- Удачный день? - спрашивает он, выехав с парковки на проезжую часть.
- Ага, - киваю я. - В летних кафе не особо принято чаевые оставлять, а сегодня ничего - хороший «улов».
- И кто такой щедрый? - продолжает расспрашивать Ник.
- Компания парней была, - начинаю рассказывать, поудобнее устроившись на сидении. - Один, я так поняла, женится через неделю, вот, устроили мальчишник. С пяти часов гулять начали, а в девять их уже разобрали всех по койкам, - начинаю хихикать, вспоминая как всё это выглядело со стороны.
- В смысле? - Никита бросает на меня удивлённый взгляд
- Благоверные их пришли - нынешние и будущие, - поясняю я, - парни, конечно, порывались ещё в клуб пойти, но невеста со словами: «пора баиньки», жениха первого увела. Умоталась с ними, если честно, но хоть не зря, - прикрываю глаза, ощущая уже привычную тяжесть в ногах.
- Я надеюсь, к тебе не пристают? - помолчав некоторое время, несколько неожиданно спрашивает Ник.
Не могу сдержать саркастичной усмешки:
- Тебе не кажется, что поздно уже беспокоиться по этому поводу? Я так - то три недели в кафе работаю.
- И всё же?
- Ты Пашу видел? - улыбнувшись, отвечаю я.
- Вопрос снят, - расслабленно смеётся Ник. - Может, бросишь работу в кафе? Тебе же уже не нужно будет прятаться за ней от Димы, - поясняет он, заметив с каким недоумением я смотрю на него. - Да и устаёшь сильно.
- Нет, - отрицательно качаю головой. - Мне деньги нужны, брать у отца не хочу, хотя всё равно придётся, наверное. Давай, о чём - нибудь другом поговорим? - предлагаю я. Не хочется мне думать о проблемах, когда Никита рядом. Тянусь к магнитоле, включаю радио, и оставшийся путь до моего дома мы занимаемся тем, что у нас отлично получается - болтаем обо всём, что взбредёт в голову.
Ник паркуется возле моего подъезда. Поворачивается ко мне. Я как раз вожусь с ремнём безопасности, отстёгивая его, как он спрашивает:
- Во сколько ты родилась?
- В пять утра. А что?
Ник лишь молча бросает на меня лукавый взгляд. Поворачивается в сторону заднего сидения, наклоняется, шарит там рукой. Затем с улыбкой протягивает мне небольшую продолговатую коробочку, упакованную в светло - голубую блестящую бумагу.
- Считается, заранее поздравлять нельзя, - немного неуверенно говорит Ник. - Но я хочу быть первым, от кого ты получишь подарок в свой день рождения. В общем, будем считать, что сейчас я просто даю тебе красивую коробочку. Утром она превратится в подарок, откроешь, как проснёшься.
- Спасибо, - тихо выдыхаю я, ощущая как в горле от переизбытка эмоций собирается ком. Сжимаю подарок Ника в ладони, наклоняюсь к нему, обнимая второй рукой. Оставляю лёгкий поцелуй на его губах, ещё раз повторяя: - Спасибо.
Никита проводит пальцами по моей щеке, произносит:
- Надеюсь, тебе понравится.
- Конечно, понравится, - заверяю его с улыбкой. - Это же твой подарок.
Выхожу из машины. Не хочется расставаться с Ником. Пусть и ненадолго. Завтра в это же время я уже смогу свободно называть его своим парнем. Смогу зацеловать каждый миллиметр на его теле, не переживая о том, что поступаю как последняя...
- Поля!
Слышу, как хлопает дверца автомобиля. Оборачиваюсь и оказываюсь нос к носу с Никитой, который в два шага преодолевает разделяющее нас расстояние.
- Чт... -
Не успеваю задать вопрос, как Ник сгребает меня в свои объятия, целуя. Напористо, страстно, жадно. У меня от неожиданности кажется весь воздух из лёгких вышибает, а в следующую секунду я вцепляюсь в его плечи, отвечая на поцелуй, растворяясь в нём, откидывая все сомнения... потому что ощущать его рядом, отдаваться его ласкам уже почти жизненная потребность, потому что без него плохо.
Ник прижимает меня спиной к своей машине, не переставая целовать, зарываясь одной рукой в волосы на затылке, а пальцами второй проникает под край топа, обхватывая за талию. Губами касается шеи, оставляя дорожку из лёгких поцелуев, спускаясь к ключице. Я только и могу, что хватать ртом воздух, выдыхая рвано... и надо прекращать всё это безумие... надо... Мы же на улице, пусть и темно уже, и прохожих почти нет, но с моих губ лишь срывается невнятный полустон.
Никита отстраняется, делает глубокие вдохи - один, второй, - постепенно выравнивая дыхание. Смотрит в глаза, и в его взгляде вижу настолько откровенное желание, что меня в жар моментально бросает, тело как будто ватным становится, я уже сама себе не принадлежу. Вцепляюсь дрожащими пальцами в его футболку, понимая только одно, что хочу утащить его с собой в свою квартиру, и будь что будет.
- Полина, - шепчет мне Ник на ухо, - с ума сводишь, - оставляет лёгкий поцелуй в уголке губ, - если бы он не был моим братом, наплевал бы на всё. Завтра, - снова смотрит мне в глаза, - увезу тебя к себе... - тянется к моим губам, но, в последний момент отстраняется.
