- У меня вроде было.
Нахожу в холодильнике бутылку вина. Достав её, чувствую как горло постепенно сжимает тисками. Подруга видит, как меняется моё выражение лица, спрашивает обеспокоенно:
- По - о - ль, что случилось?
А я не могу и слова произнести. Только смотрю на бутылку в руках, которую и купила - то специально к своему дню рождения. Думала тогда, вдруг после разговора с Димой мы с Никитой поедем ко мне. Готовилась...
Остаток вечера мы с Мариной проводим так, как, наверное, и должны проводить две лучшие подруги, у одной из которых в личной жизни случился полный пиздец: я реву, она меня успокаивает. В перерывах приканчиваем злополучное вино. Потом Марина снова рвётся «навалять этим долбоёбам по полной», я её останавливаю. Вырубаемся под утро, причём подруга несёт какой - то бред про какое - то озеро, но я уже не в том состоянии, чтобы вникать в суть.
*****
Просыпаюсь ближе к трём часам дня. Голова ожидаемо раскалывается, во рту сушит, и вообще ощущение, что я минимум полночи вагоны разгружала. В общем, все прелести похмелья налицо. К своему безмерному удивлению обнаруживаю, что Маринки нет. Вместо неё нахожу на кухне записку: «Взяла твои ключи, скоро буду». Ну скоро, так скоро.
Маринка объявляется только к шести часам вечера. К тому времени я успеваю принять душ, выпить кофе с аспирином, и более - менее прийти в себя.
- Полька! Ты чего, даже не думала собираться? - энергия из подруги хлещет через край. Как будто и не пила накануне.
- Эм - м - м... - зависаю я, пытаясь сообразить, о чём она толкует. - Куда собираться?
- Так я и знала, что ты с утра ни хрена не вспомнишь, - разочарованно тянет Марина. - Вообще - то, мы вчера, ну то есть сегодня, - уточняет она, - договорились, что ты берёшь ещё выходные, и мы едем на пару дней на Парное.
- Что?! - в голове всплывают отголоски разговора об озере. Но я абсолютно не помню, что соглашалась на эту авантюру. - Подожди, мне завтра на работу. И как мы поедем? А жить где?
- Самойлова, не тупи, - Марина в нетерпении притоптывает ногой. - Ты вчера своей хозяйке смс отослала. Поедем на машине матери, я - за рулём. Жить будем в палатке, я уже взяла напрокат. И спальники тоже, - добавляет, явно довольная собственной предусмотрительностью.
Первое, что я делаю, хотя бы частично «переварив» новости, проверяю телефон. И нахожу упомянутую смс:
«Берру отпускдня три».
Отправлено сообщение в 4:42. Но, главное, есть ответ:
«Рада, что ты последовала моему совету. Отдыхай, приходи в себя».
Звоню хозяйке. Извиняюсь, но она лишь добродушно смеётся. Говорит, что ничего страшного не случилось, всё равно смс прочитала утром, проснувшись. И уже нашла мне замену.
Марина внимательно прислушивается к моему разговору, удовлетворённо кивает, понимая, что конфликта с хозяйкой не случилось. Я же продолжаю сомневаться в рациональности её затеи:
- Тебе не кажется, что Парное - это слишком? Ты за рулём - то почти не ездила. А хочешь сразу на расстояние в триста километров замахнуться?
Так - то я не против вырваться из города в компании с Мариной на пару дней. С ней мне никакая хандра не страшна. Тем более, тёплых деньков по прогнозам синоптиков осталось всего ничего. Но...
- Не ссы, квакуха... - начинает Марина свою коронную фразу, но я её обрываю.
- Поедем на Ману, - произношу решительно. - Я знаю хорошее место. Всего час езды. Там что - то вроде платного кэмпинга: территория ухоженная, охрана есть, удобства. И не сегодня, на ночь глядя, а завтра с утра.
- Чёрт с тобой, - соглашается Марина. - Тогда сейчас дуем в магазин. Продукты купим, винишка. Только у меня денег немного осталось. Ты ж подкинешь?
- А то, - усмехаюсь я.
Мы с Маринкой идём в комнату, где у меня в старой деревянной шкатулке хранится наличность. Открыв её, отсчитываю несколько купюр. Подруга, заглянув через плечо, не может удержаться от ехидного комментария:
- Оу, я смотрю ты в подпольные миллионеры записалась. Может и фамилию на Корейкоуспела сменить?
- Ну, - захлопнув шкатулку, пожимаю плечами я, - должна же быть хоть какая - то польза от разбитого сердца, - не зря я всё - таки за работой от Димы пряталась, а потом и от... нет, о Нике лучше не вспоминать. Оборачиваюсь к Марине: - Ты мне вот что скажи, ты родителей - то поставила в известность насчёт поездки? Не завернут они тебя?
- Нее, - уверенно заявляет Марина. - Тут тётя вроде как рожать собралась, - покосившись на меня, продолжает подруга. - Мама к ней в роддом в обед уехала. Отец в Абакане, неприятности там какие - то. В общем, до меня никому нет дела.
- Так, может, не стоит тебе уезжать...
- Поль, тёте я при всём желании ничем помочь не смогу. Да и «этот дебил», - Никиту Марина теперь зовёт только так, - явно неподалёку будет ошиваться. И раз ты не хочешь, чтобы я всё ему высказала, то лучше мне пока держаться от роддома, как можно дальше.
