- Мы с Мариной проведём в твоей квартире генеральную уборку, - невозмутимо отвечаю я.
- Э, нет, - ухмыляется Ник, - это Марина, - он делает ударение на имени сестры, - пообещала мне уборку. А с тебя, - принимает нарочито серьёзный вид, - поцелуй. Ладно, поход в кино, - произносит он, заметив как я недовольно поджимаю губы в ответ на его слова. - Так что?
- Ничего, - пожимаю я плечами, продолжая сохранять невозмутимый вид, хотя и ощущаю, как кровь приливает к щекам. Остаётся только надеяться, что Никита не заметит моего смущения за румянцем, появившемся из - за долгого пребывания на холоде. Я и так нервничаю из - за всей этой возни с библиотекой. И может в другой ситуации заигрывания Ника мне были бы даже приятны, но сейчас они меня больше раздражают, чем радуют. - Давай билет или я пошла.
- Вредина, - разочарованно тянет он, но протягивает мне синие корочки. - Увидимся ещё, - многообещающе произносит Ник и, подмигнув, идёт в сторону крыльца, я же, не без труда отворив тяжёлую входную дверь, захожу внутрь.
Мы сидим с Маринкой в читальном зале почти до вечера с небольшим перерывом на то, чтобы перекусить в буфете. Подруга, окончательно осмелев, даже берёт ещё несколько журналов по другим предметам. В общем, мы что называется, отводим с ней душу по полной.
Читальный зал находится на втором этаже. Ведут на него две широкие лестницы, располагающиеся по разным сторонам холла. Успешно сдав всю литературу, мы с Мариной, прихватив с собой кипу сделанных распечаток, наконец собираемся домой. Договариваемся спуститься в холл по разным лестницам и встретиться у гардероба.
- Девушка, предъявите билет, пожалуйста. Девушка! - я не сразу реагирую на женщину - контролёра, что сидит за специальной стойкой, расположенной у нижних ступеней лестницы.
- Вы мне? - переспрашиваю я, ощущая как от мгновенного выброса адреналина в кровь, моментально ускоряется биение сердца, а на висках выступает испарина.
- Ну не Папе же Римскому, - фыркает контролёрша.
- А зачем? - я просто пытаюсь потянуть время, понимая, что отвертеться от неё вряд ли выйдет.
- Больно молодо выглядишь, - охотно поясняет женщина. Протягивает руку, чуть приподнимаясь со стула, и повторяет уже более грубо и решительно: - Покажи читательский!
Я не знаю, почему я поступаю так, как поступаю. В конце концов, поймав меня с «поличным», то есть с чужим билетом, максимум, чтобы она сделала, забрала его, попутно отругав. Но почему - то именно в этот момент разум меня оставляет и я действую, подчиняясь порыву, спровоцированному страхом. Это чувство, как известно иррационально, как и мой поступок. Я резко срываюсь с места и со всех ног бегу в строну выхода из библиотеки. И даже тот факт, что на улице середина ноября, а моё пальто сдано в гардероб, меня не останавливает. Слышу, как начинает кричать контролёрша, вижу, как бросается в мою сторону пожилой охранник, как на другом конце холла замирает Маринка, наблюдающая за разворачивающейся перед её глазами картиной с открытым от изумления ртом.
До входной двери мне остаётся всего пару метров, когда я цепляюсь носком правой ноги за край коврового покрытия, и, вскрикнув, лечу вниз. Успеваю при этом всплеснуть руками, пытаясь сохранить равновесие, но добиваюсь только того, что несколько десятков листов с распечатанной ранее информацией, оказываются подброшены в воздух. Пара секунд и я лежу на полу, больно приложившись о пол коленями и ладонями, а сверху меня покрывают листы бумаги.
В холле повисает тишина. Немногочисленные посетители молча разглядывают меня. Охранник, уже не спеша, идёт в мою сторону. Мне хочется провалиться сквозь пол библиотеки от острого чувства стыда. Такого позора мне ещё не приходилось испытывать.
