Костя наконец закурил и, подождав, пока Витька приблизится, сделал шаг ему навстречу.
– Братан, ты на Питер поезд ждешь?
Я отступила от окна еще на шаг в сторону. Разумеется, я не верила, что, бросив случайный взгляд в окно вокзала, кто-то из бандитов не просто заметит меня, а еще и узнает. Но осторожность в нашем деле, сами понимаете, лишней не бывает, это нехитрое правило Гошка мне хорошо вдолбил. Да и от непосредственного руководителя операции, то есть от Кириллова, я прямое указание получила, причем не один, а два раза. Велел Витька в сторонке постоять – значит, там мне и место. Тем более качество аппаратуры превосходное – когда так хорошо слышно, то смотреть на происходящее уже нет необходимости. Вот, например, сейчас, даже не глядя, я понимаю, что Витька остановился.
– На Питер, – лениво ответил он Косте.
– Встречаешь кого или сам едешь?
Да, Костя заметно нервничает и, как это часто бывает, пытается отвлечься разговором со случайным человеком.
– Встречаю. – Кириллов, наоборот, спокоен, чуть ли не зевает. У него всегда очень хорошо получается изображать равнодушие и безмятежность. – Кореш едет, два года не виделись.
– Так ты местный? – А это уже голос Санька. Интересно, Витька вместе с Костей до него несколько шагов прошел или Санек с сумками к ним подтянулся? Нет, все-таки одного звука, даже очень хорошего, мне недостаточно – хочется и картинку видеть.
– Местный. А что?
Я скользнула вдоль стены, миновала три выходящих на перрон окна и остановилась у четвертого. Отсюда, хоть и плохо, но видно, а меня точно никто не заметит. Буфетчица, окончательно проснувшаяся, следила за мной с интересом, но вопросов не задавала.
– Может, знаешь, где последний вагон должен остановиться? – снова спросил Санек.
– А вон у того столба. – Витька небрежно махнул в сторону фонарного столба, стоящего метрах в тридцати от них. – Мой кореш как раз в последнем вагоне едет.
– Так чего мы здесь топчемся? – задал резонный вопрос Костя. – Пошли, нам тоже в последний вагон садиться.
Все трое перешли к фонарю и остановились там.
– Зараза, поезд опаздывает, что ли? – Санек непрерывно вертел головой по сторонам. – Откуда он прийти должен?
– Оттуда. – Витька ткнул пальцем влево.
Санек тут же развернулся и уставился в указанную сторону.
– Так что, опаздывает? – повторил он.
Витька пожал плечами, а Костя посмотрел на часы:
– Пока нет. Через три минуты прибытие… черт, до чего не люблю ждать!
– Ждать да догонять – хуже нет, – солидно согласился Кириллов. – А вы чего в Питер? По делам или так, прошвырнуться?
Он умудрился задать вопрос настолько безразлично, что никакого интереса к себе бандиты не почувствовали – случайный человек от скуки ведет необязательный беспредметный разговор, и ничего больше. Но некоторая неловкость все-таки возникла, потому что Костя быстро ответил:
– По делам.
А Санек одновременно с ним ухмыльнулся:
– Прошвырнуться.
Костя бросил на него короткий взгляд, и Санек закашлялся, поперхнувшись сигаретным дымом.
– И по делам, и прошвырнуться, – с нажимом сказал Костя и слегка подвинулся, загораживая подельника от Витьки. Описал в воздухе правой рукой замысловатую загогулину и объяснил: – Совместим полезное с приятным. Но сначала – дела.
– Это понятно, – лениво согласился Кириллов. – Мы вот с корешем тоже…
Его голос заглушило невнятное металлическое дребезжание – поверить, что это голос человека, диктора, было невозможно.
– На еуый пут пыибыет пооед номеы уору емь аауао санпииеуг.
– Наш! – обрадовался Санек и, быстро нагнувшись, подхватил одну из сумок.
– Наш, – согласился Кириллов, а Костя молча взял вторую сумку и замер, вглядываясь в приближавшиеся огоньки.
Понятия не имею, знал Витька, где остановится последний вагон, или ткнул пальцем наугад и ему просто повезло, но когда поезд остановился, середина последнего вагона оказалась прямо перед фонарем, около которого стояли все трое.
Дверь вагона открылась, и на перрон вышел проводник. Следом за ним показался Гошка.
Костя и Санек заторопились к открытой двери, Кириллов, не отставая, двинулся за ними. Я затаила дыхание – вот сейчас… сейчас…
Гоша посмотрел на небо, потянулся, потом повернулся в сторону приближающихся людей и сделал пару шагов им навстречу. И тут проводник, оставшийся у Гошки за спиной, оживился: не издав ни единого звука, он замахал руками, начал корчить страшные рожи и даже несколько раз подпрыгнул.
– Сволочь! – выдохнула я.
– Кто? – не понял Витька, который не мог видеть этой пантомимы – Санек, Костя и Гошка полностью перекрыли ему обзор.
– Проводник! Знаки подает!
Дальше события развивались очень быстро. Санек замедлил шаг, несколько секунд изумленно смотрел на проводника, потом бросил сумку и завизжал:
– Засада!
После чего сделал нелепый заячий прыжок в сторону и побежал к выходу с перрона.
