– Что это? – спросила Ена.
Богиня шумно выдохнула и качнула головой, пока Алай виновато взглянул на Морану.
– Это то, что однажды его спасло, а нынче убивает, – со странной печальной ностальгией в голосе ответила Морана. – У него в груди моё сердце. Именно его он однажды украл и проносил так долго, что я более не могу его забрать.
Ена прикрыла раскрытый рот рукой. Алай провёл пальцами по узорам на груди, похоже, они не причиняли ему никаких неудобств или боли.
– Зато… у меня есть то, чего нет у тебя самой. То, чего никогда не было в этом сердце, пока его носила ты, – впервые за вечер заговорил Алай, распрямив плечи и бросив твёрдый взгляд на Морану.
Богиня ответила снисходительной улыбкой и вопросительно приподнятой бровью:
– И что же это?
– Любовь к тебе.
Радость Мораны мигом сошла. Простой ответ застал её врасплох.
Глава 16. Прошлое
Прислонившись к расписной стене, Ена неустанно следила, как слуги заходят в комнату один за другим с вёдрами и наполняют медную купель горячей водой. Взгляд метнулся к соседней закрытой двери. Спальню Рокелю Злат выделил роскошную, специально рядом с умывальней.
Ночь Ена плохо спала, ворочаясь. Потом почти весь день покоев своих не покидала, а когда голод всё-таки погнал на кухню, Злат её перехватил и придумал новое испытание. Стать помощницей визинскому герою, так как она должна знать его лучше остальных. Злат не сделал её служанкой, но наказал Ене следить, чтобы Рокелю в княжеском доме было удобно.
Задание несложное, но избегать сеченского княжича станет практически невозможно. Злат пытается либо её приструнить, либо их с Рокелем стравить.
Покидая умывальню, последняя служанка едва не бегом проскочила мимо Ены, стараясь не оставаться рядом со змеиной княжной надолго. Ена заперла дверь на ключ и подошла к соседней.
Трижды постучала.
Никто не ответил, хотя Ена знала, что Рокель в своих покоях.
Она постучала ещё дважды. Кулаком. Возможно, излишне резко.
С другой стороны послышались приглушённые голоса. Да плевать. Ена распахнула дверь и вошла.
Разве что выдержка помогла ей сохранить отстранённое выражение лица, когда она нашла в постели Рокеля присланную Златом шлюху. Светловолосая девчушка пискнула, пытаясь спрятаться в одеяле. Рокель же сонно приоткрыл один глаз, затем второй, недовольно нахмурился, наконец разглядев Ену.
– Купель готова. Лучше воспользоваться ею сейчас, пока вода горячая. – Ена ткнула пальцем в дверь, соединяющую его спальню с умывальней.
Рокель приподнял голову и уставился на указанную дверь, будто впервые её увидел. Ена больше и слова не сказала, застыла в спокойной позе, держа руки расслабленными. Рокель встал, одеяло соскользнуло по его голой спине, Ена отвернулась раньше, чем увидела лишнее. Если бы не наполнивший её гнев, она бы наверняка смутилась, но сейчас робость и тревога сгорели дотла в пламени ярости, которое она скрывала за равнодушным выражением лица.
– Злат тебя прислуживать мне заставил? – язвительно поинтересовался Рокель, шурша одеждой.
– Помогать.
– Помогать? – передразнил он, прекрасно понимая происходящее. – Я здесь и суток не пробыл, а уже столько подарков от милостивого государя получил.
Фраза сочилась ироничной насмешкой, Ена не ответила, лишь скосила взгляд на девушку в его кровати, та лихорадочно натягивала на себя нижнюю рубаху. Ена до боли стиснула кулак, её разозлило, с какой благодарностью он эти «подарки» принял. Шаги удалились, Рокель прошёл в умывальню, закрыл дверь. Ена выждала пару ударов сердца, разобрала плеск воды, и её внимание полностью переключилось на девушку. Та вздрогнула всем телом, как перепуганный кролик. Ена громко фыркнула. Путаясь в одеяле, блудница поспешно выбралась из плена измятой постели, волосы были растрёпаны, она не успела нормально одеться, только подхватила свой сарафан и сапожки, бросилась к выходу. Ена скрипнула зубами, борясь с собой.
Не трогай.
Пусть проваливает.
Пусть…
Ена захлопнула дверь, не позволив шлюхе сбежать. Та пискнула, когда хватка Ены сдавила ей шею. Она прижала незнакомку спиной к стене.
– Я не…
– Умолкни, – понизив голос до угрожающего шёпота, приказала Ена.
Девушка с лязгом зубов захлопнула рот. В широко распахнутых глазах стоял ужас, судя по всему, она была моложе Ены всего на пару лет, но при этом чуть пухлее, с выразительными изгибами и большой грудью. Из-за постоянных попыток отравлений Ена ела мало и с подозрением, из-за чего оставалась болезненно худой. Начни девчушка отбиваться, Ене будет не просто с ней справиться из-за разницы в весе, однако на драку змеиная княжна не рассчитывала. Запугивание работало лучше грубой силы. Возможно, поэтому девчушка дрожала, но не пыталась сопротивляться.
– Не смей впредь к нему подходить. Ещё раз найду в его покоях или узнаю, что ты где в другом месте себя ему предлагала, отрежу язык. Если кто прикажет к нему пойти, притворяйся хворой, а не то заболеешь по-настоящему, поняла? – ни разу не моргнув, ровным тоном предупредила Ена.
Девушка закивала, борясь с собирающимися слезами. Ена сжала зубы, её пальцы сильнее стиснули чужое горло, она приложила девчушку спиной о стену. Не сильно, но предупреждающе.
– Я не расслышала.
– Д-да… я-я-я п-поняла. Б-больше н-н-никогда.