- Ты жива там, девочка? - охранник склоняется надо мной, протягивая руку. Он не ругается, наоборот, выглядит искренне обеспокоенным. - И чего так испугалась? - продолжает причитать, помогая мне подняться. - Эх, горе луковое, читательский что ли чужой?
Я лишь киваю, опустив голову, чтобы не видеть взглядов окружающих. Отряхиваю одежду, заодно пряча пунцовые от стыда щёки.
- Простите её, пожалуйста, - рядом со мной появляется Марина. - Просто она... мы, да, мы первокурсницы, а задают столько, и требуют тоже, и в общем... - подруга говорит сбивчиво, одновременно крепко сжимая мою ладонь в своей руке.
- Ох, девочки, поздно теперь, - охранник кивает в сторону контролёрши, что попыталась меня остановить. - Я - то бы отпустил, но я человек подневольный. Сделаю вид, что про тебя я не слышал, - взглянув на Маринку, говорит он. - А твой билет, - он поднимает читательский с пола, - придётся забрать. Да ты не переживай, - мужчина ласково треплет меня за плечо, - скажешь хозяину, чтобы новый завёл. Придётся правда штраф заплатить, и за новые корочки, но, - по - доброму улыбается он, - там рублей восемьдесят выйдет, не больше.
- Спасибо, - выдавливаю я, постепенно приходя в себя. Вот я дура! Какого лешего, я устроила такое представление?
Охранник уходит, а мы с Мариной собираем наши распечатки, забираем одежду, и как можно быстрее выходим на улицу. В следующий раз я сюда приду уже по своему билету, надеюсь к тому времени моё феерическое посещение этого храма науки сотрётся из памяти сотрудников.
- Не расстраивайся, - говорит Марина, а потом, не выдержав, начинает хихикать. Сначала тихо, искоса поглядывая на мою реакцию. - Это было незабываемо, - с трудом выговаривает она. И, глядя на смеющуюся подругу, я тоже начинаю хохотать.
- Но это того стоило, - отсмеявшись, произношу я, поднимая вверх руки с зажатыми в ладонях листами. - Вот только перед Никитой придётся извиниться.
- А, не бери в голову, - легкомысленно отмахивается от моих слов Марина. - Ему этот читательский нужен, как собаке пятая нога. Вот если бы ты его клубную карту просохатила, тогда да, он бы нас порвал на британский флаг.
Но я так не могу. Чувствую себя виноватой, потому, заприметив на следующий день Ника в столовой, пользуясь тем, что Марину задержал после семинара преподаватель, иду к нему. Он сидит за столиком с несколькими незнакомыми мне парнями и девушками, но увидев меня и поняв, что я явилась по его душу, что - то быстро им говорит и, подхватив сумку, идёт в мою сторону.
- Привет, - здоровается, широко улыбаясь.
- Привет, - смущённо произношу в ответ. - Тут такое дело, - мнусь я, - в общем, поговорить надо.
- Надо так надо, пойдём, - кивает он в сторону выхода из столовой.
Спустя пару минут, мы оказываемся в дальней части коридора у окна. Ник опирается о подоконник, складывает руки на груди:
- Слушаю.
Я, запинаясь и краснея, рассказываю, что случилось в библиотеке, опуская подробности, касающейся попытки неудавшегося бегства.
- В общем, я тебе теперь как бы должна, - достаю из сумки кошелёк, вытягиваю из него сотню, - охранник сказал, что новый читательский обойдётся рублей в восемьдесят. Вот, - протягиваю деньги Нику, - тут должно хватить, а если нет... - не успеваю договорить, потому что он начинает смеяться.
