но как на ладони. И никогда никого даже пальцем не тронули. Правда, вечером я бы поостерегся там ходить.
– Было еще светло, – заметил Доктор. – Около девяти.
– Без пятнадцати девять, – сказал Полковник.
Наступила тишина. Похоже, было сказано все.
– Кто еще был за столом? – вдруг спросил Олег.
– Я был, – сказал Адвокат, про которого мы совершенно забыли. – По статистике, жен убивают мужья и наоборот. Правда, у Дениса алиби. Он много пьет и много говорит. Похоже, дебошир и хулиган, возможно, привлекался. Надо бы проверить. На всякий случай. Я могу. Грязная речь, проскакивают блатные слова. Со всеми запанибрата, на «ты», везде как дома. Богема-с. – Он внезапно замолчал. Сидел как аршин проглотил, только очки посверкивали.
– Прекрасно! – воскликнул Монах после паузы, сообразив, что Адвокат высказался и ничего больше не последует. – Спасибо… – Он запнулся.
– Меня зовут Виктор Романович. Можно Виктор.
– Спасибо, Виктор. Насчет возможной судимости… интересная мысль. Если не трудно, проверьте.
Адвокат молча кивнул.
– Еще мой ученик был, Гриша Еремин, – сказал я. – Мы чинили крышу, а потом я пригласил его на ужин. Он почти сразу ушел. Хороший парнишка, серьезный. Работает на инструментальном заводе.
– Иричка еще попросила его отремонтировать дом… Не попросила, а так грубо, высокомерно потребовала. Ему даже неловко стало – смутился, покраснел, не сразу ответил… – вспомнила Лариса.
И снова наступила тишина. Теперь действительно было сказано все. Отчитались, можно сказать. Олег смотрел выжидающе. Мы молча переглядывались. Пауза затягивалась. Мне было не по себе… Как ни крути, недаром в народе говорят, о мертвых или хорошо, или ничего.
– Спасибо, господа! – Олег поднялся. – Вы замечательно справились с задачей. Пока вопросов больше нет. А потому приступаем ко второму пункту программы. Доктор, пошли звать соседей!
– Я готов.
– Господа, боюсь, я не смогу остаться, жду звонка. Вынужден откланяться. Передайте мои соболезнования. – Адвокат поднялся и зашагал со двора. Длинный, узкоплечий, с жидким хвостиком на затылке. Мы смотрели ему вслед…
Глава 16Поминальная вечеря
Они согласились. Пришли. Хмурый, непохожий на себя Денис; Зина – в черном, еще более бестелесная, бледная и, казалось, сразу постаревшая; не поднимающая глаз. Наши женщины бросились их усаживать. Полковник уже разливал свой командирский коньячок, Любаша накладывала в тарелки котлеты и салат. Полковник встал и постучал вилкой по рюмке:
– Предлагаю выпить за упокой нашей соседки Ирички! Мы знали ее совсем недолго, но успели полюбить. Она была яркой личностью, из тех, что украшают жизнь. Умная, веселая, жизнерадостная, она ушла так безвременно, так нелепо. Пусть, как говорится, земля будет ей пухом.
Мужчины выпили стоя; женщины лишь пригубили. Денис жадно ел, видимо, проголодался. Зина сидела неподвижно, все так же не поднимая глаз. Казалось, она не понимала, где она и что происходит – вид у нее был отсутствующий. Она держала в руке рюмку, словно не знала, что с ней делать. Не сразу поставила на стол, так и не пригубив.
– Зиночка, вы кушайте, кушайте, – обратилась к ней Любаша, и Зина вздрогнула и уставилась на нее бессмысленно. – Вам нужны силы. Ваша сестричка всегда будет с вами, она будет приходить к вам во сне, вы же родные. Пока вы ее помните, она жива.
Я подумал, лучше бы Любаша ее не трогала, уж очень странно она выглядела, как… юродивая. Совсем помешалась с горя. И оно понятно – была бы своя семья, детки, а так никого не осталось. Единственный родной человек умер. И не просто умер, а убит!
– Что уже известно? – спросил Полковник. – Майор Мельник, по-моему, дельный оперативник.
Мы посмотрели на Дениса. Он перестал жевать, пожал плечами.
– Я его больше не видел. Звонили Иркины девчонки с работы, рассказывали, что он там все перевернул вверх дном, даже клиентов перешерстил. Личный компьютер забрал, бумаги из ее стола… все! Идут по головам.
– Но это же пьянь подзаборная! – воскликнула Любаша. – Я же говорила ему! Этих алкашей давно пора гнать вон, Полковник сколько раз писал и требовал… Вот и дождались! Может, хоть сейчас с ними разберутся.
– Люба! Сейчас не время, – строго сказал Степан Ильич.
– Ой, извините, Денис! Я не подумала. – Любаша закрыла рот рукой.
– Денис, мы хотели бы принять участие в похоронах… – сказала Инесса.
– Если вы не против, – добавила Лариса. – Мы мало знали вашу жену, но надо же по-людски… Поверите, она все время у меня перед глазами – как подошла к калитке, помахала нам… и как будто в сердце кольнуло. В своем синем с белым платье, в шляпе… и локоны по плечам, и я еще подумала…
– Ага! – перебила Любаша. – И я тоже подумала… в смысле, не подумала, конечно, а в смысле, что мы видим ее в последний раз. Ужас! Мы с вами, Денис, честное слово. Зиночка, вы кушайте, вам нужны силы.