– Отлично. Всем остальным подружкам передай. Их ждёт то же самое.
Она лихорадочно закивала. Не спуская с неё глаз, Ена распахнула дверь, вышвырнула шлюху в коридор и с грохотом захлопнула обратно.
Шумно выпустив задержанный воздух, Ена прислонилась лбом к дереву, стараясь унять гнев и сердцебиение. Она запугала девчушку почти так же, как Злат некогда поступил с ней, из-за этого Ена чувствовала отвращение к самой себе, но любой миг слабости и доверия может стоить Рокелю жизни. Этот идиот впускает в свою кровать всех кого ни попадя. Похоже, правы были слухи.
Ена обернулась, намереваясь проверить все принесённые в спальню напитки, как увидела прислонившегося к косяку Рокеля. Тот ухмылялся, сложив руки на голой груди. Ена вытянулась в струну, взгляд сам собой скользнул по его торсу. Благо он хоть штаны надел, но явно ещё не мылся.
Он всё видел.
Ена нацепила бесстрастную маску и отвернулась, встав к нему боком. Рокель громко фыркнул:
– Принадлежа Злату, разве ты не со всей его дружиной близко перезнакомилась, чтобы теперь от меня отворачиваться. Неужто я им не ровня?
Ену передёрнуло. Она знала, какие слухи о ней ходят, что о ней сквернословят и как её достоинство срамят. Ена сама половину этих слухов и распустила, чтобы намеренно заставить Злата ревновать. Она не хотела его внимания, но жаждала перессорить всех, кто когда-то её обидел, а её близких предал. Поэтому Ена намеренно переглядывалась с княжескими воинам, улыбалась им и давала двусмысленные намёки, целенаправленно следя, чтобы Злат либо видел, либо его помощники позже ему доложили. План не был идеальным, не раз Злат срывал свой гнев на ней, не веря в отговорки, что Ена просто была «милой». Но всё же план приносил больше пользы, чем вреда. Уже с десяток дружинников разжалованы, а двое и вовсе наказаны плетьми и высланы со двора. И всё же Ена слепо надеялась, что враньё не дошло до её близких.
Она ничего не ответила на издёвку, не дёрнулась и взгляда от стены не отвела, когда Рокель подошёл ближе. Его босые ноги ступали бесшумно. Несмотря на развитое тело воина, двигался он плавно, с достоинством и гибкостью. Ена напряглась, мгновение назад она была хищником в этой спальне, но на каждого хищника найдётся противник покрупнее. Рокель обошёл её по кругу, с откровенным бесстыдством рассмотрев с ног до головы, прикоснулся к распущенным волосам, из-за чего напряжённая спина Ены вовсе одеревенела.
– Иди, помойся, – взяв себя в руки, выдавила Ена. – От тебя несёт.
– И чем же?
– Шлюхой.
Над ухом раздался тихий, мрачный смех, от которого у Ены по телу пошли мурашки. Рокель ткнулся носом ей в волосы и намеренно шумно втянул запах. Она с трудом заставила себя не двигаться, не издавать звуков и даже не дышать.
– А слухи не врали, – с ядовитой сладостью протянул княжич, остановившись перед Еной и вынуждая её посмотреть ему в лицо.
Он сделал шаг ближе, и Ена невольно отступила. Она не хотела, но тело предало, испугавшись. Ощутив превосходство в упрямстве, Рокель сделал ещё несколько шагов, из-за чего Ена стремительнее попятилась, пока не уткнулась поясницей в стол. Княжич замер меньше чем в шаге, но более не давил и не притрагивался, зная, что и так загнал её в угол. Губы Рокеля растянулись в мстительной улыбке.
– Говорили, что настолько наложница Злата красива, что смотреть на неё опасно, – продолжил он медовым тоном. – Слыхал я, что все мужчины как псы грызутся, готовые вцепиться друг другу в глотки, лишь бы твоей ласки добиться.
Ена протяжно выдохнула, не будучи готовой к таким обвинениям. Странное тепло в теле разом сменилось леденящим морозом.
– Чем ты их пленяешь, Ена? Ртом иль своим телом? – с невинным наклоном головы поинтересовался Рокель.
Его притворство походило на мощный пинок в живот. Холод внутри обжигал, заполняя разум, сковывая и так медленно бьющееся сердце. Если более трёх лет ей удавалась защищать остатки своей души, то Рокелю удалось разодрать всё на куски всего за один разговор.
– И тем и другим, – сухо бросила Ена, подняв взгляд к его глазам. Она была минимум на голову ниже, но упрямо вздёрнула подбородок. – Говоришь так, будто завидуешь. Хочешь попробовать?
– А что, если хочу?
Ена не дрогнула на ответную провокацию.
– Тогда иди и найди, чью глотку разорвать, раз решил уподобиться псам.
Рокель оскалился, и на мгновение Ена подумала, что именно её шея первая на очереди.
Ена зашипела от досады и стремительно расплела намеренно испорченное плетение. Выругалась, глядя на Рокеля, который неожиданно заявился на тренировочное поле у казарм. Сегодня боярин Вран пришёл наличие и качество оружия на складах проверить. Не попортились ли мечи, хватает ли стрел и сулиц, у всех ли луков тетива в порядке. Ена надеялась, что в таком опасном месте, может, тяжёлый щит мерзавцу на голову упадёт или у тренирующихся лучников рука дёрнется и стрела в него «случайно» угодит. Но Ена знала, что испорченное плетение даёт непредвиденный результат, помимо желанной жертвы часто гибли и травмировались те, кто был рядом. Поэтому она старательно выжидала подходящие дни или моменты. Рокель приехал всего неделю назад, но каждый раз умудрялся всё портить. Он словно специально появлялся в самое неожиданное и раздражающе неподходящее время.