– Там, в конце коридора, что-то вроде кухни есть, – объяснила Мэри, когда дверь за Лилией Михайловной закрылась. – Пока мама чай заварит, пока за булочками сбегает… понимаете, я не хочу при ней все рассказывать.
– Чего тут не понять, – сочувственно откликнулась я. – У меня тоже мама есть.
– Она про Рому, в общем, ничего не знает, только имя от меня слышала. Да я сама про него почти ничего не знаю. Виделись несколько раз – я ведь в «Знойный вечер» могла выбраться только тайком от родителей. Папа у меня такой, знаете… суровый сибирский мужик. И дома у нас патриархат, домострой настоящий. Ночные клубы папа не одобряет, считает, что порядочной девушке там не место.
– В этом, наверное, все папы одинаковые. Мой, например, не сибирский мужик, а городской интеллигент в третьем поколении, а если я про ночной клуб заикнусь, тоже не поймет. Но разве вы не могли с Ромой договориться где-нибудь в другом месте встретиться? Днем?
– Да как-то не получилось. – Девушка печально поникла. – Он такой крутой, я не умею… Я вообще не очень умею все это – с парнями разговаривать, свидания назначать.
– Я тоже не умею, – неожиданно для себя призналась я. – Но искать парня с помощью детективов – это… это не самая хорошая идея. А уж то, что под вашим именем к нам явилась Сэнди, вовсе ни в какие ворота не лезет.
– Я понимаю, глупо получилось. Но сама я никогда, наверное, не решилась бы к вам прийти. А Сэнди… у нее все очень просто выходит.
– Это верно, у нее все просто. Только сами видите, до чего ее эта простота довела. Кстати, сережки она вернула?
– Ой, ну что вы с этими сережками! – Мэри осторожно села на кровати. – Конечно, вернула. Вы не думайте, я сама отдала их, еще там, в кафе. Не насовсем, конечно, на время. Сэнди, пока мы в школе учились, всегда у меня украшения одалживала, я привыкла. Понимаете, как-то так получалось, что я не могла ей отказать. Маме не нравилось, и я ее понимаю – они с папой не для того мне все покупали, чтобы Сэнди красовалась. Но ведь и ничего особенного – подумаешь, походила подружка несколько дней в моих сережках или колечко поносила, что тут такого страшного?
– В этом ничего страшного нет. А вот то, что она вас в ловушку заманила…
– Но ведь она не думала, что так получится! И когда Никита ударил меня, Сэнди очень рассердилась, закричала на него… она пыталась меня защитить!
– А теперь вы ее защищаете? Вы не хотите, чтобы ее привлекли как соучастницу вашего похищения?
– Она ни в чем не соучаствовала! И конечно, я не хочу, чтобы ее привлекали! – Мэри устало прикрыла глаза и тихо добавила: – Мама на нее очень сердится.
– Понимаю, – кивнула я. На месте Лилии Михайловны я тоже сердилась бы на Сэнди. Пусть она не помогала Никите сознательно, но Мэри похитили именно из-за этой безответственной девчонки.
– Я не хочу, чтобы у Сэнди были неприятности. Я и следователю сказала, что Никита воспользовался ею, что она тоже в этом деле потерпевшая. У меня ведь, кроме Сэнди, друзей в школе не было. Как-то так сложилось – врагов не было, но и друзей тоже. А Сэнди… она всегда ко мне хорошо относилась. В общем, что бы там про нее ни говорил Никита, ему не поверят. Я первая скажу, что он свою вину на Сэнди свалить пытается. Но я хочу попросить вас… не говорите, пожалуйста, маме. Я имею в виду, не говорите ей, что я приехала туда, потому что Сэнди мне звонила. Я сказала, что сама решила поехать к ней. И вообще, как-нибудь сделайте так, чтобы мама не искала виноватых.
– О чем вы говорите, Мэри! Мы, конечно, постараемся ее успокоить, я сама приложу все усилия. Но Лилия Михайловна наша клиентка, и мы не имеем права скрывать от нее информацию.
– Не обязательно скрывать! Но ведь всякую информацию можно капельку откорректировать. Мама всегда недолюбливала Сэнди, а что будет теперь? Мама ее просто возненавидит!
– И что? – Мне стало смешно. Детский сад какой-то, ясельная группа. – Мэри, вы два года не виделись с Сэнди и в дальнейшем, поверьте, будете встречаться не намного чаще. Не все ли равно, какие чувства будет испытывать к ней ваша мама? Мне кажется, вас гораздо больше должно волновать, как она отнесется к Роме.
– Ох. – Мэри снова откинулась на подушку и натянула одеяло до подбородка. – Рома. Но я не уверена, что мы когда-нибудь увидимся.
– А я уверена, что увидитесь. Или вы забыли, что обратились в детективное агентство «Шиповник»? Через посредника обратились, но заказ это не отменяет.
– Вы хотите сказать, что будете искать его?
– Мы его найдем. А дальше вам придется самой потрудиться. Надо как-то учиться строить отношения.
Мэри хотела мне ответить, но не успела. Открылась дверь, и Лилия Михайловна вкатила небольшой столик на колесиках.
– Не скучали без меня, девочки? – Она посмотрела на дочь и тревожно спросила: – Ты сумеешь сесть? Сейчас я тебе подушки подложу, удобнее будет.
Лилия Михайловна несколько минут суетилась, устраивая дочь, разливая чай и оделяя всех булочками. Потом присела на кровать в ногах у дочери и взяла свою чашку.
