Ник подхватывает меня на руки, не переставая целовать и несёт к кровати. Опускает на постель, проводя ладонями по щиколоткам, коленям, бёдрам. Меня начинает потряхивать словно от озноба. Мне совсем не холодно, наоборот, но от осознания того, что ещё немного и я впервые пересплю с парнем, да ещё и с тем, от одного взгляда которого у меня поджилки трясутся... пусть и временно, но разум возвращается ко мне. Нет, я не собираюсь сбегать от Ника, от этой ночи я хочу взять максимум. Но всё же мне хватает сил, чтобы перехватить его пальцы, которыми он начинает ласкать меня между ног через тонкую ткань нижнего белья, срывая с губ очередную порцию бесстыдных стонов.
- Никит, у тебя же есть... м - м - м, - собраться с мыслями нелегко, особенно если именно в этот момент он решает заткнуть меня очередным поцелуем. Но, отстранившись, Ник тянется к тумбочке, стоящей в изголовье кровати, давая мне знать, что понял, о чём я хотела спросить.
Ник шарит рукой в ящике, сначала на ощупь, но не найдя желаемого, садится перед тумбочкой на корточки и уже более внимательно осматривает её содержимое. Слышу как он издаёт сначала стон, полный разочарования, а потом и вовсе смачно матерится, раздасованно хлопая ладонью по колену. Издаю нервный смешок, принимая сидячее положение: ситуация одновременно и глупая и смешная. Ник присаживается рядом, целует меня крепко, произносит, глядя в глаза:
- Поль, я быстро, ладно? Внизу у кого - нибудь наверняка есть презики. Ты же не успеешь за пару минут передумать и сбежать? - он говорит, улыбаясь, но в голосе всё же проскальзывают тревожные нотки.
- Не дождёшься, - шепчу я в ответ ему на ухо, чуть прикусывая мочку и пару раз целуя его в шею. - Давай быстрее.
Ник уходит, а я стягиваю чулки и ложусь обратно в постель, прикрыв глаза. Стараюсь думать только о Никите. О том, что натворила, а вернее, ещё натворю, я подумаю утром.
Глава 3
Давай, давай, добавь огня в пекло...
Я до сих пор не понимаю,
Как мы умудряемся сами себе так врать, а? Давай!
Интонация - Выше неба
Пытаюсь приподнять голову с подушки, но тут же с громким стоном роняю её обратно. Ощущение такое, что кто - то безжалостный и очень настойчивый вбивает мне гвозди в виски. Ненавижу! Ненавижу шампанское! Знала же, что даже после одного бокала «шипучки» у меня будет зверски болеть голова, но... сколько я вчера выпила? И где я вообще?
- С добрым утром, пьянь, - знакомый голос заставляет почти подпрыгнуть. - Вернее, с не очень добрым.
- Никита? - резко сажусь на кровати, тут же жалея о том, что, в принципе когда - то родилась на белый свет. - Господи, что ж так хреново - то? - выстанываю я, обхватывая ладонями многострадальную головушку, одновременно замечая Ника. Он вальяжно развалился в компьютерном кресле, развернув его спинкой к письменному столу. Выглядит свежо, словно и не было накануне никакой вечеринки. Вот только на верхней губе замечаю припухлость и небольшое пятно тёмно - бордового цвета.
- Полусладкое шампанское и растрёпанные чувства - спонсоры вчерашнего веселья и утреннего похмелья, - подкалывает Ник. Он скользит по мне насмешливым взглядом, задерживаясь на груди.
Опускаю глаза вниз... твою ж мать! Одеяло сползло, и я сижу на кровати по пояс голая. Вновь смотрю на Ника, попутно судорожно прикрываясь. Он с нескрываемым интересом наблюдает за мной, покусывая губы. Перевожу взгляд на письменный стол, постепенно вспоминая, чем мы с Никитой занимались на нём несколько часов назад. Дыхание перехватывает, чувство стыда накрывает удушливой волной, окрашивая щёки в красный цвет. Заглядываю под одеяло, с облегчением убеждаясь, что я спала не полностью голой. Наличие трусов на моей заднице, снискавшей вчера приключений, оставляет надежду...
- Успокойся, - Ник поднимается с кресла. Он больше не выглядит ни весёлым, ни довольным. В его голосе отчётливо улавливаю нотки раздражения, смешанные с сожалением. - Ничего у нас ночью не было.
Никита идёт к выходу из комнаты, но останавливается возле кровати. Кивает в сторону тумбочки:
- Выпей.
Замечаю на ней стакан с водой. Благодарно киваю ему, сразу делая большой глоток. У жидкости оказывается приятный, но кислый привкус. Поднимаю на него недоуменный взгляд:
- Что это?
- Аспирин, - усмехаясь, отвечает он.
- Спасибо, - делая ещё один глоток, говорю я.
Ник, словно передумав уходить, продолжает стоять посреди комнаты, засунув руки в карманы серых спортивных штанов и задумчиво разглядывая меня. Под его взглядом становится не по себе. Это ночью после нескольких бокалов шампанского я была безрассудной и смелой. Позволила себе отпустить свои желания на волю. Теперь же я сижу перед Никитой почти голая, а в памяти то и дело всплывают картинки того, как исступленно мы целовались, как я теряла разум в его руках... от вчерашней уверенности не остаётся и следа. И я боюсь не того, что Ник сейчас начнёт приставать ко мне. Я боюсь своей реакции на него. Всё стало намного хуже, потому что теперь я не просто представляю, а точно знаю, как запредельно хорошо может быть в его объятиях.
