли?
– Все строилось на фантазии. Это, как я теперь понимаю, скорее было игрой во власть, – бесстрастно проговорил Джек. – Мы воображали, будто охотимся, пируем, сражались на палках-мечах.
Рина прищурилась.
– Если сравнивать ваш стих с теми, что мне попадались, то он больше всего напоминает простое нерифмованное лэ[11]. Или пророчество. А если не смотреть на тарабарщину и сосредоточиться только на английских словах, это самое обыкновенное повествование. – Она придвинула к себе тарелку с недоеденным яблочным пирогом Августа и проворно откусила кусок. – В общем, имеется некий предмет, так называемый Лазурный Сполох, который пропал оттуда, где ему положено быть. Это хреново, так как без него всё и вся в этой истории обречены на смерть. Из-за другого, злобного персонажа – Разъятого Короля. Плетеный Король, то есть ты, – Рина посмотрела на Джека, – должен вернуть Лазурный Сполох, дабы не наступил Перерок, что бы это ни означало. Предполагаю, что все видения Джека следуют этому основному сценарию.
– Звучит… паршиво, – признал Джек.
Август подался вперед и поставил на столик локти. У него колотилось сердце.
– И что ты предлагаешь делать?
Рина пожала плечами.
– Лично я бы отвела его к врачу.
– Нет, – быстро сказал Джек.
– Почему? – сдвинула брови Рина.
– Потому что я так сказал. Мы исполним пророчество.
– Совсем ебнулся? – вырвалось у Августа.
– Боишься маленького приключения? В этом дебильном городе не происходит ничего интересного. – Джек грустно улыбнулся. – Кроме того, мы уже играем в одну игру, почему бы не добавить другую? Или, думаешь, у тебя не получится?
– Какую игру ты имеешь в виду? Ту, в которую вы играли в детстве? – уточнила Рина. На ее лице читалось недоверие.
– Не совсем, – туманно ответил Джек. – Из той мы уже выросли. Тут другое.
Август побарабанил пальцами по столешнице. Он даже в мыслях не представлял, как объяснить Рине, что произошло у реки ранее в этом году, не говоря уж о том, в чем заключается суть «игр» и какую важность они приобрели для обоих. Он вспомнил пальцы Джека на своем затылке и немного устыдился.
– Джек, прекрати ее дразнить! Рина, это все ерунда. Потом расскажу, – соврал он.
Бестиарий: беститварий
– Это очень светлое место, – сказал Джек. Его видения были гиперреалистичны и детальны. Порой он отличал их от яви только благодаря тому, что явь выглядела невыразимо унылой. – Но теперь туда трудно проникнуть.
Прежде он по большей части видел людей в нарядах блеклых серых тонов, теперь же цвета сменились на яркие: красные, желтые, зеленые. Одежда была странной – деревенской, грубоватой, старомодной.
– Если меня слишком занесет, а это неизбежно, записывай все, что я говорю. Все, что происходит. Вообще все, – попросил Джек.
Конечно, Август пообещал так и делать. Конечно, так и делал. Разве мог он упустить такую историю?
Он приобрел десяток блокнотов и три десятка ручек. В каждый блокнот вложил по ручке, а остальные перевязал резинкой. Теперь он никуда не выходил без блокнота и ручки.
Обыденность
Лес в мире Джека оставался лесом. Большинство территорий, не подвергшихся градостроительным изменениям, выглядели одинаково и там, и здесь. Чем старше был объект, тем скорее он сохранял тот вид, в котором запомнился Джеку в прошлом; определить разницу он не мог.