ла в библиотеку… Я не понимаю, почему она ушла! Убей, не понимаю!
– А любовь?
– А что любовь? Даже если он с ней спал, то будет спать и дальше, не думаю, что она рассчитывала на большее.
– Не согласен, Леша, как раз наоборот. Рассчитывала. Потому ушла. Ты рассуждаешь как мужчина, логика у тебя мужская, а она – женщина. Она сшила себе платье, давно, как ты говоришь, и это значит, что она все время надеялась. Значит, было что-то, что дало ей повод. Допускаю, Денис спал с ней… Всякая женщина, видя мужчину впервые, уже примеряет его в качестве мужа. Это природа, это инстинкт, диктующий продолжение рода.
– Ладно, спал, и что дальше? Куда ты клонишь?
– Маловато для мотива. Тут я с тобой согласен, она всю жизнь довольствовалась малым.
– В каком смысле, маловато для мотива? – Добродеев, похоже, совсем запутался и начинал противоречить самому себе.
– Не знаю. – Монах поднял руки. – Женщины для меня загадка. Но… все-таки маловато.
– Вы имеете в виду, Олег, было что-то еще? – спросил Доктор.
– Ты думаешь, это все-таки она… сестру?
– Нет. Невозможно технически – фактор времени. И физически. Ей не хватило бы сил стащить тело в овраг.
– Так в чем дело?! – завопил Добродеев. – Ей невозможно, мужу невозможно, Инессе невозможно, остальным тоже невозможно! У всех алиби.
– Кстати, Олег, я позвонил коллеге из психоневрологического диспансера насчет матери этого парня. Она действительно состояла на учете с диагнозом шизофрения. Он понятия не имел, что у нее был сын. Говорит, невозможно, она по полгода лечилась, не было никакой беременности, они бы заметили. И в медицинской карточке ничего…
– Я знаю, – сказал Монах. – Я с ним поговорил после похорон.
– Новый подозреваемый? – В голосе Добродеева прозвучал сарказм.
– Не знаю, Леша. Этот парень, Гриша Еремин, не ее сын… той женщины, в смысле. Так что никакой дурной наследственности.
– А чей?
Монах с загадочным видом молчал.
– Подождите, Олег, вы хотите сказать, что этот парень сын… Чей? Неужели…
– Неужели сын Зины? – подхватил Добродеев.
– Сын Ирички. Вы правы, Доктор.
– Сын Ирички?! – Добродеев был потрясен. – Он сам тебе сказал? Как он узнал?
– Приемная мать оставила записку и документы. Два года назад он ее нашел… Иричку. Раньше не решался.
– Ты думаешь, он мог ее убить?
Монах пожал плечами…
Они услышали, как хлопнула калитка, и замолчали. На дорожке появился Полковник. Подошел к веранде…
– Добрый вечер, господа! Ничего, что я без приглашения? Не сидится дома.
– Заходите, Андрей! – Доктор поднялся навстречу гостю. – Правильно сделали, что пришли. Присоединяйтесь.
Полковник поднялся по ступенькам, сел на свободный табурет. Достал из кожаной сумки бутылку коньяку и плоскую коробку, обтянутую синей замшей. Раскрыл. Это были серебряные рюмки. Добродеев довольно крякнул. Полковник деловито расставил рюмки, откупорил коньяк. Разлил. Предупредил:
– Не чокаясь!
Выпили все, кроме Монаха. Он продолжал пить пиво. Он ничего не имел против коньяка, но из чувства противоречия не желал принимать полковничьи дары.
– Олег, вам что-нибудь уже известно? – приступил к делу Полковник. – Как это расценить? Что происходит? Я ничего не понимаю.
– А до сих пор было понятно? – не удержался Монах. Против Полковника он тоже ничего не имел, но ему нравилась Инесса, и он чувствовал в нем самца-соперника. Он понимал, что чувство вполне иррациональное, но он был человек, и ничто человеческое было ему не чуждо.
– До сих пор это были чужие люди, – веско сказал Полковник. – А сейчас ударили по нам. При чем тут мы? Это случайные, чужие нам люди со своими проблемами, о которых нам ничего не известно. Мы никогда раньше их не видели, мы их к себе не звали, они пришли незваные и принесли с собой свои… проблемы. Но теперь, когда дело коснулось нас, я думаю, нужно немедленно действовать, иначе будут новые жертвы. Мы стали мишенью. И главное, неизвестно, где снайпер. Что вам удалось выяснить?
«Ну и зануда, – подумал Монах. – Правильно Инесса держит его на расстоянии».
Он покивал.
– Вы правы, Полковник, нужно действовать. Что удалось выяснить? Кое-что. Лариса сегодня утром пыталась увидеться со мной, но я был в городе. К сожалению. Допускаю, дело касалось убийства Ирины. Она что-то вспомнила. Почему не сразу? Не придала значения, должно быть. Иногда человек не осознает, что он видел или слышал. Как бы там ни было, она приходила. Я допустил, что она могла поделиться с Любашей, и попытался поговорить с ней.
– Они уехали, – сказал Полковник. – Я видел. Около часу назад.
– Сразу после моего визита, – заметил Монах. – Сбежали. Мне не удалось с ней поговорить. Степан Ильич в резкой форме заявил, что это не их дело, они ни при чем, чтобы я не лез к ним и вообще, на это есть полиция.
– Испугались, – сказал Добродеев. – Я их не осуждаю, третья смерть…
– Как будем действовать? – спросил Полковник. – Какова стратегия?
