о заметила.
С нами все в порядке, никаких проблем».
«Да кому вы вообще нужны?», — подумала Перышко. Четыре часа. Опять такси.
19
— Перышко — прям настоящий дар божий для местных таксистов, — сказал Келп, когда они увидели, как такси подъехало к главному входу в «Уисперинг пайнс», через дорогу от них.
Они сидели в Вояджере Гилдерпоста, и, несмотря на то, что в нем было полно людей, в нем было достаточно просторно, не так как в джипе, припаркованном около винного магазина. Такие магазинчики, словно по взмаху волшебной палочки, разрослись вдоль дорог рядом с каждым кемпингом в цивилизованном мире. Гилдерпост был за рулем, Дортмундер сидел сбоку, всматриваясь через массивный подбородок Гилдерпоста туда, где остановилось такси. Тини, можно сказать, занял все оставшееся свободное в машине место, поэтому Келп и Ирвин едва втиснулись.
Спустя минуту как подъехало такси, низкорослый полный парень выбежал из главного входа, остановился, подпрыгнул на ногах и нетерпеливо ждал, пока две фуры прорычали, проезжая мимо. Затем он перебежал через дорогу, залез в старую оранжевую Субару, припаркованную задом перед винным магазином. Дортмундер заметил этот автомобиль, когда они еще подъезжали, и тогда ему стало интересно, не грабят ли этот винный магазинчик, потому что другой причины припарковать машину задом он не видел. Но теперь стало понятно зачем.
— Преследователь, — подал голос Тини.
— Из племен, — согласился Дортмундер, как только такси отъехало от главного входа и повернуло в сторону города. Субару чуть проехала кряхтя и заглохла, затем вновь завелась и рванула за такси.
— Отлично, пошли, — сказал Ирвин, которому не очень нравилось сидеть под Тини.
— Подожди, — остановил Дортмундер, и тут все увидели темно-серый Чеви, который поначалу никто и не заметил. Машина стояла все это время возле огромного кустарника, который рос вдоль деревянного забора «Уисперинг пайнс». Вдруг автомобиль начал скользить вперед, словно водяной мокасин через небольшой поток.
— А это коп, — сказал Дортмундер.
Тини рассмеялся (а Ирвин в этот момент застонал).
— Да у Перышка тут целое сопровождение, как на параде.
— Ну а сейчас мы можем пойти? — взмолился Ирвин.
— Да, точно, — сказал Дортмундер, и все вышли из Вояджера, некоторым было сложно двигаться, и все направились через дорогу.
Гилдерпост уже был здесь раньше, поэтому он повел всех по асфальтной дороге, мимо сосен, кустарников, различных домов на колесах, иногда даже встречались и палатки, но вот, наконец, они пришли к нужному дому на колесах.
— Она его заперла, — сказал он и достал ключ, пока они подходили к автодому.
— Зачем? — просил Келп.
— Привычка, — предположил Дортмундер.
Правая сторона дома на колесах, противоположная той, где была главная дверь, была подперта несколькими чахлыми соснами. С левой стороны был кусок свободной земли, металлические колья с желтой веревкой на уровне колена обозначали границы кемпинга, а за этой территорией четыре старика играли в карты за столом, который они поставили рядом со своим авто, больше напоминающим транспортное средство космических захватчиков. Они наблюдали за этой пятеркой, ничего подозрительного, просто смотрели, как люди смотрят кино. Келп помахал им и крикнул:
— Как у вас дела?
Четверо игроков улыбнулись, закивали в ответ и заулыбались. Один из них ответил:
— Очень даже хорошо.
— Воздух пахнет морозцем, — продолжал беседу Келп, пока Гилдерпост возился с ключом.
Одна из женщин сказала:
— Молодая девушка куда-то вышла.
— В аптеку, — подтвердил Келп, и тыкнув пальцем в Гилдерпоста, который наконец открыл дверь, сказал:
— Это ее отец.
— Ааа, — протянули старики, как будто им рассказали целую историю, они закивали, снова помахали и улыбнулись Гилдерпосту:
— Добрый день.
Гилдерпост вытянул из себя улыбку, помахал в ответ, и зашел внутрь автодома, остальные последовали за ним.
— Скорее, отчим, — сказал он и закрыл дверь.
20
— Мне там сказали, что мой отец здесь, — сказал Перышко, заходя в автодом с пакетом, на котором был изображен зеленый крест, обозначающий аптеку.
— Это Энди постарался, — сказал Гилдерпост.
Перышко посмотрела на них. Гостиная дома на колесах еще никогда не казалась такой маленькой.
— Полагаю, у нас собрание — сказала она. — Подождите, пока я это все уберу.
И она пошла по узкому проходу к ванной комнате, где она выложила свои покупки, а когда она вернулась в гостиную, Ирвин встал и скалился, глядя на Перышко — каждый раз, когда Ирвин пытался улыбнуться, он выглядел так, словно у него был приступ — и сказал: — Можешь сесть на мой стул, Перышко.
Энди уже сидел на полу, Тини на диване, Фицрой на другом стуле, а Джон сидел на подставке для ног, принесенной из кухни, поэтому его колени упирались в подбородок.
— Спасибо, Ирвин, — сказала Перышко, бросив ему в ответ искусственную улыбку, и села на стул.
Ирвин примостился рядом с Энди на полу, где он смог прислониться спиной к стене. Фицрой сказал:
— Так, Перышко, похоже, у тебя было много приключений.
