Прежде чем дать волю чувствам, собери подробное досье. Так, что ли? А разбираться по ходу – уж совсем не рекомендуется?
Между прочим, Вика с ним уже второй раз случайно встречается. Это что-нибудь да значит. Зачем судьбе их сталкивать, не имея никаких планов на будущее?
– Вот зачем? – спросила Вика вслух у квадратнокруглого енота, которого обнимала, сидя дома на своей кровати.
Наверняка же не просто от нечего делать. Посылала Вике знаки свыше, намекала. Так, может, помочь судьбе?
Не вечно же обниматься исключительно с игрушечными енотами. Хочется более живого и по-настоящему теплого. И леонбергер тут тоже не самый идеальный вариант. А вот его хозяин…
А что? Почему бы и нет?
Вика же поговорила с Ассоль по поводу ее свидания с Жориком и не умерла от смущения и страха. Тут, конечно, немного другое. Но она ведь и не будет про свидание. Можно про собак, про учебу. Или даже про погоду. Сойдет же для первого раза? Типа: «Как мне нравится начало осени. Пока еще тепло, солнечно. И листики на деревьях такие красивые».
М-да. Хватило бы решимости просто подойти.
А вот и хватит!
Во сколько Вика возвращалась от Марго в прошлый раз, когда встретила парня с леонбергером? Кажется, около восьми. Наверняка они гуляют примерно в одно и то же время в одном и том же месте. А сейчас шесть. Целых два часа впереди.
Еще есть возможность собрать волю в кулак, настроить себя правильно. И привести голову в порядок.
Помыть, что ли? Пожалуй, лишнее. Вчера только мыла.
Набросать тезисно план разговора? Чтобы вывести на нужную тему, наконец-то узнать, как его зовут и чем он занимается кроме того, что выгуливает собаку.
Ой, мамочки! Только не хватало Вике впасть в маразм. «План разговора тезисно»! Она в своем уме?
Лучше накраситься. Чуть-чуть. Ресницы тушью и губы. Их, само собой, помадой. Неяркой. Или помада будет только мешать? Вдруг размажется.
Аааааа! Не увлекаться. Не увлекаться.
Мысли всегда бегут далеко впереди событий, уносят в заоблачные высоты, с реальностью не считаются ни капли. Еще ничего не случилось, а придумано уже столько всего. А ведь по большей части оно так и остается в статусе выдумки. Тьфу-тьфу-тьфу. И по дереву постучать. По столу.
Неужели Вика решилась? Руки трясутся. Угодила кисточкой для туши прямо в глаз. Щи-и-и-иплет!
Мама испугалась.
– Вика, ты чего рыдаешь?
– Я не рыдаю. Тушь в глаз попала.
В общем, два часа пролетели незаметно.
– Вика, ты куда собралась? – Мама поймала почти в дверях.
– Я… быстро! – Не выкладывать же правду. Что бы такое придумать? – Добегу до Марго. Я ей обещала.
Мама отговаривать не стала, только предложила:
– Зонтик не хочешь взять? Хмурится как-то подозрительно. Дождь, наверное, будет.
– Да ну, не будет. Осень, вот и хмурится.
Не хватало еще с зонтиком таскаться.
Вика выскочила из квартиры. У нее и так решительности с каждым мгновением все меньше, а сомнений все больше. В том числе в собственной адекватности. Что она делает?
Да все правильно она делает. Не ждет, не надеется на чудо. Это только в книжках бывает, когда вся такая милая, замечательная и скромная девушка сидит на попе ровно, ничего не предпринимая, только мечтает и желает, а счастье сваливается на нее само. И не мелкой щепоткой, а горной лавиной, принося пару-тройку, а то и больше таких обалденных крутых парней, мгновенно влюбляющихся в героиню и поспешно складирующих к ее ногам сердце, верность, обручальные кольца с бриллиантами.
Вика сама пишет, разбирается что к чему, отделяет пустую фантазию от реальности. Счастье тоже нуждается в поддержке, помощи и точном направлении. А то ведь так до тебя и не дойдет.
Погода и правда испортилась. Ветер и зябко. Или Вику вовсе не от холода трясет? Коленки ходуном ходят, и в груди как-то странно. Тесно, беспокойно. А еще страшно. Щеки пылают.
Ну вот наткнется она сейчас на того самого парня. Ну подойдет – возможно – если коленки окончательно не ослабнут, ноги не откажут и Вика не плюхнется на землю прямо там, где стоит. И что скажет?
Лучше не думать, не представлять. Разбираться с проблемами по мере их поступления. Прежде чем что-то говорить, надо сначала найти – кому. А его нет. Ни на том месте, где гулял с собакой, ни на том, где встретился недавно.
Вика весь район прочесала, и с каждым метром энтузиазм все сильнее остывал и все ярче загоралась мысль: «Ну ты и дура!» Под конец уже шла нога за ногу, по сторонам не смотрела.
Операция под кодовым названием «Сотвори счастье собственными руками» провалилась. С треском. Нет. С брызгами.
Как мама и предупреждала, начал накрапывать дождь. Сначала почти незаметный. Тонкая изморось повисла в воздухе, запахло сыростью и… Вика едва не добавила «тленом». Так умирают героические порывы и мечты. А что самое интересное, сдаваться не хотелось.