Вот так и выходит, что на следующий день ближе к полудню мы с Маринкой оказываемся на живописном берегу местной речушки. Осмотревшись на территории кэмпинга, с удовольствием отмечаю, что народу немного. Стоят всего три палатки. Несколько компаний отдыхают непосредственно на травянистом берегу речки.
Мы с Мариной решаем расположиться на небольшом пятачке между трёх сосен. Тем более, что и место под костёр рядом предусмотрено. И даже пара брёвен лежит по обеим сторонам от него.
Марина предлагает не терять времени зря, и первым делом мы, переодевшись в купальники, идём купаться и загорать. Течение в Мане сильное, даже в двух шагах от берега оно вполне может сбить с ног, стоит зазеваться. Но так как жара стоит уже больше месяца, вода довольно приятной температуры. Поплескавшись, выползаем на берег. Я не особо люблю загорать, потому предпочитаю спрятаться в тенёчке, прихватив плеер с наушниками. Марина же решает отполировать сочинский загар сибирским солнцем.
Переворачиваюсь на спину. Сквозь ветки сосен видны кусочки неба: ни одного облачка нет. И так спокойно. В наушниках поёт Земфира. Кажется, ещё немного, и я навсегда потеряюсь в её волшебном голосе.
Мне кажется, мы крепко влипли,
Мне кажется, потухло солнце.
Легче. После разговора с Мариной становится немного легче. Злость на Никиту уходит, а вместо неё внутри поселяется какое - то сожаление по несбывшейся мечте. Я до сих не понимаю, как он мог поверить в эту дикую ложь, что сочинил Дима. Но если бы Никита сейчас оказался рядом, если бы он попросил прощения, всё объяснил... да, я тряпка, и гордости у меня, наверное, совсем нет, но я бы его простила. Если бы он пришёл сам, поняв, что я не могла... вот только он не придёт.
Тихо. Не слышно ни часов, ни чаек,
Послушно сердце выключаем...
Тихо. Внутри и правда становится тихо. Но не как в последние две недели, когда я просто вырубалась от усталости. Может, я начинаю успокаиваться? Может, удастся «выключить сердце»? Я больше никогда не позволю себе так влюбиться. Рано или поздно, но чувство к Нику перегорит. Должно перегореть. Хотя у Веры же не перегорело. Остаётся надеяться, что я не повторю её судьбу.
Прикрываю глаза, засыпая уже под следующий трек. И снова снится Никита. Во сне он всегда верит мне. С его губ не срываются уничижительные слова. Мы оказываемся в его квартире. И он целует меня, как в тот вечер, перед днём рождения: так жадно, так сладко... его губы и руки дарят ласку, наши тела сплетаются, становясь единым целым...
- Вставай, соня, - голос Марины вырывает из нереальности, в которой я бы хотела остаться навсегда, - нас ждут великие дела!
Вторую половину дня мы с Маринкой занимаемся тем, что обустраиваемся на выбранном месте: ставим палатку, да разводим костёр. У нас обеих почти нет опыта походной жизни, если не считать археологической экспедиции, в которой мы побывали после первого курса. Вот только тогда подобными «великими делами» занимались парни. Тут же приходится рассчитывать только на себя. Но мы справляемся. И какими же безумно вкусными кажутся сосиски, поджаренные на собственноручно разведённом огне, и как божественно хороша запечённая в углях картошка, пачкающая руки чёрной золой.
А потом мы сидим бок о бок уже в темноте у тихо потрескивающего костра, потягивая красное полусладкое из белых пластиковых стаканчиков, и молчим. И нет для меня роднее человека на этой планете, чем Маринка. Она как будто взяла на себя часть моего груза, и мне стало легче. И я никогда этого не забуду.
- Поль, - подруга тихо зовёт меня. - Давай я с ним поговорю, - вздрагиваю, и уже собираюсь возразить, но Марина жестом останавливает меня. Продолжает: - Поль, я не пытаюсь его оправдать, но я видела его, - смотрит на меня пристально, - ему плохо. Очень. И тебе плохо. Может, я смогла бы донести до него, что ты ни в чём не виновата. И может, ты смогла бы простить его.
- Нет, Мариш, - отвечаю не раздумывая. - Если бы он пришёл сам... а так... не хочу. Да и смысла нет, я через две недели уезжаю. И раньше - то было непонятно, как бы всё это было, а теперь... - тяжело говорить о нас с Ником, - знаешь, Мариш, пусть всё останется здесь. Может, когда - нибудь всё это станет приятным воспоминанием.
- Хорошо, - неожиданно легко соглашается со мной подруга. - Я не буду лезть. Ты права, у некоторых отношений, видимо, судьба такая, становиться лишь приятным воспоминанием.
- Марин, - до меня только сейчас доходит, что я даже ни разу не спросила, а как она провела время в Сочи. А ведь она говорила мне о парне, о свиданиях. И сейчас, когда я вижу почти отчаяние в её поблескивающих в свете костра глазах, когда слышу, с какой болью в голосе она произносит последние слова... - Марин, что случилось?
- Любовь всей жизни случилась, - с сарказмом в голосе отвечает она.
- А если серьёзно?
И я узнаю о Саше, с которым Марина познакомилась в сочинском клубе. Она ведь на отдых не только с мамой ездила. Уже в Сочи к ним присоединилась какая - то дальняя родственница с дочкой. Вот Марина и проводила большую часть времени с той девушкой: днём вместе на пляж, вечером в клуб. Так на пятый ден