Хорошо, что есть Шери. Она меня иногда подменяла. Когда я варила ему бульон. По маминому рецепту. Отец часто простывал в шахте. Приходилось искать действенные и быстрые методы восстановления сил. На курицу и мясо денег хватало далеко не всегда. Зато вот косточки можно было купить у мясника в избытке и по приемлемой цене. Если добавить к ним лавровый листок, душистый перец, щедро сдобрить солью, получается фантастически вкусно и питательно. Мама говорила, для мужчин костный бульон- настоящий эликсир жизни. Вот только вечно недоумевающей от моих «народных рецептов» Шери объяснить я не могла, как можно сделать такую наваристую жирную жидкость просто на кости, а не на курдюке или увесистом куске мяса…
Тигру нравилась моя «лечащая стряпня». Всякий раз, когда я приносила ему глубокую пиалу с ароматным горячим бульоном, который он просто пил, как из чашки, его глаза теплели и смягчались. И не было в них ни холода ртути, ни жесткости, которые все время морозили и резали.
Был уже седьмой день его лежания в постели. Состояние немного улучшилось. Раны заживали. Правда, он все еще был бледным и осунувшимся.
— Может ты ведьма? — спросил меня, удовлетворенно делая щедрый глоток.
Я лишь улыбнулась в ответ. По мере того, как его состояние улучшалось, на поверхность моих мыслей снова всплыли все те переживания, которые, было, отступили перед лицом опасности лишиться его защиты…
— Чем занималась, пока я был овощем? — спрашивает, немного приподнимая корпус.
— Нашла твою библиотеку… Или не твою… Ты не кажешься мне большим книгочеем и интеллектуалом, если честно…
Он усмехается.
— И что же успела прочитать? Какой-нибудь нелепый женский любовный роман? Вы же все любите чертову романтику…
— Любовный роман и романтика? — прыснула я- разве между этими понятиями есть что-то общее? Любовный роман почти всегда про хэппи энд, а разве это романтично? Бытовуха, рутина, обыденность, дети, сопли, неизбежные измены… После хэппи энда все и начинается… А романтика- это драма, боль, разочарование, трагедия… Она почти всегда обречена на печальный конец, и это уже не про сказки. А такое женщины не любят, им сказки подавай…
— А тебе?
— Я люблю правду жизни. Пусть и красиво упакованную… Так что, нет, Даниэль, не угадал. Читала о Ливане…
— Ааа, что-нибудь из коллекции отца про бессмысленную и беспощадную политическую борьбу? — усмехнулся с интересом.
— Опять не угадал. У вас здесь ведь земля легенд. Красивые и печальные истории… Судьбы людей и богов… Читала про местные мифы и предания…
— А говоришь, сказки не нравятся…
— А разве это сказки? Вон, легенда об Адонисе, например. Простой парень Адонис славился своей красотой, настолько, что в него влюбилась сама богиня любви Афродита… Вот только ее отвергнутый любовник Арес, бог охоты, убил Адониса. По воле безутешной Афродиты он вернулся из подземного царства и превратился в прекрасный цветок Анемон, но только вместе они не были уже никогда… А Афродита, кстати, все равно была с Аресом.
— Разве это не сказка? Вот уж точно, сказка и романтика… — усмехнулся в ответ.
— Нет, Даниэль. Романтика здесь ни при чем… Это история про правду жизни. Простой человек не может любить бога. И бог не может любить простого человека. Не стоит даже влюбляться, не стоит даже пытаться… У Зевса были любовницы среди простых смертных, но ни одна из них не стала богиней… Более того, они рожали от него- но ни один из сыновей их и дочерей, пусть и наделенный божественным даром, не встретили счастливый конец. Вот правда жизни… Если на твоей голове корона из бисера, это всего лишь украшение, но не лавровый венец с гор Олимпа… Нельзя об этом забывать, иначе закончишь так, как я сейчас- спасаясь в руках тирана от очередной богини, решившей, что я претендую на ее бога…
Не стала дальше развивать эту тему. Подошла, забрала из его рук пустую пиалу, провела рукой по его лбу, чтобы проверить температуру. Для точности нагнулась и даже коснулась его губами. Это получилось автоматически, само собой.
Он схватил меня за талию. Порывисто прижал к себе. Так, что дыхание сперло от давления на ребра. Силы возвращались к Тигру.
Наши сердца бились дико. Мое- в страхе и неизвестности. Опять я наговорила лишнего… Идиотка. Его? Даже не знаю, почему…
— Ты меня спасла, знаешь? — я не вижу его, потому что мое лицо утоплено в его широкой волосатой груди, но точно знаю по интонации, что он улыбается.
— Знаю, — говорю я, имитируя спокойствие, отодвигаюсь и встречаюсь с ним глазами.
Мои сейчас наверняка печальные. Потому что мне сейчас как-то очень сильно грустно…
— Ждешь от меня ответной услуги? — спрашивает, нежно прикусывая мочку уха.
Аккуратно отстраняюсь.
— Отнесу посуду на кухню, — говорю я, предпочитая соскочить с темы. Я не знаю, что ему сейчас ответить…
Когда возвращаюсь ближе к вечеру, он уже спит. Тишину в комнате нарушает только его планомерное сопение и ритмичный стук стрелок на старинных часах. Снова смотрю на загадочную запертую дверь, которая так и манит меня… Подхожу к ней в сотый раз за время его болезни… Снова дергаю за ручку.
— Что-то ищешь? — слышу мужской голос позади совсем близко. Вздрагиваю, резко оборачиваясь.