Костя растерянно замер – проводника от него загородила габаритная фигура Гоши, и неожиданное бегство подельника застало его врасплох. Машинально он потянулся к брошенной сумке, но поднять ее не успел. Кириллов сбил бандита с ног, отшвырнул его в сторону Гошки и рванулся за удирающим Саньком.
Досматривать представление я не стала. Я достаточно хорошо знаю Гошку, чтобы не сомневаться – он скрутит Костю без проблем. Уложит его рядом с набитыми деньгами сумками да еще поинтересуется заботливо:
– Тебе удобно?
Но если напарнику моя помощь сейчас не требуется, то Кириллов, думаю, от нее не откажется.
Уже на бегу, перед тем как выскочить на улицу, я зачем-то махнула рукой буфетчице и крикнула:
– До свидания!
Если она и ответила мне, то я не услышала. Вылетела на крыльцо и увидела, как Санек распахивает дверцу «жигулей». Уже не скрываясь, я скатилась с крыльца. Не знаю, увидел меня Санек или нет, но машина с ревом сорвалась с места. Ладно, я и не рассчитывала его перехватить, понятно было, что не успею. Зато должна успеть другое.
Универсальная отмычка, Гошкин подарок, всегда со мной, в специальном кармашке, и чтобы достать ее, мне нужно две секунды, не больше. Еще пять секунд – вскрыть замок на водительской дверце «Нивы» (весьма хилый, кстати, замочек – вот уж не ожидала от Кириллова такой небрежности) и забраться в машину. Теперь, уже из другого кармана, достаем маленькую синюю коробочку – особо хитрый приборчик, против которого ни одна система зажигания не устоит. Приборчик, в отличие от отмычки, не подарок, это собственность фирмы, и получила я его от Ниночки, под расписку. О, вот мотор и заработал! Как раз вовремя, потому что из-за угла здания вокзала показался Витька.
Я нажала на педаль газа, развернулась, подъехала к Витьке и, как лихой гонщик, резко притормозила. Наверное, стоило еще тонко улыбнуться и спросить небрежно: «Вас подвезти?» Как в кино. Впрочем, с Витькой такие номера не проходят. Этот тип воспринял мое появление на его машине как нечто само собой разумеющееся. Не дожидаясь, пока «Нива» остановится, он рванул дверцу, запрыгнул на сиденье и рявкнул:
– Гони!
Я втопила педаль газа в пол, и «Нива», словно скоростной болид, с ревом вылетела с привокзальной площади.
Мы неслись по ночной дороге следом за машиной, на которой не придерживаясь правил дорожного движения, удирал Санек. Вынуждена признаться, что и я в пылу погони несколько пунктов нарушила. Ну, там ограничение скорости, выезд на встречку, красный свет и еще кое-что… да и ремни безопасности мы оба как-то не удосужились пристегнуть.
Витька сидел наклонившись вперед и не сводя глаз с габаритных огней, мчавшихся впереди «жигулей». Интересно, он так и будет молчать? Наверное, да. По крайней мере, пока не решит, как нам действовать дальше. Не будем же мы гнаться за Саньком до самой границы. А кто у нас сейчас начальник? Правильно, Кириллов. Значит, ему и думать, как нам остановить и скрутить этого бандюгана.
– Ты как догадалась машину подогнать?
Несколько неожиданно и совсем не то, чего я ожидала, но приятно. Можно сказать, признание моего профессионализма – в той степени, естественно, в какой Кириллов вообще на такое признание способен.
– Так я же в окно смотрела, видела, как Санек побежал. – Я осторожно покосилась на Витьку. Все-таки если подходить к делу строго, то его прямое указание «не отсвечивать» я нарушила. Поскольку никакого комментария на мое признание не последовало, я продолжила: – Но я аккуратно, меня с перрона не было видно. Это они из-за проводника подорвались, он знак подал.
– Я знаю. – Кириллов едва шевельнул губами, но мне сразу стало легче.
– Вот я и решила, что мне до машины ближе, чем тебе.
– Правильно. – Теперь Витька слегка повернул голову и посмотрел на меня.
Честно говоря, я ожидала, что сейчас он похвалит меня за сообразительность и оперативность – согласитесь, момент для этого был самый подходящий. Но разве от этого типа доброго слова дождешься? Очевидно, он решил, что короткого, сквозь зубы брошенного «правильно» в данной ситуации вполне достаточно, и теперь замолчал надолго.
Но я снова ошиблась. Хвалить Витька меня не стал, но разговор продолжил:
– А как мотор завела?
– Как дверцу открыла, ты не спрашиваешь? – съязвила я.
– Это понятно, хорошей отмычкой она, как ключом, отпирается. А с мотором ты должна была повозиться.
– У меня помощник был. – Я кивнула на синюю коробочку, которая все еще была прилеплена к приборной доске.
Витька взглянул, недовольно поморщился:
– Я же говорил Ниночке, чтобы она не разбрасывалась. Это только для особых случаев.
– А сейчас, ты считаешь, не особый? – обиделась я.
В этот момент «жигули» впереди резко свернули налево, и я заложила такой вираж, что Кириллов едва не свалился с сиденья.
– Аккуратнее! – Он потер ушибленный локоть. Я стрельнула в его сторону глазками и мило улыбнулась:
– Извини!
– На дорогу смотри, – проворчал Витька.