— Еще бы, — сказала она.
— Так расскажи нам, — попросил Джон, — мы же для этого тут и собрались.
— Хорошо, — сказала она. — Они с самого начали вести игру по жестким правилам, арестовали меня за вымогательство и посадили за решетку. Со мной никто не говорил до часов шести, потом пришла адвокат, назначенная судом, у нее уже была своя договоренность с судьей, мне нужно было подписать бумаги о том, что я лгунья и согласна уехать из города и никогда не возвращаться.
— Это твой адвокат, — сказал Ирвин.
— Так было написано на бэйджике.
— Он там, чтобы от тебя избавиться, — напомнил ей Энди.
— Она. Марджори Доусон.
— И как она тебе? — спросил Джон.
— Она берет деньги и делает то, что хочет плательщик, — пожала плечами Перышко. — И когда же у меня появится нормальный адвокат?
Фицрой уже знал ответ на этот вопрос.
— Точно не раньше, чем они заговорят про тест ДНК, — сказал он. — Как только они скажут хоть слово о тесте, ты сразу же говори «О, тогда я, пожалуй, найму адвоката, который в этом разбирается».
Перышко поняла суть идеи, но ее все равно это раздражало.
— То есть мне придется иметь дело с этой Марджори Доусон?
Ирвин сказал:
— Перышко, это ненадолго. Как только они откажутся от этой идеи, они сразу же от тебя избавятся на раз-два. И тут же начнут думать, как Тини.
— Анастасия, — вставил свое слово Тини.
— Ой, да они уже давно отказались от этой старой идеи, — уверила его Перышко. — Мы это уже прошли.
— Как? — удивился Фицрой, даже выпрямился. Но прежде, чем она успела ответить, Джон сказал:
— Нет, это не выход. Перышко, расскажи нам все, что произошло с самого начала.
Она рассказала обо всем с самого начала, даже обращая отдельное внимание на то, в каком бешенстве она была из-за того, что ей пришлось провести ночь в камере.
— Я никогда в жизни не была в тюрьме, даже ни минуты.
А потом она рассказала им и хорошие новости о том, что ее прадеда Джосефа Рэдкорна не только помнили, но его и увековечили на дощечке, сделанной могавками, чьи родственники, возможно, и столкнули его с высоты.
— Это шикарный новости! — воскликнул Ирвин, как будто Перышко и сама этого не знала.
Фицрой задумчиво сказал:
— Когда я изучал материал, я не встречал какие-то упоминания об этой табличке. Господи храни могавков.
— Убийственно, но очень глубокомысленно, — прокомментировала Перышко.
— И что будет дальше по плану? — спросил Джон.
— Доусон, адвокат, собирается поговорить с людьми из резервации, — сказала Перышко, — а завтра она мне позвонит, и мы с ней встретимся.
— И вот тогда и начнется разговор о тесте ДНК, — сказал Ирвин.
— Окей… А что будет делать Перышко? — спросил Джон.
Перышко уже не один раз проходила через это с Фицроем. Он сказала:
— Я скажу ей «Милочка, да это же отличная идея. Теперь вы будете уверены, что я одна из вас, может быть, я всегда это знала».
— А где вы найдете адвоката? — спросил Энди.
— Фицрой уже нашел его.
— Найду, — поправил Фицрой, поправляя ее, — может быть и ее. У меня пока еще нет никого конкретного на примете. Я сегодня в обед позвоню, чтобы уточнить.
Джон удивленно посмотрел на него.
— То есть ты еще не подготовился к этой части?
— Было еще рано, — начал оправдываться Фицрой.
— Так ты знаешь этого адвоката или нет? — встрял Энди.
— Я знаю фирму, — ответил Фицрой. — Файнберг.
— Просвети меня, — попросил Джон.
— В Нью-Йорке есть фирма, услугами которой я пользуюсь постоянно. Вообще это Файнберг, Кляйнберг, Риненберг, Стайнберг, Вайнберг, Клатч, но все же она известна как Файнберг.
— А я знаю ее как Клатч, — сказал Энди.
— Конечно, — согласился Фицрой. — Но, видимо, в профессии юриста не хватает твоего тонкого юмора.
— Фицрой, расскажи мне про весь этот бизнес Файнберга. Ты с ними работал раньше?
— Несколько раз.
— Это коррумпированные адвокаты?
— Вовсе нет, — улыбнулся Фицрой. — Не все адвокаты коррумпированные, Джон.
— Это их работа коррумпированная, — сказал Ирвин.
— Рассказывай, — настоял Джон.
Фицрой начал рассказывать:
— Хорошо, Джон, дело в следующем. Файнберг — это большая корпоративная юридическая фирма в Манхэттэне. У них в штате сотни адвокатов.
— Больше, чем все эти «берги»?
— Эти «берги», как ты говоришь, — пояснил Фицрой, — были первыми партнерами, но сейчас, думаю, они уже все умерли.
— Ушли за своим вознаграждением, — ухмыльнулся Ирвин.
— Так с кем ты работаешь?
— По-разному.
Джон все продолжал качать головой, как будто отмахивался от комаров.
— От чего этого зависит?
— От подвернувшейся работы. Например, с этими грантами на землю я работал со старшим, который меня хорошо знает. Я описал ему, чем занимаюсь, и он перенаправил меня к риэлтору в этой же фирме. Когда я работал с офшорным спасательным предприятием, он свел меня со специалистом по морскому праву. В этот раз он сведет меня со специалистом по ДНК тестам.