– Как хорошо, что я не успела позвонить мужу, – поделилась она, сияя улыбкой. – Сорвала бы я его, он бы прилетел, переволновался… а у нас уже, слава богу, все хорошо!
– Можете и не рассказывать ему об этом приключении, – предложила я и попробовала чай. Чай оказался вкусным – крепкий и душистый. А булочки мне не очень понравились. И чего их Лилия Михайловна нахваливала? Только и хорошего, что свежие.
– Что вы, как можно? – Мне показалось, что она даже немного испугалась. – У нас так не принято. Да я и не умею ничего скрывать, все равно проговорюсь. И вообще, какие могут быть секреты в семье? Вот Мэричка завела себе секрет, и что хорошего?
– Мамочка. – Мэри осторожно поставила чашку на столик и потянулась к матери. – Не было никакого секрета, просто я не знала, как тебе рассказать. Ты бы неправильно все поняла.
– Я и сейчас не понимаю. – На глаза Лилии Михайловны мгновенно навернулись слезы. – Искать какого-то Рому… зачем? И вот из-за него ты в такую беду попала!
– Ну, мама, Рома здесь совсем ни при чем, он даже не знает, что я его ищу! – попробовала возразить Мэри, но мать словно не услышала ее слабого голоса.
– И я не поняла, где ты с ним вообще познакомилась? Он что, учится с вами или родственник кого-то из однокурсников? Но тогда почему ты просто не спросила в институте? Зачем надо было так сложно…
– Мама, Рома не учится в институте, – чуть громче перебила ее Мэри. – Он вообще, кажется, не учится, а работает, но я не помню где.
– Но как ты не спросила даже…
– Мама, мне это было неинтересно! – Мэри зажмурилась и быстро, на выдохе, проговорила: – Мы познакомились в ночном клубе «Знойный вечер», он мне очень понравился, и меня совершенно не интересовало, чем он занимается!
Хм. Похоже, Мэричка хотела, чтобы я ее навестила не только для того, чтобы поблагодарить за спасение и попросить помочь подружке. Барышня понимала – вопрос о роковом блондине Роме всплывет в самое ближайшее время, и решила, что неприятная тема в присутствии независимого свидетеля будет менее неприятной. Напрасно она на меня рассчитывала, я в их семейные разборки вмешиваться не собираюсь.
– Мэричка! Я не верю своим ушам! Ты была в «Знойном вечере»! Боже мой, что скажет папа?!
– Мам, там очень многие бывают из нашей группы…
– Ты позволила, чтобы с тобой познакомился совершенно неизвестный тебе парень!
– Мам, а знакомятся только с неизвестными, если ты парня знаешь, это уже не знакомство…
– Что скажет папа?! Это наверняка бандит! Да-да, бандит и наркоман!
– Мам, «Знойный вечер» – приличное заведение, бандитов туда не пускают, а наркоманов тем более…
– Значит, он жиголо! Охотник за приданым! Этот негодяй решил заморочить тебе голову, а потом вытянуть побольше денег из твоего отца! Боже мой, что скажет папа?!
– Мам, ну какой же он охотник, если он, наоборот, исчез? Это же я его искала…
– Моя дочь искала бандита, с которым познакомилась в ночном клубе! Что скажет папа, когда узнает? Как ты вообще там оказалась, в этом «Знойном вечере»?
– Мам, Рома не бандит, а «Знойный вечер» очень приличный клуб, некоторые девчонки там даже дни рождения справляли…
Я отвернулась, рассеянно разглядывая букет. Творение флористов из магазина «Лилия» (не думаю, что Лилия Михайловна, имея собственный цветочный магазин, купила этот букет у кого-то из конкурентов) выглядело весьма эффектно. И, на мой непросвещенный взгляд, загадочно. Какие-то кудрявые цветы-метелки белого и фиолетового цвета перемешаны с мелкими розовыми бутончиками и веточками с резными листочками неожиданного малинового цвета – из всех составляющих букета я смогла опознать только аспарагус. Да и тот никак нельзя было назвать обычным, поскольку темная зелень была усыпана крохотными белыми цветками-звездочками – до сих пор мне такой сорт аспарагуса не встречался.
И чай с гибискусом, и сдобные булочки давно были забыты. Мать и дочь выясняли отношения, уже по третьему кругу продолжая приводить друг другу одни и те же аргументы. Лилия Михайловна откровенно плакала и, судя по тому, что она все чаще призывала в свидетели отсутствующего папу, напор ее слабел. Мэри, несмотря на тихий голос и общую слабость, держалась твердо, отстаивая свое право ходить в «Знойный вечер» и знакомиться там хоть с дюжиной молодых людей за раз. Наконец Лилия Михайловна вспомнила про меня:
– Рита, вы слышите, что она говорит?
– Слышу.
– Скажите ей, что она не права!
– Не могу. Ваша дочь давно совершеннолетняя. А «Знойный вечер» место приличное, по криминальным сводкам не проходит.
– Вы что, одобряете эту дикую идею, шататься по ночным клубам? – У Лилии Михайловны даже слезы на глазах высохли, так она была потрясена моим предательством.
– Я не могу одобрять, возражать или давать какие-то оценки, у меня нет на это никакого права. Я просто говорю, что ваша дочь уже взрослая женщина и имеет право самостоятельно решать, где ей бывать.