– Мы не против, конечно, – сказал Денис. – Но мы не знаем, когда ее отдадут. Какие-то следственные действия… Майор обещал позвонить.
– Как долго вы намерены оставаться у нас? – спросил Доктор.
– До конца ремонта, – ответил Денис. – Все равно деваться некуда. В городе любопытные без продыху лезут, пришлось взять отпуск и вроде как спрятаться. Сижу в этом чертовом доме… название одно!
– Ваша жена говорила, что вы собираетесь его продать, – заметил Полковник.
Мне показалось, все мы намеренно избегали называть Иричку по имени. Да и сам Денис тоже говорил «она».
– Говорила. Она много чего… – Он оборвал фразу. – Ничего серьезного, просто разговоры. Сейчас не до этого, как понимаете.
– Да, да, конечно!
– А может, и надо продать, – рассудительно сказала Лариса. – Иногда к нам приходят люди и спрашивают…
– Место хорошее, – поддакнула Любаша. – А деньги всегда нужны.
Я чуть не крякнул с досады: ну что ты будешь делать! Никакого разумения, при чем здесь продажа? У мужика жену убили, а они о всякой ерунде. Всему свое время, как говорится.
Денис пожал плечами и промолчал.
– Зиночка, вы кушайте, – снова сказала Любаша.
Да сколько можно, господи! Не лезет кусок ей в горло, зачем приставать! Ох, уж эти мне заботливые доброхоты…
– Давайте еще раз за упокой души нашей доброй соседки Ирички! – Полковник поднялся с полной рюмкой. – Красивая была женщина! От всей души наши соболезнования.
Денис захмелел, и все больше молчал, что было на него непохоже. Любаша все подкладывала ему в тарелку. Она из тех женщин, кто считает, что мужчина всегда голодный, и если его хорошо кормить, то будет мир в доме и не заведутся хвори. Зина за весь вечер не произнесла ни слова и не проглотила ни куска. Сидела с опущенными глазами, и было похоже, что она не здесь, а где-то в другом месте. Ее рюмка с коньяком так и осталась нетронутой. Бедная женщина! Говорить было не о чем, но они все не уходили, и я понял, что на людях им легче, не хочется возвращаться в опустевший холодный и неприветливый дом. Да и оставаться вдвоем… наверное, тоже не хочется.
Гость Доктора, путешественник и математик Олег тоже не сказал ни слова. Оно и не удивительно, он среди нас чужак, и эту Иричку живой почти не видел. Я заметил, что он незаметно присматривается к нам – зыркнет, как будто иголкой кольнет, и тотчас отведет взгляд. И снова! И мысли всякие отражаются на лице. Я подумал, что он расспрашивал нас об Иричке, а может, надо бы ему поговорить с Денисом? Не все у них было гладко в семейной жизни, возможно, он знает кое-что о ее друзьях. Да и с Зиной поговорить не помешало бы…
Ну да он сам человек опытный, оборвал я себя, сообразит без моих подсказок, не мое это дело…
Глава 17Послевкусие
Они сидели на веранде, беседовали. Вспоминали всякие подробности вечера и делились впечатлениями. Пили коньяк. Ночь была фантастическая – тихая, мягкая, полная удивительной истомы. Ночь-обещание. В такие ночи хочется любить, изливать душу, бродить за руку с близким человеком и купаться в теплой реке, чувствуя и зная наверняка, что впереди ожидает прекрасный день и еще много-много вот таких ночей, и вообще, что жизнь прекрасна.
Монах с удовольствием достал бы из холодильника пару бутылочек пива, но Доктор Владимир Семенович пил коньяк, пришлось составить ему компанию. Монах пригубливал коньяк и представлял себе запотевший стакан с холодным пивком. Такие вот плебейские привычки, и не в коня корм.
– Что-нибудь заметили, Олег? – спросил Доктор.
– Ну как вам сказать… Пока легкие штришки. Брак Дениса и Ирички, похоже, если не трещал, то потрескивал. С сестрой у жертвы тоже не сложилось. Кто ее ожидал за рощей, они не знают. Я неслучайно вызвался сходить и пригласить родных жертвы, хотел посмотреть их в естественной обстановке.
– Захватить врасплох? – догадался Доктор.
– В каком-то смысле. Без масок.
– И как?
– Как… Не заметил особой скорби. Денис был пьян. Сестра Зина при виде меня испугалась, я думал, она упадет в обморок. Смотрела, как… лемур.
– Как кто?
– Лемур. У них громадные глаза и тревожный взгляд.
– Не замечал, – удивился Доктор. – Правда, живьем не видел. Не думаю, что они ожидали гостей.
– Не ожидали. Вы обратили внимание, что он сидел один в… гостиной, с позволения сказать, и на столе стояла почти пустая бутылка водки и стакан, а она вышла откуда-то из глубин?
– И что?
– А то, что они скорбят индивидуально, хотя, казалось бы, должны поддерживать друг дружку.
– Всяко бывает. Меня поразил их дом – сыро, мрачно… Обесчеловечено, я бы сказал. Да и сад…
– Дом стоял закрытый… сколько?
– Лет двадцать, а то и больше. Был старик, помню, потом исчез. И все пришло в упадок. Иричка говорила, что собирается продать…
– Только собирается или…
– Понятия не имею. Она много чего говорила. Напала на Инессу… ни с того ни с сего.
– Острая на язык, не терпящая соперниц, не теряющаяся в незнакомой обстановке, ни с кем не считающаяся, грубая…