Пожилой человек наклонился, чтобы стряхнуть пепел с сигары. Обращение — сэр Питер — тронуло его, так звала его жена, когда мальчик только учился говорить «папа». Наступила зловещая тишина. Когда, наконец, он заговорил, голос его слегка дрожал.
— Да. У нас неприятности, Стив. Все, что у нас есть, летит в тартарары.
— Да, но мне казалось… — не договорив до конца, сын замолчал в изумлении.
Отец продолжал.
— Может ли что-то спасти нас от разорения? Да может. Мы потеряем все, что имеем, завтра же если только… — он опустил голову.
— Что «если только»? — переспросил Стив. Кортлэнд поднял голову. Было видно, какие мучения он испытывает в этот момент.
— Если только… если только ты не возьмешь себе в жены дочь Глэморгана.
— Что?!
От возбуждения Стив Кортлэнд вскочил. Кровь прилила к лицу, но, овладев собой, он медленно опустился в кресло. Губы его дрожали.
— Посмотри на меня, сэр Питер. Отдаешь ли ты себе отчет в том, что говоришь? Ты, наверное, забыл, что мы живем в двадцатом столетии. Жениться на дочери Глэморгана! Да я никогда не видел ее! Я даже не знал, что у старого угольщика есть дочь. Что знает ее отец обо мне? Я разговаривал с ним самое большее раза два за все время. — Стив снова вскочил и нервно заходил по комнате. — Я не могу этого сделать. Он не нравится мне, его…
— Прошу тебя, Стив. Перестань бегать по комнате. Выслушай, я расскажу тебе все по порядку.
Молодой человек швырнул в камин только что прикуренную сигарету и опустился на стул. Взгляд его застыл на играющих языках пламени, пока он слушал как его отец рассказывал о своем разговоре с Глэморганом.
— Какова же должна быть девица, которая позволяет так с собой обращаться? — произнес он, когда отец закончил свой рассказ.
— Поначалу, у меня было острое желание послать этого уэльсца ко всем чертям с его отвратительным предложением, но потом я подумал о тебе. Разве имел я право, пустить по ветру все наследство, не дав тебе возможности высказать свое мнение? Кортлэнды составили себе состояние с тех пор, как первый из них приехал из Голландии в семнадцатом…
— О, я знаю всю эту историю. Сейчас меня тревожит больше, что станется с его потомком. Скажи, пытался ли ты связаться с дядей Ником?
Краска медленно залила лицо Питера Кортлэнда.
— Да. Я дважцы обращался к Николасу Фейрфаксу. Но ты не хуже меня знаешь, что он никогда не простит меня и твою маму за то, что мы не отпускали тебя к нему на шесть месяцев каждый год, как он этого хотел. Он считал, что так как ты — единственный сын его сестры и являешься его наследником, то он имеет равные с нами права на твое воспитание. Мы так не считали, и поэтому…
— Но я проводил там все лето, пока не ушел в армию… Боже, как я работал! В то время как мои ровесники отдыхали, я трудился до седьмого пота у старого Ника. Я был готов сбежать из его поместья Дабл-О. Я до того уставал за день, что к вечеру валился в постель, не снимая ботинок. Я должен был уметь стрелять и лазать по канату, ездить верхом, управлять трактором, разбираться в сортах пшеницы и породах скота. Ник требовал, чтобы я делал все лучше, чем его рабочие. Но, несмотря на его идиотские идеи, я все же любил Ника.
— Я попробую обратиться к нему еще раз, Стив, но…
— Да нет, не стоит. Нет ли других путей увеличить наш доход, пока я…
— Мальчик мой, что ты можешь сделать? Что имеешь ты сегодня? После возвращения из армии ты окончил юридический курс, но должно пройти несколько лет по теперешним временам, прежде чем ты сможешь сам обеспечить себя.
— Но не думаешь ли ты, что я потрачу хоть пенни из денег этого человека, даже если женюсь на его дочери? — прервал его Стивен. — Скажи честно, что ты собираешься делать в случае, если мы потеряем наше имение?
— Да я просто лишусь рассудка! — выпалил отец, но заметив, как сын побледнел при этих словах поправил, — нет, нет, Стив, конечно, я не это имел в виду. Никто из Кортлэндов никогда не был безработным. И я уверен, что не изменю этой традиции. Я думаю, мы вместе переедем куда-нибудь и, наверное, я даже немного помолодею, если не буду лениться.
— Когда ты должен дать ответ Глэморгану? — казалось, что Стив повзрослел вдвое с тех пор, как вся ответственность легла на него.
— Завтра.
— Завтра! Что же, эта девица даже не увидит, меня? Даже не получит шанс убедиться, что выбор, который принесет ей имя и положение в обществе, стоит ее тридцати сребреников?
— Постарайся не горячиться, Стив. Пойми — все, что делает Глэморган, соответствует поставленной им цели. Попытайся принять его таким, каков он есть. У тебя есть возможность увидеть девицу до наступления завтрашнего дня. Ее отец пригласил нас поужинать вместе сегодня вечером после спектакля. Чувствую, что эта девушка готова на самопожертвование ради осуществления мечты ее отца так же, как и ты хочешь пожертвовать собой ради меня — нет, не отрицай этого, — остановил он сына, увидев, что тот собирается возразить. — Я прожил с тобой двадцать семь лет и не замечал некоторых твоих душевных качеств, мой мальчик. Если бы речь шла только обо мне, я послал бы Глэморгана ко всем чертям, но после моей смерти имение должно принадлежать тебе и твоим детям…
Стив усмехнулся в ответ.
— Мои дети! Кто-то собирается превратить мою жизнь в сделку ради благосостояния будущих детей. Нет, избавьте, пускай они побудут еще некоторое время с ангелами на небесах.