Это Даниэль. И он стоит прямо возле меня…
Протягивает руки к моему лицу, гладит…
— Ты же помнишь правило, да, Алёна? Не совать нос туда, где заперто…
— Помню… — говорю тихо.
— Завтра утром кое-куда съездим… Оденься потеплее. Лучше в термобелье. Теплый стеганый костюм должен быть в твоем гардеробе…
— Ты… уверен? Может быть, еще нужно полежать?
— Уверен, — говорит твердо, направляясь в ванную решительной походкой. Силы, видимо, окончательно к нему вернулись, — подохну, если проведу еще день в этом семейном склепе…
Глава 27
Я снова на серпантине, снова кружится голова от извилистых рокочущих пируэтов внедорожника на серой змейке, уносящей нас выше, к седым вершинам, пряча от цивилизации и нас самих. Тигр все еще бледный, но сила к нему вернулась. Его изрядно отросшая щетина и немного осунувшийся вид делает его старше. Невольно зависаю, изучая высокие скулы, острый нос, подчеркивающий восточную аристократическую кровь. Длинные пальцы мощных рук сжимают руль и ведут машину с такой небрежной легкостью, что дух захватывает. Всегда подвисала на том, как мужчины ведут авто. Это мой тайный фетиш.
Он чувствует на себе мой изучающий взгляд и поворачивает с интересом голову.
— Что? — слышу его хриплое и расслабленное.
— Ты младше меня… — выдаю я после некоторой паузы, — на целых пять лет…
Он усмехается и тоже после паузы выдает.
— Знаю…
Смотрю на дорогу, вслушиваюсь в гул мотора. Сегодня, наконец-то солнце. Небо синее, красиво. Мы уже в снегах. Дорога, наверное, жутко опасная, но у него на покрышках цепи. Тигр знал, куда меня везет. Знал, что делает. Впрочем, вероятно, как всегда…
— Тогда почему я здесь? — спрашиваю вдруг. Потому что вопрос напрашивается сам собой. Я правда старше. Для женщины пять лет- это весомый срок. Даниэль-не простой мужчина. У него выбор хоть отбавляй… Почему?
Усмехается, на этот раз не отвлекаясь от дороги.
— Ты в курсе, что оптимальная разница в возрасте между жениной и мужчиной- шесть лет, в пользу женщины, кстати… Пик сексуальной активности мужчин: 25–30 лет. В это время он трахает все, что движется. Может, умеет, практикует. У женщины это с 30 до 40. В этом возрасте она уже знает, что хочет, как хочет и с кем хочет. Идеальный матч, не находишь?
— Слышала, — отвечаю честно, — просто это из категории тех истин, которые едва ли станут правилами.
И вот теперь я вижу его лукавый взгляд.
— Правила на то и нужны, чтобы их нарушать, — у него идеальный зубы. И улыбка ему очень идет. Вот такая, искренняя… Жаль, что он редко улыбается, — твои стариканы так бы не сказали, не так ли? В этом разница между твоими бывшими и мной…
— У меня не было стариканов, — выдаю в ответ. На самом деле, мы опять идем по краю, но я рискую. Мне кажется, сейчас можно.
— Сорок для мужчины- это рубеж, Алёна. Брюзжание, косность, кризис среднего возраста. Поверь мне, так кайфово, как со мной, тебе уже не будет ни с кем…
Я не успеваю ответить на его слова, потому что охаю от открывающейся за окном красоты. Мы совсем в горах, окутанных бриллиантовыми покровами снега. Когда он заставил меня облачиться в стеганый костюм, я догадывалась, конечно, но… И помыслить не могла о красоте этого места. Да, на горнолыжных курорта Ливана очень красиво, но эта долина…
— Это тоже наши владения, Алёна. Здесь почти не бывает народу. Только местные жители. Их совсем мало. Пара деревень. Все либо в городах, либо за рубежом…
Мы подъезжаем к какой-то небольшой хижине, паркуем машину и, не заходя внутрь, сразу следуем на задний двор. А там целый паркинг снегоходов.
— Он садится на один из них, заводится и стучит по-хозяйски по сидению позади, приглашая меня.
— Я умею кататься на ски-ду, — выдаю с вызовом.
— Ты едешь со мной на одном, — говорит он и я даже знаю, почему. Вжимаюсь в его тело и снова дурею от запаха… Что же ты опять задумал, Даниэль?
А он был прав, что посадил меня за собой. Наш путь опасный. Иногда я даже жмурюсь и вжимаюсь в его тело еще сильнее, потому что мы проезжаем под такими углами, на таких виражах, что просто ужас охватывает. Наверняка он чувствует, как я впиваюсь пальцами в его куртку и хихикает там себе под нос. Вокруг так красиво, что режет глаза. Алмазная россыпь по кристально чистому снегу, небо цвета лазури, желтый диск солнца, опоясанный белыми перьями облаков… Мы доезжаем до очередной опушки- отрога. Пихты, кедры… Этот пейзаж обескураживает своей красотой.
Даниэль, наконец, останавливается и глушит мотор. Протягивает мне руку и увлекает за собой, уже пешком в чащу. Мы смеемся, потому что проваливаемся в сугробы с каждым шагом. Я чувствую себя, как в детстве. С той лишь разницей, что сейчас голова словно бы пьяная. То ли это разряженный в горах морозный воздух, то ли его присутствие… Последнюю мысль гоню пулей от себя. Еще чего. Нет. Нет. Еще раз нет…