– Так он действительно тобой пользовался. – Это был не вопрос. – Просто пользовался, даже не заботясь о тебе.
Ена отвела глаза, подтянула одеяло до самого подбородка, надеясь спрятаться. Она никогда не знала настоящего удовольствия, будучи в чужих руках лишь инструментом.
Ни соглашаться, ни кивать Ена не стала. Рокель и так всё понял, а говорить с ним об этом так откровенно смущало.
Рука Рокеля оказалась между её ног, Ена задрожала, но не воспротивилась, продолжая всё с той же доверчивостью глядеть на княжича. Его затуманенный взгляд шарил по её лицу, следя за реакцией. Пальцы скользили, задевая самые чувствительные места. Острые ощущения вернулись моментально, став почти болезненными.
Ену била крупная дрожь, она хватала ртом воздух, ногтями впиваясь в напрягшееся предплечье Рокеля. Она сама не знала, чего хотела, чтобы он прекратил или ускорился.
– Он делал с тобой так? – севшим голосом уточнил княжич, когда Ена уткнулась ему лбом в грудь. Она замотала головой, забыв, как произносить слова. – Ты не чувствовала такого ни разу?
Ена с ещё большим упрямством замотала головой и вскрикнула, ощутив пальцы внутри. Всего несколько напористых движений хватило, чтобы вновь нахлынуло то потрясающее удовольствие.
– Это всегда так… приятно? – спросила Ена, пока сердце успокаивалось, а тело размякло в тёплых объятиях Рокеля.
Княжич тихо, но как-то скованно рассмеялся.
– Нет, – отозвался он, оборвав веселье протяжным вздохом. – Станет гораздо приятнее, если я окажусь в тебе.
Вся кожа покрылась мурашками, у Ены пересохло в горле от желания. Совладав со смущением, она провела ладонью по животу Рокеля, княжич напрягся, но перехватывать её запястья не стал, позволив ощутить его желание, погладить. Рокель издал утробный стон, стоило ей сжать пальцы. Она помнила близость со Златом и назвать её приятной не могла, скажи ей подобное кто другой, и она бы не поверила, зная прошлый опыт, но Рокелю она доверяла полностью. Мысль ощутить его внутри не пугала, не заставляла мышцы тревожно сжиматься, а ладони потеть, Ена, наоборот, испытала странную жажду, почти физическую потребность почувствовать его в себе.
– Пожалуйста. – Мольба сорвалась с губ тихим стоном. Этого хватило, чтобы глаза Рокеля потемнели, а улыбка сошла с лица, обнажив животный голод, неприкрытое желание, с которым он окинул её обнажённое тело.
Повторять дважды было не нужно, княжич сам стащил штаны. Ена дрожала, но не от страха, а от предвкушения. Рокель сплёл их пальцы, перехватив её протянутую руку. У Ены спёрло дыхание, когда он вновь оказался над ней, устроившись между её бёдер. Её рука ласково очертила несколько заметных шрамов на груди, но ни один не мог отвлечь от его рельефных мышц, подтянутого живота, который напрягся, стоило ей провести ладонью. В прошлом Ена впала бы в панику, окажись кто-то схожих размеров над ней, она бы не могла думать ни о чём, кроме страха и воспоминаний о том, каково это задыхаться под чужим весом, но Рокеля она не просто не боялась, она не сопротивлялась, когда он поддержал одну ногу под коленом, заставив раскрыться перед ним. Ена жадно отвечала на поцелуй, чувствуя, как он входит. Было больно, но Рокель делал всё медленно, не забывая про дразнящие ласки, которые мешали боль с удовольствием. Он беспрерывно шептал приятные слова, губами исследуя её шею.
– Боги, Ена… – С протяжным стоном Рокель весь оказался внутри и с заметным усилием воли заставил себя замереть.
– Пожалуйста, ещё, – со всхлипом взмолилась она и, едва привыкнув, двинула бёдрами. А после вскрикнула, стоило Рокелю слегка прикусить её плечо.
– Не торопись, Ена, а не то всё закончится на середине и придётся повторить.
– Повторить? – Возглас должен был прозвучать недоумённо, но восторг и улыбку скрыть не удалось. Рокель тихо рассмеялся.
– Так и знал, что идея придётся тебе по душе.
Ответить Ене он не дал, сделав первый настоящий толчок. Все мысли выбило из головы Ены с этим движением и первой волной удовольствия, она чувствовала, что та была слабой, лишь предвестником настоящего ощущения.
– Рокель, ещё, – взмолилась Ена, будучи где-то совсем близко, но не в силах достичь того самого удовольствия.
Княжич сперва будто специально делал размеренные толчки, но и его терпения не хватило надолго. Движения ускорились, Рокель с каждым разом проникал во всю длину, вырывая из Ены хриплые стоны и очередную мольбу. Его пальцы от груди переместились вниз, и всё тело Ены вздрогнуло от разряда удовольствия, а спустя мгновения ещё одного, когда Рокель вбивался в неё, не только даря приятные ощущения, но и сам приближаясь к пику. Он издал утробный стон, сделав последнее уверенное движение. Ена ощутила, как дрожь его тела передавалась и ей, продлевая близость и пережитое удовольствие. Это действительно было лучше. Намного приятнее всего, что Ена переживала за свою жизнь. Рокель лёг рядом, притянул Ену к себе, продолжая ей в волосы бормотать ласковые слова, тёплые ладони гладили её спину, пока губы то и дело касались лба. После того как Злат принудительно сделал Ену своей наложницей, она презирала саму мысль кому-то принадлежать, ей претила мысль брака и каких-либо уз, насмотревшись на то, как отцы делили дочерей, прикидывая, кому из мужчин и за какую выгоду перепродать. Но Рокелю она была готова отдать всё. Она бы вынула из груди своё сердце и подарила его, если бы могла, зная, что он, как и Алай, сохранил бы его со всей возможной бережливостью.
