Чувство нереальности охватило Лану. Все было не на самом деле. Такие вещи случаются только в слезливых сериалах и в фильмах, которые так любит Денис. Сейчас люди разойдутся по своим делам, так как ничего серьезного не произошло. Простое недоразумение. Ведь не может же счастливая мать просто так, без причин, потерять своего ребенка. Так не должно быть. Так не бывает.
Лана почувствовала слезы на щеках и вытерла их ладонью. Мужчина в клетчатой рубашке наконец-то бросил попытки оттащить женщину. Вместо этого он приблизился к рыжей головке и приложил пальцы к шее девочки. Через минуту убрал руку и отошел от места трагедии. Он опустил голову и старательно избегал обращенных на него взглядов. Лана поняла. Рыжеволосая девочка, которая только что умела так озорно улыбаться, была мертва.
«Не просто девочка. Ее зовут Аня. Аня мертва».
Кто-то положил Лане на плечо руку, и она чуть не закричала.
– Здравствуйте, – произнес за спиной неприятный булькающий голос. – Меня зовут Виктор. Мне с вами нужно кое-что обсудить.
Виктор взял бумажный стаканчик и осторожно отпил горячий кофе. Помои, конечно, но гораздо лучше того, что он пил дома. Он и девчонка, следившая за курьером, расположились перед киоском, на котором висела неаккуратно сделанная надпись «Горячие сосиски». Слева от них жила своей активной жизнью станция «Шаболовская»: ко входу, словно вода в воронке, стекались людские потоки; справа, из-за угла здания-куба, выходили тонкой струйкой и тут же хаотично растекались те, кто шел со станции.
На небе сгущались тучи: местами легкие, почти прозрачные, местами – тяжелые, цвета гематомы. Теплая погода сменялась липкой духотой. Виктор, прислушавшись к своему организму, превратившемуся к старости в отличную метеостанцию, решил, что дождь будет сильным. Кости еще не болели, но уже намекали на то, что скоро теплая осень сменится промозглой, и вот тогда-то придет боль с прописной буквы «Б».
«Я не собираюсь так надолго здесь задерживаться», – то ли с тоской, то ли с облегчением подумал он. И, вспомнив так и не снятую с крюка веревку, которая ждала его дома, Виктор невольно вздрогнул. Несмотря на теплую погоду, по рукам пробежали мурашки, как от озноба.
Лана до сих пор выглядела испуганной. Она держала свой стакан обеими руками, словно пытаясь согреться, но пальцы все равно дрожали. Бумажный стакан трясся, готовый упасть в любую секунду.
– Ты знакома с ним? – наконец заговорил Виктор.
Она поставила свой стакан на стол и посмотрела на него.
– С… с кем?
Виктор терпеливо произнес:
– С парнем, за которым ты следила. Тот, что зашел в подъезд за пять минут до… – Он секунду помолчал, подбирая нужное слово, – аварии.
– Да… да, это Денис… Но он не виноват, – быстро залепетала она. – Он не виноват…
– Охотно верю, – спокойно произнес Виктор. – Меня… нас сейчас больше волнует не вопрос, кто виноват, а вопрос, что происходит. Откуда ты знаешь этого парня?
– Дениса?
Погодин очень старался держать в узде поднимающееся раздражение. Сейчас его характер мог все только испортить.
– Да, Дениса. Пусть будет Денис. Так откуда ты его знаешь?
– Мы с ним… – Девчонка на секунду задумалась, а потом продолжила, уже более уверенно: – Мы с ним познакомились на этой неделе, в центре. Столкнулись на Остоженке. Он как раз шел со встречи с этим уродом, Константином Андреевичем.
Виктор подался вперед.
– Кто такой этот Константин Андреевич? И почему ты его так назвала?
– Этот гад нанял Дениса разносить его письма. Точнее, фактически заставил это делать.
– Заставил? – переспросил он.
– Да, сначала предложил денег, а потом просто начал шантажировать.
– А было чем шантажировать?
Лана взглянула на него, слегка сузив глаза.
– Это не имеет значения.
Виктор сделал глоток кофе. Девчонка явно приходила в себя. Даже руки почти перестали дрожать.
– Конечно, не имеет, – произнес он. – Это ваши с ним дела, и они меня не касаются… до тех пор, пока не коснутся. Ты видела этого… Константина Андреевича?
– Нет, знаю его только со слов Дениса. Мужчина, одетый в черное, с длинными белыми волосами.
Погодин замер. В голове мелькнул уже почти стершийся из памяти сон: «Ты не жнец. Ты всего лишь серп в руках жнеца».
Он судорожно втянул в легкие воздух, краем глаза заметив, как напряглась девчонка. Все-таки этот ублюдок из сна тоже имел отношение к смерти Филимонова. Вокруг творилась какая-то чертовщина, и Виктор, судя по всему, попал в самое пекло.
Он, раздумывая, потер колючий подбородок. Затем полез в карман, достал письмо, взятое в квартире Филимонова, и положил его между двумя бумажными стаканчиками.
– Это разносит твой… твой Денис?
Глаза девчонки расширились. Она смотрела на белый конверт, слегка приоткрыв рот. Затем медленно, словно ей было тяжело это делать, подняла взгляд. В расширившихся глазах Виктор увидел немой вопрос.
– Это? – нетерпеливо переспросил он, хотя уже знал ответ на свой вопрос.