— Нет, никто не превращает твою жизнь в сделку. Разве у тебя есть другая девушка? Любишь ли ты кого-нибудь?
Сын засунул руки глубоко в карманы домашней куртки.
— У меня никогда не дрожали коленки при виде смазливой внешности, если ты это имеешь в виду. Правда, раньше я думал о Фелиции Дэнби…
— Фелиция! Но ведь она вышла замуж за Фила Дэнби после того, как ты ушел в армию, а теперь… — он замолчал, размышляя над только что услышанным.
— А теперь они разошлись, и Фелиция стала циничной и жесткой. Я знаю это. У меня никогда не было к ней глубокой сердечной привязанности — ее мысли, ее чувства совершенно чужды мне. Она не узнает истины, даже если та тронет ее за плечо. Я совершенно не разделяю ее взглядов на жизнь, но все-таки что-то влечет меня к ней. Так, наверное, мотылек летит на горящую свечу.
Кортлэнд некоторое время смотрел на огонь в камине, потом перевел взгляд на сына.
— Мы не можем пойти на это, Стив. Слишком большая жертва. Я скажу Глэморгану, что мы отказываемся от его предложения и…
— Нет, не делай этого, по крайней мере, до того, пока мы не встретимся с его дочерью. Видел ли ты ее когда-нибудь? — он продолжил после того, как отец отрицательно покачал головой. — Я опишу тебе внешность этой девицы. Это тип амазонки — вспомни размеры Глэморгана — маленькие глазки, выступающие зубы, смех, который мертвого подымет из могилы, и кошачьи повадки. — Он взглянул на старинные часы в углу. — Я скажу Джудсону, чтобы он подогнал наш седан. Надо поторопиться, чтобы успеть в город на спектакль.
Когда их глаза встретились, сын вдруг воскликнул с задором:
— Готов держать пари, что когда эта леди увидит тебя, она еще больше захочет стать миссис Кортлэнд.
Никто же не сказал, что она хочет выйти замуж именно за Стивена Кортлэнда. Кстати, как зовут претендентку?
— Жеральдина. Отец зовет ее Джерри, — Кортлэнд улыбнулся, впервые за вечер. — Хорошая идея, Стив. Я не подумал предложить себя. Быть может, если дело только в имени и общественном положении, она выберет меня, а тебя оставит в покое. Я думаю, твоя мама простит меня, — улыбнувшись, он взглянул на портрет над камином. — Нет, не годится. Глэморган ясно сказал, что желает, чтобы его зятем стал именно ты, или же…
Улыбка слетела с лица Стивена Кортлэнда, и он произнес: — Повесить мало этого Глэморгана.
Глава 2
Как только Глэморган и его дочь вошли в гостиную, резко зазвонил телефон. Девушка с таким ужасом посмотрела на телефонный аппарат, как будто там могла находиться бомба, затем перевела взгляд на отца. Тот снял трубку.
— Да. Все в порядке. Проводите их наверх. — Он бросил трубку. Его жесткий рот растянулся в удовлетворенной улыбке. — Кортлэнд и его сын внизу, — произнес он. — Ты отдала распоряжения по поводу ужина, Джерри?
— Да, отец. Стол накрыт в столовой. Леон принесет все, как только вы ему позвоните. Я пойду к себе, чтобы переодеться.
Он посмотрел на дочь, и его зеленые глаза засверкали от гордости.
— Сегодня, моя девочка, ты выглядишь, как принцесса.
— Я и чувствую себя принцессой. Ведь принцессы имеют титулы или что-то в этом роде, не так ли? — улыбнулась она, пытаясь скрыть охвативший ее ужас.
— Смотри же, Джерри. Не теряй самообладания. Ведь ты же не поступишь против моей воли?
Она преданно посмотрела ему в глаза.
— Нет, отец. Нам необходимо иметь потомков благородного рода. Если я дала обещание, я сдержу его. Я обещаю тебе, если Стивен Кортлэнд сделает мне предложение, я отвечу ему?: «Да».
Глэморган удовлетворенно прищурился.
— Все верно, Джерри. А вот и они, — добавил он, когда раздался звонок. — Встречай их. Я пойду, переоденусь.
— Я… — она панически бросилась в свою комнату и, захлопнув за собой дверь, прижалась к ней спиной. Сердце ее бешено колотилось. Итак, осуществляется давняя заветная, мечта ее отца. Не искалечит ли это навсегда ее собственную жизнь? Но ведь у нее такой замечательный отец, к тому же. ей очень импонируют романтические традиции и социальное положение семьи Кортлэндов. Она всегда завидовала тем своим друзьям в колледже, которые имели знатных предков. Самые первые впечатления ее детства были связаны лишь с маленькой квартирой да с разгоряченными запачканными шахтерами. Выйти замуж за Кортлэнда в Америке было равносильно тому, чтобы выйти замуж за герцога в Англии. Она испытывала одновременно гордость и благодарность к своему отцу за то, что тот так неутомимо стремился к своей цели и за то, что он сделал такой выбор.
Сбросив с себя пальто прямо на пол и переступив через него, она подошла к туалетному столику и посмотрела на свое отражение в зеркале. Неужели эта молодая особа скоро станет хозяйкой поместья Кортлэндов? Она стала внимательно всматриваться в каждую деталь своей внешности. Темная вечерняя шаль покрывала ее белые плечи и свободно спускалась на руки. Блестящие каштановые волосы казались золотыми, когда падающий свет выхватывал мягкие вьющиеся пряди. Ее большие глаза, темные и бархатистые, теперь, когда она была так взволнована, как два глубоких омута, отражали мириады золотых звезд. Яркие губы были красиво очерчены, и когда она улыбалась, на щеке появлялась глубокая ямочка. Тонкие руки имели красивую форму.