Глава 28. Настоящее
Рокель улыбался, глядя на Ену. Его новая маска была поднята, теневой плащ с капюшоном выглядел точь-в-точь как у Алая, который расхаживал по периметру круглой поляны, раскинувшейся восточнее Сеченя. Под стать Моране и Мокоши, Ена намеревалась оставаться серьёзной, но губы то и дело растягивались в ответной счастливой улыбке, ей бы смотреть по сторонам, но вниманием постоянно завладевал княжич, просто будучи рядом. Ена тряхнула головой, стараясь сосредоточиться, да хватило ненадолго. Ровно до мгновения, когда Рокель встал слева впритык, собой защищая её от холодного ветра. Несмотря на то что глазами он осматривал полосу окружающих рощ, его рука обвила плечи Ены, позволив ему чувствовать её присутствие.
– Что именно мы ищем? – спросила Ена у подошедшей Мокоши.
Богиня-пряха ответила знакомой успокаивающей улыбкой и ногой разрыхлила малый слой снега, дав увидеть замёрзший чернозём со старой травой.
– Уже нашли. Специальное место.
– Чем оно такое уникальное?
Улыбка стала заговорщической. Мокошь резко топнула. Земля под ногами вздрогнула. Ена ахнула, ей почудилось, что верхний слой снега и почвы стал прозрачным, открыв восхитительные и до умопомрачения витиеватые плетения из золотых нитей. Уложенные симметричным кружевом, они образовывали сложный узор. Ена растерянно заморгала, когда увидела, как вспышка света распространилась во все стороны и потухла. Ещё миг, и всё под ногами приняло обычный вид.
– Плетения… – ошарашенно поняла Ена. – Под землёй огромные плетения из нитей жизни?
Мокошь кивнула:
– У земли тоже есть нити, она живая и существует на этих сплетениях, как на живительной скатерти. Но произошедшее землетрясение где-то повредило узор, разорвало его. Поэтому не все мертвецы умирают. Нарушился ритм жизни.
– Значит, вернув узору первоначальный вид, эта болезнь уйдёт? – уточнил Рокель, заинтересованный разговором.
– Да, – поддержала Морана. – Поэтому Мокоши нужна плетущая. Та, которая сумеет эти узоры сплести.
– Но ведь ты богиня-пряха! – воскликнула Ена в сторону Мокоши, сбитая с толку. – Разве тебе самой это не по силам? Я… не могу сплести то, что не вижу…
Ена снова огляделась, прищурила глаза, стараясь увидеть скрытое, но узор горел золотым всего миг.
– Не могу, меня одной недостаточно. И я тоже не вижу узор постоянно, могу зажечь лишь ненадолго. Ещё необходимо отыскать, где рисунок распался. Нам нужен видящий, тот, кто способен видеть нити. Тот, кто сумеет вытащить узор из-под земли, чтобы мы его доплели. Вдвоём у нас есть шанс сделать это быстро, надолго нити вытягивать нельзя.
Ена потёрла переносицу, припомнив, как вытягивала нити из мертвецов. Те имели вес, не очень тяжелый, но всё же ощутимый. Если место разрыва обширное, то сумеет ли видящей вообще такой вес поднять?
Но ведь он или она даже не родились.
С мысли сбил подбежавший Алай.
– Мертвецы приближаются, – встревоженно сказал царевич. Его меч уже был в руке. – Твоё свечение их привлекло, – бросил он Мокоши.
– Именно на это я и рассчитывала, – обескуражила всех своим ответом богиня-пряха. – Морана, помогай!
Морана недовольно выругалась, но занесла ногу и топнула по земле. Слой снега подбросило вверх, свет золотого узора под почвой вновь вспыхнул, едва не ослепив своей яркостью, волна сияния напомнила рябь на потревоженном озере, устремилась в разные стороны, исчезая вдалеке. Земля вздрогнула сильнее, чем от удара Мокоши, и Ена устояла на ногах только благодаря Рокелю. Морана топнула ещё раз, создав новую волну света, напоминающую призыв, обнажила серп и развернулась.
– Спина к спине! – приказал Алай.
У Мокоши в руках появились тонкие длинные кинжалы, Рокель обнажил меч и затолкал Ену в центр. Несмотря на то что она сама держала подаренный ей серп, Ена оставалась самой слабой из собравшихся. Алай, Рокель, Морана и Мокошь закрыли её собой, глядя в разные стороны, готовые…
Мертвецы, как обезумевшая саранча, бросились к ним со всех сторон одновременно. Они спотыкались, толкались, падали и неслись вперёд, как изголодавшиеся дикие животные, несущиеся к ароматному куску мяса. Ена оцепенела, схватилась за непривычно мягкий, почти невесомый плащ Рокеля из теней.
Она доверяла богиням и Алаю, но по-прежнему плохо понимала их план. Отвлечь мертвецов? Может, они и отвлекут, но как им такое количество задержать и самим не умереть, было не ясно. Мокошь и Морана велели следовать их наставлениям, и Ена положилась на их опыт.