Он думал, что Лана намеренно тянет время. Ему же казалось, что нужно спешить, нужно как можно быстрее узнать, что происходит и кто этот белобрысый ублюдок, приходивший к нему во сне.
Лана дернула в кивке головой, словно кукла.
– Откуда у вас письмо?
– Я забрал его у человека, который убил мою жену. Филимонов Андрей. Письмо ему было не нужно.
Лана сглотнула.
– Когда вы… когда вы забрали конверт, этот Филимонов был?..
– Мертв, как камень. И, как ни жаль, я тут ни при чем.
Девчонка кивнула. В ее взгляде появилось новое выражение, изрядно удивившее Виктора.
– Что в письме? – Дрожь в голосе осталась, но она походила скорее на возбуждение, чем на страх. Разговор о мертвом получателе этого отправления, видимо, ее больше не волновал.
Теперь, когда Лана пришла в себя и в ее глазах запрыгало явное нетерпеливое любопытство, Виктор немного расслабился, словно девчонка забрала часть его спешки и волнения себе. Он неторопливо закурил, затем подвинул конверт указательным пальцем по исцарапанной поверхности столика.
– Посмотри сама.
Девчонка схватила письмо и после почти незаметного замешательства достала листок. Внимательно изучила его, бесшумно шевеля губами, затем подняла непонимающий взгляд на Виктора.
– Что это за хрень?
– Дамы не должны так выражаться, – проговорил Виктор.
– Да мне плевать, как они должны выражаться! – раздраженно воскликнула Лана. – Что тут написано?
Погодин, слегка обескураженный таким напором, ответил не менее раздраженно:
– Не знаю! Если бы я знал, половина вопросов, думаю, отпала бы.
– Простите, – уже спокойнее проговорила Лана. – Нервы ни к черту. Ночью плохо спала. Нам надо найти выход в Интернет и посмотреть перевод этого текста.
«Нам, – про себя повторил Виктор. Юная особа оказалась гораздо разумней и крепче, чем ему показалось сначала. – Что ж, вдвоем будет легче».
– В Интернете ты с мальчиками знакомься, а у меня свои способы.
– Хорошо, будь по-вашему.
Лана улыбнулась. Виктор поймал себя на том, что этой улыбке хочется ответить. Это его немного разозлило. Он бросил «бычок» в свой стакан и буркнул:
– Тогда двинулись.
Улыбка пропала с лица Ланы. Она кивнула.
Когда они подошли ко входу в метро, пошел дождь.
– Иду, иду! – раздался голос за деревянной дверью. – Вы думаете, что я еще умею бегать сломя голову? Напрасно вы так думаете…
Скрип ключа, поворачиваемого в замке.
– …Годы, когда я был бодр и шустр, давно ушли.
Дверь открылась, и Лана увидела невысокого старичка с лицом, похожим на сморщенное яблоко. Левый глаз затянула катаракта, правый же добродушно щурился. Редкие седые волосы топорщились во все стороны. В руках человек, которого Виктор по пути называл «ходячей энциклопедией», держал чашку.
Открыв дверь и посмотрев на гостей, старичок продолжил свой монолог:
– Даже не знаю, кому сейчас отдать предпочтение: то ли прекрасной молодой даме, преобразившей мою унылую халупу, то ли старому пердуну, который за последние года три ни разу не соизволил зайти к другу. Разрешите мою дилемму, друзья, и разрешите ее мудро! – напыщенно закончила свою речь «ходячая энциклопедия».
– Лучше пропусти нас, и мы послушаем твое бормотание внутри, – мрачно произнес Виктор, но Лана краем глаза заметила, что он все же не смог сдержать легкую улыбку.
– А! Я так и знал. Ты просто понял, что спор разрешится не в твою пользу! – Хозяин квартиры задорно подмигнул Лане здоровым глазом. Затем поставил на маленькую тумбочку чашку и посторонился, пропуская гостей. Закрыв дверь, старичок повернулся к Виктору и обнял его:
– Ну привет, Витя!
– Привет, Леша!
Оба чуть отстранились и несколько секунд смотрели друг на друга. Лане сдавило горло: перед ней стояли самые старые друзья, каких она только видела. Правда, на мгновение их старость отступила, и ей уже несложно было представить себе обоих молодыми и крепкими. Сколькими радостями они делились? Сколько бед они помогли друг другу преодолеть?
Наконец хозяин квартиры повернулся к Лане, нежно взял ее за руку и дотронулся губами до костяшек среднего и безымянного пальцев.
– Как ваше имя?
– Лана.
– А я – Алексей Петрович! Весьма польщен присутствием столь прекрасного создания в моей уродливой обители!
Лана почувствовала, что краснеет.
– Леша, прекращай сыпать комплиментами, ты опоздал лет эдак на сорок, – произнес Виктор и закашлялся в кулак.
– На десять, всего на десять, старый ты циник! – добродушно ответил хозяин квартиры и продолжил: – Судя по вашему виду, там, на улице, разверзлись хляби небесные. На сорок дней и сорок ночей, я надеюсь, воды не хватит.
Виктор посмотрел на Лану с выражением одновременно извиняющимся, раздраженным и немного растроганным. Как будто он стеснялся болтливого друга и неумело пытался скрыть радость от встречи с ним.
Алексей Петрович улыбнулся, глядя на хмурого Виктора, и проговорил: