Ожидание тянулось до невозможности мучительно. Помнится, пару недель назад, когда внезапный дождь, что без остановки лил две ночи и два дня, загнал в пещеру безвылазно — даже оправлялись в ведро, Фэйри рассказал, будто на Севере есть такая пытка. Человеку надрезают сухожилия на руках или ногах и начинают наматывать их на палочку. Пытку такую проводят не для того, чтобы что-то узнать. А чтобы пленнику стало очень больно. И чем громче несчастный вопит, тем сладостнее палачам. Конечно, Суи даже представить не мог, как это больно. Но чем дольше он лежал под кустом, тем сильнее начинал понимать орущего. Ему самому хотелось вскочить на ноги, потрясая верным топором и заорать, какого, мол, хера, уже полдня нет ни одного каравана!
Шмыгают только одиночки, которые опасливо косятся на упавшую поперек дороги березу, ее перешагивают, и поспешно убегают, не забыв покланяться кустам и лесу.
Но от чужих поклонов в кошеле звонче не становилось. Хотя, конечно, уважение радовало.
За спиной зашуршала трава. Рядом с Суи плюхнулся Латки, вытирая пот с раскрасневшегося лица рубахой, перепачканной корой и смолой.
Бертран покосился на дозорного:
- Тебя слышно за поллиги, друг Латки. А уж воняешь ты так, что все сторожевые гиены Таилиса по тебе тоскуют!
— Там… эта!.. идет! — на одном дыхании ответил паренек и начал размахивать окровавленными ладонями. Казалось, будто он схватился за крутящийся наждак, на котором мясники правят секачи.
— Перчатки⁈.. — угрожающе протянул Суи.
— Я его как увидел, забыл про все! — повинился дозорный. — Сразу и скатился, как Анри учил!
Бертран пригляделся. На шее у Латки наливалась кровью натертая до мяса полоса от веревки. И Суи мог дать медведю голову на отгрыз, что такие полосы покрывают всего незадачливого, но глазастого парня. Способ быстро скатываться с высоты по веревке, обмотанной вокруг тела, был полезен. Но безопасен, только если делать правильно все, до последнего движения. А то можно и самому себе голову отпилить.
— Как закончим, скажешь стенолазам, что ты очень плохой ученик. Понял? А когда заживут руки, все котлы на месяц твои. Чтобы не забывал о перчатках!
— Ну там караван же! Большой! Богатый! На телегах! Я не подумал!
— Охрана есть?
— Немножко! — продолжал восторженно шептать Латки. — Всего двое! На каждый воз по одному. Остальные — купчишка и возчики!
— Это хорошо! — кивнул Бертран. — А теперь беги к Дудочнику, и скажи, чтобы готовил арбалет. И не лезь драными руками себе в портки. Ладони загниют, лично отпилю.
Взмыленный Латки умчался.
Бертран проводил его взглядом, и снова уставился на дорогу. Пост у Латки был на высокой сосне, с нее видно далеко. И пока богатый караван доползет до места засады… Времени целая пропасть! Хоть спать ложись, если от волнения заснуть сможешь.
Чтобы немного отвлечься, Суи начал прикидывать будущее дело. Они учли все. Кроме, наверное, того, что караван может — вдруг! — охраняться Ловчими, рассказы о которых доходили даже до Суры. По словам Анри, их бывший мастер-стенолаз начинал как раз среди них. Поэтому мог не только спрыгнуть с любой, самой высокой крыши, не переломав кости, но и по пути оштукатурить кусок стены — настолько был ловок и быстр.
С другой стороны, чтобы нанять в охрану Ловчих, купцы должны везти серебро в слитках и полные кошели золота. Те, кто едят рыцарей на завтрак и голыми руками разгоняют стаю тигуаров, стоят очень дорого. Если вообще захотят продаться.
Так что, возможность нарваться на столь опасных противников, Бертран категорически отмел. Не зря же он ровным счетом неделю проторчал под этим кустом! И не спал, как могли бы подумать многие. Отнюдь! Претерпевая голод и холод, внимательно наблюдал за тем, кто и как везет ценности и никчемности по тракту меж Вертеном и Анжуа. Так далеко, почти за дюжину лиг, компания забралась нарочно — только самый глупый и кровожадный хорек давит кур рядом с норой. И не просто наблюдал, а царапал углем на деревяшках и ножичком бересте, отмечая, кто пошел, всколькером и другие полезности. Впервые Суи захотелось научиться писать, чтобы не мучиться, запоминая, что значит кружочек, а что — кривой треугольник. Зная буквицы все это проделывать куда проще.
И научиться по настоящему, а не так, как «умел» священник в несчастной Суре, что пел по памяти одно и тоже, а о страницы только потные пальцы вытирал.
Самое большее, проезжавший за эту неделю караван охраняла дюжина стражников. Но там и возов ехало столько, что Бертран сбился со счету. Но и там, в здоровенном караване о многих возах, охраной были самые обычные городские бандиты, на которых Суи изрядно насмотрелся в Таилисе. А некоторых даже ограбил. Разве что, морды у этих чуть благообразнее. И то, не всегда.
Напугай такого, он и сбежит, забыв про обещания служить и охранять. И медную бляху караванного охранника забросит в самую глубокую лужу. Главное, чтобы Дудочника не подвел глаз и руки. В деревья-то, он стреляет отлично. Стрела в стрелу попадал, пока Бертран не намекнул, что испорченный боеприпас вычтет из грядущей добычи. И плевать, что болты найденные, как и арбалет. Это, как в Сивере говорят, совсем другой вопрос и две большие задницы. Бертран, несмотря на долгие объяснения Анри, так и не уразумел, к чему тут задницы, но решил, что лучше покивать и понимающе закатить глаза, чем еще раз выслушивать путаника-южанина.
Каравана все не было. Суи начал дергаться и нервничать — не показалось ли Латки. А то пока сидишь на сосне, обняв шершавый ствол, подставив макушку палящему летнему солнцу… Перегрелся, примарилось! Не могли же они свернуть! Нет тут никаких развилок! И гостеприимных полянок, чтобы на ночлег расположиться — тоже нет! Все проезжающие останавливаются в полутора лигах дальше по тракту, возле «Хромой Козы»…
А может, случилось с ними что? Какой охранник свалился спросонья под воз? Или колесо соскочило с оси или треснуло? Бертран искренне надеялся, что с долгожданной добычей никаких неприятностей не произошло. Еще больше надеялся, что тут не затесалось богопротивное колдовство. Зря, что ли, березу валили?.. Суи коснулся свежей ссадины под штанами. Топор обиделся, что его используют как орудие, а не как оружие, и, вывернувшись, ударил хозяина. К счастью, по касательной и обухом.
В тот миг, когда Суи решил ввести обязательную молитву перед выходом на промысел, чтобы Пантократор не оставил в дальнейшем милостью сиротинушек, кои наги, убоги, тощи животом и кошелем — наконец заскрипели колеса, гулко задышали быки, зафыркали лошади, загалдели люди. Кровь застучала в висках, а руки сами схватились за топор. Ноги, к счастью, оказались умнее — ну или лучше запомнили дюжину раз оговоренный план.
Из-за густых зарослей ольховника, медленно выехал караван, начал вытягиваться на коротком прямом отрезке…
Бертран поморщился, увидев только две телеги, пусть и больших — Латки польстил, приписав их к гордому племени возов. Ленивые круторогие волы — опять же здоровенные, но видели мы карликов и поменьше, то есть, волов повыше!
Рядом с возницами сидят стражники, по одному на телегу. Бертран пообещал похвалить сам себя — ну какие, в сраку, Ловчие! В лучшем случае, отставные вышибалы, решившие пробздеться на свежем воздухе! Вон, рожи какие бандитские и противные! Таких и топором не грех! Хорошо, что дорога здесь безопасная, на ней все беспечные, законы всяческие нарушать проще.
Топор одобрительно толкнул в коленку. Суи погладил обух кончиками пальцев. Интересно, что же за руки держали тебя, раз ты такой кровожадный? Кто до бывшего хозяина рубил тобою людей и врагов?.. Узнать надо, чтобы держаться от тех мест, где он бывает, как можно дальше. А то ведь в умелых руках безумца и хрен — шестопер. Мало того, что помрешь, так еще и люди смеяться будут! Бертран, конечно, хотел войти в легенду — но не в похабную.
Рядом с телегами, на невысокой, но гладкой лошадке, ехал человек, разодетый, что твой бургомистр — Суи видел в Таилисе издалека. Сапоги новые, блестючие, плащ без единой дырки, нос длинный, кривой, морда наглая, так бы и врезал кирпичом, чтобы брызги во все стороны! Хорошо, хорошо, значит, денежки есть! А если даже и нет, и монеты в расписки превращены (вот же выдумали черное колдовство, монеты буквами заменять!), одежка сама по себе имеет хорошую цену. Даже отстираная от дерьма и крови и заштопанная.
— В жирного бей! — прошептал Бертран, проклиная себя — забыл, придурок, что люди делятся не только на тех, кто по земле ходит, и кто в ней лежит! «Ловчие, ловчие… Хуевчие!» Как пришпорит лошадь, как ускачет за помощью!
Но Дудочник то ли умел читать мысли, то ли и сам оказался догадлив. Вот первая телега оказалась вровень с незаметно сделанной меткой. По уговору, если старший особых команд не давал, с этого равнения все начинали действовать по плану. И…
Щелчок Бертран не услыхал. Зато увидел, как торгаш, схватившись руками за живот, медленно рушится из седла, громко завывая. Хороший выстрел! Лошадку не зацепило, если поймать удастся, опять же прибыток.
Возницы заозирались. Клюющие носами охранники начали поднимать головы, лупая осоловевшими глазами. Начался отсчет самых важных драгоценных мгновений, когда действо уже началось, но в головах будущих жертв пока не уложилось, что настало время биться, притом насмерть. Если упустить те мгновения. потом все куда сложнее, дольше и кровавее.
— Бей городских! — заревел Бертран, выкатываясь из кустов, с топором наперевес.
Со всех сторон на дорогу с воем и руганью полезли и остальные, размахивая оружием.
Торговец, удивительное дело, не поскупился — нанял лучших скороходов империи. Не успела лихая банда добежать до повозок — кому дюжина шагов, кому две — как стражники испарились. Раз, и нету. Только пыль столбом до самого неба. Быстрее призовых жеребцов на скачках!
Вслед за охраной кинулись и возчики. Но бежали медленнее — жаль им было телег и волов! Бертран вскинул топор над головой, проорал что-то непонятное, что должно было изображать какой-то северный говор — накануне все дружно согласились, что задумка хорошая, так намного жутче. Оказалось, что и вправду, жутче — возницы припустили со всех ног. Никто не хочет, чтобы его личные сухожилия на палочку мотали. А Суи сделал пометку в голове — на будущее — нужно в следующий раз по пояс раздеться, намалевать сажей по голой шкуре полосков всяких, чтобы каза