Сдаться – это окончательно признать себя тупой идиоткой, больной на всю голову мечтательницей. И конченой неудачницей.
Дождь разошелся. Тучи рыдали над Викой. То ли от сочувствия, то ли от смеха. Или судьба проверяла на стойкость и веру, подкидывая еще одно испытание?
Вика забрела во двор того самого дома. Его дома. Чтобы не слишком мокнуть, забралась в деревянный автомобиль-лазалку, торчащий между качелями и песочницей на маленькой детской площадке.
Какой из трех подъездов нужный, она понятия не имела, но все три хорошо просматривались. Только вот никто из них не выходил. И не входил никто. И холодно. Смысла нет дольше сидеть, если только Вика не планирует простудиться. А пока вроде не планирует.
Явилась домой, мама всплеснула руками.
– Вот предупреждала же тебя, что надо зонт брать! Мокрая вся, замерзла. А если заболеешь? – Она вынесла из ванной полотенце. – Вот, вытри голову. Или, может, ванну теплую набрать?
Ага. Чтобы утопиться.
– Пойду чайник вскипячу. – Мама продолжала хлопотать. – Попьешь горяченького. С медом.
Или с ядом.
Вика посмотрела в зеркало. Не специально, просто стояла как раз перед ним, убрала полотенце и напоролась взглядом на свое отражение. Лицо трагически печальное, темные круги под глазами (забыла и размазала тушь, пока вытиралась), волосы дыбом (тоже после вытирания). Зашибись.
Зашла на кухню, забрала приготовленную мамой большую кружку горяченного чая, исходящего густым паром, и пачку печенья, направилась в свою комнату. Уселась за стол – на кровати кружку не поставишь, – придвинула ноутбук.
Танька офлайн, Марго тоже. Ей можно позвонить, но написать легче, чем сказать. Сообщения обезличенные, вроде как и не с конкретным человеком разговариваешь, а с всеобщим разумом. Непонятно, кому легче признаться, чем реальному знакомому. Только Жорик онлайн. Ага, самое то.
Хотя Вика все равно не стала бы признаваться, чем только что занималась. Потому что глупость страшная и наивняк. Чего позориться-то? Даже перед друзьями.
От чая в животе стало тепло. И на душе, как ни странно. Не собиралась Вика убиваться из-за первой же неудачи.
Ну не вышло и не вышло. Конца света вроде не обещали. Раз судьба отвергла Викину помощь, значит, будет действовать сама. По собственному плану. А Вике нечего лезть не в свое дело, а следует, как героиням книг, спокойно сидеть и ждать. По крайней мере в данном случае.
Как героиням книг…
Вика открыла файл. На чем она там закончила?
Видела. Совсем близко. Сверкающее холодом серебро глаз, вертикально вытянутые тонкие прорези змеиных зрачков. Но не верила. И больше не хотела, чтобы сон оборачивался явью.
– Вы… ты…
Слова отказывались точно формулировать предположение. Названное обретает реальность, и ее уже не отменишь.
Дэлия на мгновение зажмурилась, а когда подняла веки, глаза у Ардана были самые обычные, человеческие. И во взгляде читалось раскаяние.
– Испугалась? – Голос тоже изменился, исчезли резкость и холодность. – Не бойся. Это всего лишь фокус. – Губы тронула ироничная улыбка. – Разве человек может превратиться в дракона?
– Не знаю, – неуверенно проговорила Дэлия.
А разве менее невероятное – убивать живые существа простым прикосновением руки?
Пальцы зависли над клавишами, Вика зевнула. Еще рано, но жутко хочется спать. Хотя ничего удивительного. Душевное перенапряжение, вечерний моцион под дождем, промокла-замерзла, а потом отогрелась и расслабилась. Даже в ванную нет сил тащиться. Переживет Вика разок без обязательных вечерних процедур.
Разделась, забралась в кровать под одеяло, пристроила рядом енота, пусть навевает счастливые сны. Но даже тут не заладилось.
Приснился почему-то Захаров. Будто они вдвоем сидят в той самой деревянной машине в чужом дворе. И дождь льет, и темно, и мерзко. И Вика, промокшая почти насквозь. Вода стекает с волос, бежит по лицу черными ручейками, потому что тушь течет. Хотя на самом деле она водостойкая. Но сну какое до этого дело. Вика не видит, но все равно ощущает, что именно черными.
Она зачем-то крутит игрушечный руль. Не сдвигаясь с места, едет в никуда. Захаров сидит рядом, скрестив на груди руки. Невозмутимый. Пялится вперед. А потом поворачивается, смотрит на Вику и хмыкает:
– Полетаева. Ужасно выглядишь.
Дурак. Даже во сне издевается.
Глава 13
Наверно, парню было бы приятно, если бы к нему подошла незнакомая девушка и сказала:
– Привет.
А Вика озадачилась. Только вышла за школьную ограду, и тут этот самый неожиданный «привет». А главное, девушка не совсем незнакомая. Понятно, что из одной школы, но там Вика ее как раз и не встречала. Или не замечала. Помнила совсем по другому месту и времени.
Вечер, улица, Жорик провожает Вику до дома, идут дворами, и тут…
Ну да, это именно она на Захарове висела. Марго ее имя называла, но Вика опять забыла. Какое-то простое.
– Я Лиза, – сообщила девушка. – В десятом «Б» учусь.
– Угу, – кивнула