Пауза явно затягивается. Сглотнув, спрашиваю:
- Куда ты вчера проп... кхм, - делаю вид, что закашлялась. Нет, ну надо быть такой дурой, чтобы самой напоминать о произошедшем между нами! Быстро выговариваю: - Я хотела узнать, что с твоим лицом? - на самом деле мне интересно, куда он пропал, уйдя за презервативами. Потому что мои воспоминания обрываются на моменте, как я сняла чулки, вернулась в постель, и, видимо, уснула.
Ник дотрагивается до разбитой, насколько я смогла разглядеть, губы. Замечаю, что и костяшки пальцев на правой руке у него сбиты. Произносит как - то рассеянно:
- Ерунда. Пришлось вчера одного перепившего мудака привести в чувство, - он делает вид, что не слышал моего первого вопроса.
Я допиваю лекарство, оглядываю комнату, стараясь не встречаться взглядом с Ником. Спрашиваю:
- Где мои вещи? И номер такси подскажешь? - сумку с телефоном, кстати, тоже не помню, где оставила. Идиотка, как есть идиотка.
- Полина, - вздохнув, произносит Ник, - чего ты так дёргаешься?
- Непривычно, знаешь ли, просыпаться с похмельем в чужой постели, - отвечаю честно, комкая в пальцах края одеяла.
- Ну, всё бывает в первый раз, - со смешком в голосе говорит Ник. Указывает рукой в сторону двери: - Напротив комнаты ванная. На полке возле мойки найдёшь чистое полотенце, зубную щётку и свои вещи. Приводи себя в порядок и спускайся вниз. До дома я тебя подкину, мне всё равно к себе надо, - поясняет Никита, не давая мне возможности возразить. - Я буду внизу, - добавляет он и выходит из комнаты.
Закутываюсь в одеяло, осторожно выглядываю в коридор. В доме на удивление тихо. Прошмыгнув в ванную, запираю за собой дверь. Надеюсь, горячий душ поможет прийти в себя и собраться с мыслями. Но один урок я точно усвою до конца жизни: больше никогда не буду так напиваться.
*****
Нахожу Никиту на кухне. Приняв душ, высушив волосы и надев свои вещи, чувствую себя увереннее. Хотя нет, я пытаюсь выглядеть уверенной в себе, а внутри меня хаос. Хоть он и попробовал меня успокоить, мне это не особо помогло. Я не знаю, как вести себя с ним. Сделать вид, что между нами ничего не было? Мы не переспали, но только потому, что он задержался и я успела отрубиться. Мне одновременно и неловко, и стыдно, а ещё где - то в глубине души я жалею, что мы не дошли до конца. Второго шанса я себе не дам.
Ник стоит спиной к дверному проёму у плиты, потому не сразу замечает меня. Но когда оборачивается, я не могу сдержать улыбку. На нём надет фартук, на котором изображены упитанные амурчики в поварских колпаках, а вместо луков со стрелами они держат подносы с разными блюдами. В этом фартуке Ник выглядит одновременно забавным и по - домашнему милым. Он улыбается мне в ответ: по - мальчишески задорно и искренне, именно той улыбкой, от которой моё сердце каждый раз сначала замирает, а потом начинает биться чуть быстрее.
- Это мамин, - Никита дёргает за край фартука. - Я ей подарил.
- Смешной, - говорю я, продолжая улыбаться.
- Милый, - назидательно подняв вверх указательный палец, уточняет он. Затем кивает в сторону барной стойки: - Садись, угощу тебя кофе. Хотя... может тебе будет удобнее на ней? - спрашивает Ник с усмешкой, не упуская возможности меня подколоть. А потом и вовсе начинает насвистывать мелодию, под которую мы с Маринкой танцевали.
- Пономарёв! - возмущённо восклицаю я. - Мог бы и не напоминать, - очень хочется чем - нибудь в него запустить. Жаль, под рукой оказывается только полотенце, небрежно брошенное на стойку.
- Да ладно, - примирительным тоном продолжает он. - Было круто.
- Неужели? - удивлённо переспрашиваю я. - Вчера ты сказал, что я была похожа на «шлюшку».
Никита ничего не отвечает. Я забираюсь на высокий стул, усаживаясь так, чтобы видеть его. Он же стягивает с себя фартук и, подхватив две чашки со свежесваренным кофе, идёт ко мне. Ставит их на стойку, потом, склонившись ко мне, вкрадчиво произносит:
- Мне очень понравилось, как ты танцевала. Я даже представить не мог, что ты можешь быть такой раскрепощённой, - ладонь Ника ложится на моё колено. - Только зрителей было слишком много.
Делаю судорожный вдох, одновременно отшатываясь назад в попытке хоть немного увеличить расстояние между нами. Но тщетно, я почти сразу упираюсь спиной в край барной стойки.
- Никит, не стоит, - тихо говорю я.
- Почему? - он прикасается к моему виску. Убирает упавшие на лицо пряди волос за ухо. Проводит подушечкой большого пальца по скуле, спускаясь к уголку губ. - Нам же было хорошо. Или станешь отрицать?
Молчу, потому что мой ответ и так очевиден. Потому что Ник почти невесомо целует меня в ключицу, и всё, что может в это момент сорваться с моих губ - лишь тихий вздох. Он прекрасно понимает как действует на меня, оставляя дорожку из нежных поцелуев вдоль шеи. Я же прекрасно понимаю, что ночью дело было вовсе не в выпитом шампанском. Я просто дура, которая влюбилась не в того парня. И буду ещё большей дурой, если вновь дам волю чувствам.