- Ну ты даёшь, - сквозь хохот выдавливает Ник. - Деньги оставь себе, не обеднею, - говорит он. - Но должок за тобой есть, это правда, - хитро глядя на меня, произносит он. - В субботу в пять буду ждать тебя в холле «Луча». Не опаздывай, - улыбнувшись напоследок, выдаёт он, оставляя меня одну.
Я лишь растерянно смотрю ему вслед, понимая, только что он, по сути, пригласил меня на свидание. И похоже я этому рада.
*****
- Я всё думал, придёшь или нет, - не скрывая довольной улыбки, произносит Ник. - Билеты я уже взял. Не знаю, что тебе нравится, но этот фильм друзья хвалили, так что мы идём, - жестом указывает на один из рекламных постеров, висящих на стенах кинотеатра, - на «Донни Дарко».
- Хорошо, - не спорю я, - тоже слышала неплохие отзывы, - Ник протягивает мне билет, взглянув на него, произношу, вопросительно изогнув бровь, - последний ряд? Серьёзно?
- Места для поцелуев, - нарочито радостным голосом проговаривает Ник, не переставая хитро улыбаться.
- Как предсказуемо, - саркастически тяну я, силясь не улыбнуться в ответ. - Тронешь меня хоть пальцем, дам пощёчину и уйду, - стараясь сохранить серьёзный вид, предупреждаю его.
- Ой, боюсь - боюсь, - вскинув руки в жесте «я сдаюсь», продолжает дурачиться Ник. И я ничего не могу с собой поделать, расплываясь в ответной улыбке. Я не могу назвать себя угрюмой, нелюдимой или замкнутой, нет, но и до легкомысленно - жизнерадостной девчонки мне тоже далеко. Но у Никиты какой - то невероятный дар смешить меня. Он улыбается, и мне хочется улыбаться вместе с ним.
- Пойдём за попкорном, - указывает в сторону бара. - Ты какой любишь?
- С карамелью.
- Я тоже, - Ник склоняется ко мне ближе, но не пытается дотронуться, - вот и нашлось у нас что - то общее.
Его дыхание щекочет висок. Я отступаю немного в сторону, физически ощущая как розовеют щёки. И это меня раздражает. Никогда раньше я не смущалась так часто, как рядом с ним. Но хуже всего, что Ник прекрасно это видит, лишь довольно усмехаясь, наблюдая за мной. Не парень, а наказание какое - то!
Мои опасения не оправдываются. Ник ведёт себя прилично, мы тихо - мирно смотрим фильм, только изредка соприкасаясь пальцами, когда одновременно тянемся за попкорном. Естественно, я каждый раз снова краснею, благо в царящем в зале полумраке этого не видно.
После окончания киносеанса Ник зовёт меня выпить кофе, но я отказываюсь, мотивируя тем, что мне нужно домой. И это так. Уже почти семь, значит, отец скоро вернётся с работы.
- Эх, не вовремя тачка сломалась, - с досадой в голосе говорит Ник. - Так бы подвёз тебя.
- Ничего, я и на автобусе прекрасно доберусь, - отвечаю, натягивая шапку и перчатки. Мне даже жаль, что вечер с Ником заканчивается. Но...
Ник идёт провожать меня до остановки. Зиму обещают снежную, и, видимо, в кои - то веки синоптики не ошибаются, потому что ещё ноябрь, но уже идёт снег: падает большими хлопьями, медленно кружась и преображая серо - унылый городской пейзаж во что - то волшебное. Мы с Ником обсуждаем фильм, потом переходим на университетские дела. После первого курса все студенты в обязательном порядке проходят археологическую практику. Мне это только предстоит, а Ник уже был в двух экспедициях. Он делится опытом, разбавляя свой рассказ смешными историями. Я слушаю его с искренней заинтересованностью, попутно ловя себя на мысли, что не хочу, чтобы наша прогулка заканчивалась. Ник безошибочно считывает моё настроение, предлагая пройтись ещё. И мы гуляем почти час, дурачась и перебрасываясь снежками.