Злат не попросил снять мешки или объясниться. Его, как и Ену, сперва околдовала странность поведения нечисти.
– Чтобы не терять времени, я буду говорить прямо, – начал Рокель, но дождался скованного согласного кивка от Злата перед тем, как продолжить: – Помнишь, мы недавно обсуждали вести с северо-запада? Ты сам воевод и бояр созывал. Селяне пропадают в лесах, слухи о нечистой силе в образе людей. Бояре вокруг тебя тогда посмеялись, решив, что деревенские навыдумывали, – мрачно напомнил княжич.
Одного взгляда Рокеля хватило, чтобы сеченцы поняли приказ. Они сорвали мешки с голов, демонстрируя покойников во всей красе. При свете многочисленных свечей они выглядели ещё более жутко.
Злат поморщился, сделал несколько шагов ближе, но отшатнулся, когда один из мертвецов дёрнулся к нему. Несмотря на связанные руки и ноги, полз упырь весьма проворно, пока Рокель не наступил ему на спину, удерживая на месте. Второму покойнику сеченцы заранее отрубили руки по самые локти, и он извивался как червь на дороге, крутился, невидящим взглядом шаря то по стенам, то по потолку.
Великий князь заметно побледнел, Ена никогда не считала его слабаком, и сейчас он проявил выдержку, рассматривая тварей с достаточно близкого расстояния. Но в какой-то момент Злат не выдержал и зажал нос рукой, ощутив запах разложения. Ену от вони тоже мутило, но она находилась дальше и за время пути привыкла.
Всех остальных мертвецов Рокель и его люди собрали в кучу и сожгли на той поляне, но двоих взяли, чтобы Злату показать, догадываясь, что на слово никто не поверит. Ена не знала, что ранее был разговор и какие-то донесения об этих чудовищах, но похоже, для Рокеля и Злата это всё-таки не новость.
– Это не духи, Злат. А если и нечистая сила, то из плоти и крови, – объяснил Рокель, внимательно следя за реакцией князя. – На нас напало три десятка, не скажу, что бой был лёгкий.
– Они чем-то больны? – схоже с Еной решил князь.
– Нет, они мертвы.
Впервые за разговор на лице Злата отразилось сомнение, он выпрямился, приподняв бровь. Рокель недовольно сжал губы.
– Отойди подальше, – приказал он князю, но Злат не оскорбился и спокойно отступил.
Рокель убрал ногу со спины мертвеца, достал кинжал и освободил его руки. Ена закусила губу, подавив желание высказать протест или предупреждение. Она не знала, что Рокель собирался делать, но не шелохнулась.
Сеченцы замерли смирно в линию, ни взглядом, ни словом не выказывая сомнений в поведении своего командира. Никто не взялся за оружие, безоговорочное доверие поражало. Рокель подошёл к одному из дружинников и безмолвно протянул раскрытую ладонь. Сеченец, словно прочитав его мысли, снял топорик с пояса и передал Рокелю. Мертвец, поняв, что его руки свободны, уже не просто дёргался, а приподнялся на локтях, повертел головой, выискивая жертву, и бросился к Злату. Князь проворно отскочил и взбежал на возвышение с троном. Мертвец стремительно пополз по ступеням, волоча тело и связанные за собой ноги, он протянул руку со сломанными пальцами, чтобы схватить Злата за край кафтана, но не успел. Рокель за ноги рывком стащил нечисть с помоста на пол. Тот разбил челюсть в кровь о ступени.
– Они мертвы, – твёрдо повторил Рокель, оттаскивая мертвеца, который хрипел, кровяной след тянулся за ним.
Злат наблюдал за происходящим во все глаза, наконец осознав масштаб проблемы, он побледнел, лицо вытянулось.
– Они не чувствуют боли, раны их не останавливают, – продолжил нравоученье Рокель. Он отпустил нечисть, и тот вновь попытался приподняться на руках, но упал, когда взмахом топора Рокель отрубил ему кисть. – Совсем не ощущают. Сейчас я его разве что замедлил. И то его скорее сдерживают верёвки на ногах.
Вторя своим словам, Рокель разрубил оставшиеся связывающие мертвеца путы. Упырь прытко вскочил и опять бросился к Злату, который своим позолоченным кафтаном привлекал больше всего внимания. Князь и шага не сделал, оцепеневший. Но и в опасности не оказался: несколько взмахов топора – и Рокель лишил мертвеца одной голени, а вторую ногу сломал. Нечисть с досадным воем опять рухнула у помоста, не добежав до князя.
– Они. Не. Чувствуют. Боли, – чеканя слова, повторил Рокель, убеждаясь, что теперь-то Злат всё запомнил.
Ещё двумя ударами Рокель лишил мертвеца руки у самого плеча. И всё равно покойник с немыслимым остервенением пытался ползти к Злату. Рокель оборвал его попытки, с размаху отрубив голову. Ену замутило, она не выдержала и прикрыла рот рукой. Злат повернулся к ней, безмолвно спрашивая подтверждения, что не сходит с ума, хотя доказательство было прямо перед ним. Ена коротко кивнула, понимая, что в такое тяжело поверить.
Рокель не испытывал гнева: несмотря на перепачканную в крови одежду, на его лице сохранялось сосредоточенное выражение. В отличие от князя, он своего врага не недооценивал, прекрасно осознавая, с чем они столкнулись.