И я ему благодарна даже, потому что у меня уже никаких моральных принципов не остаётся. Меня даже упоминание о Диме не остужает, но Ник прав... хорошо, что он сильнее меня.
Отступаю от него, не касаясь более, Ник тоже только провожает меня взглядом. Уже позже, когда я оказываюсь в постели, от него приходит смс:
«Не буду желать спокойной ночи. Нечестно же, если я один не буду спать, вспоминая об одной очень горячей штучке».
Следом ещё одно:
«Я в душ. Холодный. Второй раз».
Вот как ему удаётся? Заставлять меня счастливо улыбаться, одновременно вгоняя в краску, даже находясь на другом конце города?
Мне и самой кажется, что не усну, но нет, усталость даёт о себе знать. И всю ночь снится мне один очень горячий парень.
*****
Утром просыпаюсь от телефонного звонка. Вера. Не изменяет себе, всегда стараясь поздравить меня первой. Говорит, что приедет в конце августа на пару дней, а потом мы вместе улетим в Питер.
- Я специально отпуск взяла. Две недели. Помогу тебе устроиться, - делится планами Вера.
- Отпуск? - резко подрываюсь на кровати, услышав заветное слово. - Вера! Даже не смей думать о том, чтобы потратить его на меня. Я - не маленькая, сама устроюсь!
Я, наверное, сумасшедшая, но идея свести отца с Верой становится каким - то наваждением. Но приходится себя сдерживать. Они всё - таки взрослые люди, с непростым прошлым, потому максимум, что я себе позволяю - совсем лёгкие намёки. И с отцом успехи есть. Знаю, что он действительно предложил Вере куда - нибудь съездить вместе. Правда со словами «чтобы нам не скучно было». Но тётя отказалась. Ничего, дожмём!
- Вера, - сделав глубокий вдох, говорю уже более спокойно. - Я Питер знаю, как свои пять пальцев. И каждый угол в твоей квартире, - добавляю решительно. - Поэтому приезжай на пару дней, я только за, но потом дуй в отпуск. И отца прихвати, иначе он скоро от переутомления сляжет. А один он не поедет никуда, сама знаешь.
- Лёша заболел? - в голосе Веры моментально появляются искреннее беспокойство. Как? Как я раньше не замечала её истинного отношения к отцу?
- Нет, но заболеет, - продолжаю гнуть свою линию, бессовестно преувеличивая масштаб проблемы. Отец, конечно, много работает, но укладываться на больничную койку явно не собирается. - Пашет, как вол. А он ведь не железный.
- Я поговорю с ним, - задумчиво тянет Вера.
- Поговори - поговори, - соглашаюсь я.
На этой оптимистичной ноте мы и прощаемся. Хм... оптимистичной для меня. Может, не стоило пугать Веру? Будет теперь переживать. Ай, ладно, может, щёлкнет у неё в голове, наконец, нужный тумблер.
Предстоящий разговор с Димой тяготит, воспоминания о Никите, наоборот, окрыляют. Предпочитаю думать о Нике: с улыбкой и пританцовывая иду в душ. По пути вспоминаю о его подарке. Бросив чистые вещи на стиральную машину, возвращаюсь в прихожую. Заветная коробочка стоит на полочке. Тогда в январе я как - то сказала Никите, что мой любимый цвет - небесно - голубой... запомнил... и это вроде такая мелочь, но на душе становится теплее, а в груди появляется какое - то щемящее чувство. Я не просто влюблена в этого парня, не просто... Господи, да я люблю его до одури, до умопомрачения. «Ты, ты так откровенно попала», - всплывает в голове строчка из любимой песни любимой Земфиры. Попала, да, попала по полной, хоть и зовут меня не Анечка.*
Распаковываю подарок аккуратно, открываю продолговатую красную коробочку. Внутри лежит тонкая золотая цепочка с изящной подвеской в форме слова: Love. Провожу по ней кончиком пальца: и пусть кто - то скажет, что такой подарок банален... пусть. Для меня он самый лучший.
Не успеваю примерить подвеску, отвлекаясь на звонок в дверь. Открыв, почти сразу оказываюсь в объятиях отца. Обниматься ему не особо удобно - в одной руке он держит коробку с тортом, во второй ещё одну коробку побольше, упакованную в подарочную обёртку. А всё - таки наши отношение в последние месяцы сильно потеплели. Не знаю, что способствовало этому больше - его осознание, что он почти потерял меня как дочь, или чувство облегчения, которое мы оба испытали, когда вся правда выплыла наружу.
- С Днём рождения, доча! - улыбаясь, поздравляет отец.
«Доча», - давно он меня так не называл. Целую его в щёку в ответ. Забираю у него из рук торт, киваю в сторону кухни.
Пока отец разувается, начинаю возиться с кофе. Он идёт в ванную мыть руки, а я достаю торт. М - м - м... «Киевский» - мой любимый. Чем хорош день рождения? Тем, что с чистой совестью можно на завтрак умять кусок любимого торта.
- Вера уже звонила? - отец появляется в дверях с подарком в руках.
- Да, - оборачиваюсь на его голос.
- Ну... в общем, я присоединяюсь ко всему, что она тебе пожелала, - улыбаясь, произносит он. - У неё язык всяко лучше моего подвешен. А это от нас подарок. Общий, - уточняет он, укладывая его на стол.
Я по форме коробки догадываюсь, что там может быть. Разрезав упаковочную бумагу и рассмотрев содержимое, подпрыгиваю на месте, а потом повисаю на шее отца.