– Леша, ты был в спа-салоне? – спросил Монах.
– Был. Говорил с девушками. Они тут же сказали, что их уже допрашивали, какой-то майор, и они все рассказали. В день убийства Ирина ушла с работы в три, сказала, надо домой. В смысле, на дачу. Была очень недовольна. Собиралась выпить кофе в забегаловке рядом и вызвать такси. Иногда ее забирал Денис, иногда она вызывала такси. Больше они ее не видели. Говорят, семейная жизнь у них так себе, часто ссорились, как все, но разводиться не собирались. Ее не то чтобы не любили, а опасались – несговорчивая, никого не слушала, всех считала дураками. Дениса в первую очередь. Как решит что, с места не сдвинешь. Резкая на язык, могла выругаться и оскорбить. Были любовники, не стеснялась. Денис тоже не терялся. Его видели с разными женщинами. Мотовка, швыряла деньги не глядя, хотя доход от бизнеса ниже среднего. Сокращала расходы, покупала косметику подешевле, взяла кредит. Они боятся, что «Баффи» заберут за долги. Банк заберет.
– Значит, наследства нет? – спросил Полковник.
– Выходит, нет. Никакой финансовой выгоды.
– И что это нам дает? Примерно так мы ее себе и представляли, – заметил Доктор.
– Леша, а у Дениса был?
– Был. Загонял ты меня, Христофорыч. Он у них свободный художник, сидит на спецпроектах. В смысле, не в штате. Торчит на фонтанах. Шебутной, не пропускает ни одной юбки, но брак крепкий. Как спец… так себе, но клиенты есть. Сейчас многие богачи увлеклись ландшафт-дизайном, хорошо платят. Но проблема в том, что он разгильдяй, кидает клиентов с заказами и пьет как лошадь. В тот день на работе был полдня, потом ушел. Рабочий день у него ненормированный. Сказал, встреча с заказчиком. Была полиция, задавала те же вопросы. Опер здоровый, как Кинг-Конг. Так что, Христофорыч, мы идем по следам нашего майора.
– Я покажу вам кое-что, – сказал Монах. – Распечатал дома. Рассмотрите хорошенько. Сейчас! – Он побежал в дом; вернулся через пару минут с большим желтым конвертом. – Вот! – Достал две цветные распечатки, протянул Полковнику.
– Это… Ирина! – Полковник впился взглядом в изображение женщины среди пышной зелени.
– Полковник, вы человек наблюдательный, возможно, что-то бросилось вам в глаза? Вспомните тот последний вечер, как она подошла к калитке и помахала нам. А теперь посмотрите на фотки.
Полковник поднес фотографии к глазам, прищурился…
– Шляпу помню, – сказал наконец. – Туфли помню, на высоких каблуках, как здесь. Синие. В первый вечер она была в них. Сумочка на цепочке…
– Послушайте, а почему подруга, не дождавшись, не позвонила Денису? – спросил Доктор.
– Возможно, это была не подруга, а друг, – ответил Добродеев. – Я бы на его месте тоже не стал звонить мужу.
– Резонно. А что делать с Ларисой? – спросил Полковник. – Бедный Петр…
– Предлагаю смоделировать ситуацию, – сказал Монах. – Она вспомнила нечто, показавшееся ей подозрительным. Она пытается поговорить со мной, приходит к Доктору около десяти… Где вы ее принимали, Владимир Семенович? В доме или здесь, на веранде?
– Она даже не поднялась на веранду и отказалась от кофе. Сказала, что идет на речку и забежит позже, что ей нужно поговорить с Олегом. Она, мол, долго не решалась, возможно, это ерунда, но все-таки надо бы. И ушла.
– Ее могли услышать, – сказал Добродеев. – Убийца мог. Между прочим, любимый прием детективщиков: убийца, совершенно случайно оказавшись в шкафу или под кроватью, подслушивает доверительный разговор персонажей, а потом наносит удар. А они потом долго удивляются, как он узнал.
– Мог, – кивнул Монах. – Совершенно случайно проходил мимо и услышал. Когда она пошла на пляж, пошел за ней.
– Он рисковал, – заметил Доктор. – Там всегда кто-то есть.
– Ему повезло, там было пусто. Она входит в воду, плывет, он подплывает и…
– Почему она не кричала?
– Видимо, не успела.
– Виноват, вы полагаете, что этот тот самый убийца, что убил Иричку? – уточнил Полковник. – Откуда же он снова здесь взялся?
– Или… ему необязательно было подслушивать, – сказал Монах. – Достаточно было увидеть, что Лариса зашла к Доктору. Он насторожен и понимает, что она хочет поговорить со мной…
– Откуда он знает, что ты… э-э-э… ведешь следствие? – спросил Добродеев. – Утечка? Ему сообщил кто-то, кто лично находился за столом в тот вечер, когда ты устраивал психологические сеансы?
– Виноват, опять не понял, – сказал Полковник. – Что значит, лично находился за столом? Вы что, нас подозреваете?
– Ни в коем разе, Полковник, – вмешался Монах. – Правда, Леша?
– Ну… да. Мысли вслух. Но ведь он же узнал как-то, правда?
– Или все было совсем не так, – заметил Монах. – С Любашей поговорить бы…
– У Инессы должен быть ее телефон, я спрошу.
– Муж и жена, Полковник, одна сатана. Он меня почти выгнал, она вряд ли захочет встретиться.
– Не согласен, – заметил Доктор. – Любаша женщина самостоятельная. Степан, бывало, ее окорачивает, а она гнет по-своему. Я бы попытался.