Рокель подал знак рукой, и один из сеченцев отрубил голову второму мертвецу, погрузив зал в напряжённую тишину. Пол был перепачкан землёй и кровью, превратившись в место бойни, воздух стал удушливым. Ене почудилось, что вонь гниения усилилась.
– Отсечение головы – единственное, что их останавливает, – подытожил наблюдение Рокель и замер, дожидаясь, пока Злат немного придёт в себя.
Великому князю определённо хотелось сесть, но он остался стоять, лишь тяжело опёрся на спинку своего трона. Рукой утёр взмокший лоб, невидящий взгляд осмотрел сеченцев. Часть из них были ранены, но, к счастью, не серьёзно. Ушибы, царапины, укусы. Но все как один хмуро смотрели на великого князя, ожидая его вывода. Ена не знала, как много времени прошло, но слов у него так и не нашлось. На лице Рокеля отразилось разочарование.
– Вести из разных княжеств тебе должны приходить раз в неделю. Когда ты получал новости из Ленска или Ярипецка?
Злат моментально открыл рот, но неожиданно замялся, словно ответ сбил его с толку.
– Несколько недель назад. Посланий пришло сразу много.
– Выходит, ты понятия не имеешь, что там происходит последние несколько недель? – В вопросе прозвучала смесь изумления и тихого раздражения. Злат не обратил на это внимания, либо был настолько ошарашен пониманием происходящего, что никак на это не отреагировал. – Ты хоть кого-то послал, чтобы разобраться, почему нет известий?!
– Мстислав и думцы отговорили, уверенные, что это не более чем былички о нечистой силе, – попытался оправдаться Злат.
Рокель едва не заскрипел сжатыми зубами. Топором он указал на изувеченные тела мертвецов:
– Это отправь думцам в качестве доказательств, а сам собирай войска. Нужно отправляться на север.
– Ты возглавишь их?
Ена вся напрялась, не готовая к такому повороту. Рокель задумался на долгие мгновения, сосредоточенно оглядев тела на полу.
– Великий князь просит или требует, чтобы я возглавил поход? – вскинув голову, со всей серьёзностью уточнил Рокель.
Ене хотелось закричать, но она не сумела даже разомкнуть губы. Сердце болезненно сжалось, ладони вспотели. Злат ответил Рокелю тяжёлым взглядом, видя расставленные силки. Рокель не загонял его в ловушку, а ждал, пока князь сам туда ступит.
– Я прошу тебя возглавить поход, – сдался Злат, смягчив тон.
– Тогда возглавлю.
– Нет, – встряла Ена, поднявшись на ноги, но те едва держали от нахлынувшей тревоги.
На её возглас обратили внимание только сеченцы, Рокель и Злат не спускали друг с друга глаз, упрямые в своём противостоянии.
– Я возглавлю, но после возвращения заберу Ену, и мы оба вернёмся в Сечень, – продолжил выдвигать условия Рокель.
– Согласен, но если…
– Но если, – грубо перехватил инициативу Рокель, не намеренный выслушивать условия, – за время моего отсутствия с её головы упадёт хоть волос, я сам приведу полчища этих мертвецов к Визне. Ты меня понял, Злат?
Ена невольно задержала дыхание, ужасаясь вызывающей откровенности Рокеля. Способный испытывать страх, тревоги и сомнения младший сеченский княжич ушёл на войну и вместо него вернулся кто-то совсем другой. Ена не была уверена, радовали её эти перемены или пугали, но новый Рокель вызывал у неё совсем иные, незнакомые чувства.
Злат согласно кивнул, принимая условия.
Глава 24. Прошлое
Рокель забрал своих людей и ещё как минимум три сотни визинских дружинников. Вместе они отправились на северо-запад. Ена отговаривала и убеждала передумать, злилась на его самовольное решение, а к плетению до дрожи в руках боялась подходить.
«Я всегда возвращаюсь», – перед отъездом напомнил ей Рокель, когда Ена до побелевших пальцев вцепилась в его рубаху. Ей нравилась его новая, непоколебимая самоуверенность, но при этом она не могла забыть, что и его плоть рассечь не сложнее, чем у любого другого человека, а благосклонность богов и удача не вечны.
Ена осталась в Визне.
Её противостояние с Враном и Мстиславом потеряло былой смысл, не было забыто, но перестало занимать мысли из-за встречи с незнакомой ранее опасностью. Бояре, похоже, думали так же, или же Злат пригрозил, что с ними будет, если Ена пострадает. Она не знала точного ответа, но и искать не стремилась, занятая волнениями за Рокеля.
Месяца два послания от него приходили регулярно. Каждое письмо приносило неимоверное облегчение от мысли, что он жив, но сами вести тревожили.
От северных поселений мало что осталось. Самые малонаселённые деревни не были готовы к внезапной атаке. Их снесли буквально волной, а после мертвецы разбрелись. Они не были армией, не сражались единым строем и часто не имели никакой защиты. Но это не особо облегчало задачу, ведь победить противника можно лишь отсечением головы. А ещё Рокель рассказал, что почти каждый павший соратник спустя некоторое время становился его врагом. Он не сумел разобраться, почему какие-то погибшие остаются лежать, пока другие поднимаются и нападают на своих же. Это сильно подорвало боевой дух воинов, многим приходится биться против своих же друзей, братьев и отцов.