Ванилька: Мне плохо. Голова кружится. Как будто сейчас усну
Плохиш: Где ты? С кем?
Ванилька: Со всей группой учеников по обмену и нашими кураторами. Зашли в «МакДональдс»
Стас вышел на улицу, забросил рюкзак на заднее сиденье «Тойоты», плюхнулся на сиденье за рулем, оставив одну ногу снаружи. Перечитал сообщения еще раз. Блядь, в «МакДональдсе»? В Нью-Йорке – они пошли в эту сраную забегаловку?!
Стоп. Они же школьники. Не в ресторан же им идти и не в тот шикарный ночной клуб, вход в который только по специальным пригласительным и где стриптизерши красивее, чем участницы конкурса «Мисс Вселенная».
Плохиш: Что ты ела или пила?
На этот раз она долго не отвечала. Настолько долго, что Стас принялся нервно постукивать пальцами по рулю и гипнотизировать экран телефона взглядом.
Плохиш: Ванилька, если ты не ответишь через минуту, я тебе позвоню
Она не ответила, и, набирая ее номер второй раз в жизни, Стас чувствовал странное извращенное любопытство: как она отреагирует? Жаль, что никак нельзя увидеть выражение ее лица в этот момент.
— Онегин? – Ее голос на том конце связи был тягучим, смазанным, как будто она только проснулась. Но раз она не дома и не в постели, а в «МакДональдсе» и тусит с друзьями, то, скорее всего, дела у Ванильки в самом деле не очень.
— Выйди в туалет. Прямо сейчас, даже если придется держаться за стенку: выйди в туалет и запрись там. Я на связи, не вздумай класть трубку.
— Стаааас... - растягивая его имя по слогам, сказала она. Вздохнула так сладко, будто кто-то в эту самую минуту погладил ее между ног. – Стаааас, это правда... ты?
— Делай, что я говорю, ванилька, - приказал он, заставляя себя не обращать внимание на дрожь в ее голосе.
— Ты мне снился, - бормотала она. Судя по звукам на заднем фоне, кто-то спрашивал ее, куда она собралась. И по-русски, и по-английски. Она никак не реагировала на вопросы.
«Вот так, хорошая девочка, иди оттуда», - мысленно уговаривал ее Стас.
— Вчера снился и позавчера. Каждую ночь. – Влада издала странный звук, похожий на попытку засмеяться сквозь проблеск стыда. – Это плохо, что я постоянно о тебе думаю?
— Нет, ванилька, это не плохо. А теперь я жду, когда ты сделаешь то, что я сказал.
Через какое-то время он услышал стук каблуков по кафелю и металлический звук защелки.
— Я сделала, как ты сказал, - пробормотала она. – У меня голова кружится, Стас.
— Что ты пила?
— Я не пью, - с обидой ответила Влада.
— Что ты пила, Влада, - начиная терять терпение, жестче повторил он. – Я не мамочка и не строгий братик, меня можно не бояться.
— Я правда не пила! – чуть громче ответила она. – Я вообще не пью алкоголь.
Стас выдохнул сквозь зубы. Так, она и правда не пьет. Как-то, по случаю какого-то праздника и когда родителей не было дома, она потихоньку выпила чуть-чуть коньяка из его, Стаса, стакана. Он застукал ее за этим делом и лично вытребовал обещание никогда больше так не делать. Позже, Влада свалилась в кровать, а потом призналась, что у нее болела голова и полночи кровать кружилась, словно винт вертолета.
— Так, ванилька, а теперь марш умываться холодной водой. Трубку не клади, пока я не разрешу.
— Хорошо.
Звук льющейся воды. Стас усмехнулся – послушная маленькая девочка. Облизал губы, почему-то, впервые за месяц, вспомнив вкус ее неопытного поцелуя. Прикрыл глаза, воскрешая в памяти несмелые движения ее сладкого язычка.
— Я умылась, - сказала Влада минуту спустя.
— Хорошая девочка. А теперь внимательно слушай, что я буду спрашивать и давай четкий внятный ответ: что ты пила и в каком виде? «Колу», «Пепси», молочный коктейль?
— «Пепси» из стаканчика с трубочкой, - после небольшой заминки ответила она.
— Ты сама забрала на кассе?
— Нет, мы делали общий заказ и Лукас...
Значит, блядь, Лукас. Малолетний уебок с такой прической просто не мог быть нормальным.
Стас стукнул ладонью по рулю. Какого хуя он не предупредил ванильку раньше?!
— Стас? – спросила она, и ее голос, словно крючок, вытащил его из дикой злости, которая топила с головой и вколачивала в мозги одно единственное желание – убить мудака с дредами. Собственноручно оторвать ему яйца и заставить сожрать.
— Я тут, ванилька. Будь там, где ты сейчас. Запрись в кабинке и никуда не выходи. Ни с кем не разговаривай, и не ведись ни на какое дерьмо. Ты знаешь адрес, по которому сейчас находишься? Какие-то географические ориентиры?
«Этих гребаных Рональдов-Дональдов натыкано на каждом углу!»
К его удивлению, Влада точно назвала адрес и на всякий случай все, что поблизости. Ну да, она же всегда все запоминает с тех пор, как потерялась в детстве в супермаркете. Годы прошли, а детский страх никуда не делся. Какого хрена, откуда он вдруг столько всего о ней знает?
— Умница моя, - похвалил Стас.
— Твоя? – Ее язык снова начал заплетаться. – Я хочу быть твоей, Стас.
— Моя, - охотно соврал он. Главное, удержать ее внимание. – Влада, сейчас мне нужно сделать один звонок. Ты помнишь, что обещала никому ничего не говорить и без моего разрешения и ни с кем никуда не идти?
— Да.
— Держи телефон в руке, поняла? Я перезвоню через минуту.
Нажать на красную кнопку завершения разговора оказалось охранительно трудно. Как будто за это время на другом континенте могли разом случиться все природные катаклизмы, ядерный взрыв и прочая хрень. Но сделать это было необходимо.
Всего один звонок – Лиззи. Она была его старой приятельницей, и уже несколько лет как осела в Нью-Йорке вместе со своей подружкой. Эта парочка лесбиянок была чуть ли не единственными нормальными людьми, которых он знал в американском мегаполисе, и точно единственными, кому мог доверить Владу. Лиззи для дела повозмущалась, что он звонит как раз, когда она собиралась как следует полизать свою подружку, но, когда Стас обозначил проблему, не раздумывая согласилась помочь. Тем более, что от места их берлоги до нужного адреса было около получаса ходьбы. Стас очень попросил идти быстрее и проигнорировал замечание о том, с каких пор он залипает на малолеток.
Влада не взяла трубку.
И лишь необходимость во что бы то ни стало дозвониться ей именно сейчас, помешала Стасу расколотить телефон. Он выдохнул, сжал одну ладонь в кулак, чувствуя, как напрягаются мышцы всей руки, и набрал снова. На этот раз Влада ответила сразу.
— Меня вырвало, - сказала она, извиняясь. – Я боялась уронить телефон.
— Хорошо, что тебя вырвало. А теперь еще одна маленькая задача – и все закончится. За тобой придет девушка, ее зовут Лиззи. Она скажет, что от меня. Ей можно доверять и ее нужно слушаться. Уйдешь с ней.
— Ты беспокоишься обо мне, - пробормотала Влада.
— Ну, вероятно, я должен это сделать, раз ты обратилась ко мне, а не к Артему.
По ее разочарованному «угу» Стас понял, что Ванилка ожидала услышать что-то другое. Но ничего другого у него для нее не было.
Он положил трубку, вытребовав с Влады гору обещаний не делать ни единого шага без его разрешения. Завел мотор, выруливая машину на дорогу и дал по газам. Треклятые светофоры словно играли против него, и приходилось то и дело вколачивать в себя мысль о необходимости хоть что-то контролировать. Для начала – собственную злость. Самого страшного и неубиваемого своего врага.
Лиззи он перезвонил, когда до дома оставалась пара кварталов.
Влада была с ней, и, судя по короткому отчету, вмешательство случилось очень вовремя.
— Судя по всему, твое маленькое солнышко хотели вырубить и поиметь, - сказала подруга совершенно ядовитым голосом. – Хреновы мудаки, она же еще сопливая!
Стас поблагодарил, отключился.
«Она еще девственница...» - щелкнула в голове мысль.
И, словно добежавшая до бомбы искра не конце фитиля, взорвала в голове МЫСЛЬ. Запуская цепочку событий.
Вот он бросает вещи в спортивную сумку.
Проверяет паспорта и срок действия визы.
Заказывает билет на ближайший прямой рейс.
Бежит по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Игнорирует оглушающий визг матери: «Куда ты?! Ты нужен отцу...!»
Вот он в аэропорту, проходит регистрацию.
Десять часов в самолете: слушает музыку и даже не пытается заставить себя уснуть. Возбуждение так велико, что даже под закрытыми веками сверкают молнии и раскаленные разряды атакуют мозг.
В четыре часа ночи он уже в международном аэропорту имени Кеннеди. Проходит стандартную проверку, четко и внятно отвечает на вопросы. Их не много: для владельцев частной собственности и с полным отсутствием нарушений в прошлые визиты, офицеры достаточно лояльны.
Его уже ждет подогнанный «Порше». Блядь, хорошо иногда быть сыном хренового мудака с кучей возможностей. И при этом быть финансово независимым в большей части вещей. Правда, самое большее через пару часов его отец будет знать, что он в Нью-Йорке. И точно не обрадуется. Ну и хрен с ним. Гори все пропадом.
«Порше» мягко урчит заведенным мотором.
В квартире чистота и порядок.
Бах! – и он уже выколачивает из сети нужную информацию. Как много можно узнать о людях из социальных сетей. Найти страницу Влады проще простого – через страницу Артема. У нее куча фоток с отметками месторасполажения. А вот и школа, где она учиться по обмену. Мудак с дредами учится там же. И даже подписан. Умница девочка.
Бах! – солнце за расшторенными окнами почти в зените.
Бах! – и хренов мудак с дредами выходит из школы и несколько часов шарится по городу. Озирается, перед тем как свернуть замызганную подворотню промышленного квартала.
Стас до самого носа раскатал воротник свитера, надвинул на глаза глубокий капюшон «толстовки». Бита в руке так приятно тяжелит ладонь.
Зацепить мудака, «развернуть» его плечом – и со всего размаху заехать по спине. Не в голову, чтобы мразь не отрубилась раньше времени.
Пока парень летит на землю, ошарашенный и безмолвный, выдернуть из кармана заготовленный моток бумажных полотенец, заткнуть им рот «Милого п