И представьте себе, ему улыбается счастье: он встречает будильник, похожий на него. У того также есть циферблат и стрелки, только он весь красный.
— Ну, что? Как тебе будится? — спрашивает наш весь синий будильник.
— Ааа! — говорит красный будильник. — Когда бужу точно — получаю оплеуху, бужу с опозданием — получаю оплеуху, бужу раньше — получаю оплеуху. А когда вообще не бужу, получаю такую оплеуху, словно врезается в меня трехтрубный ледокол.
— Как мне кажется, — говорит синий будильник, — все мы в этом смысле в одинаковом положении. Давай созовем будильники и посоветуемся.
И они созывают на ночь все будильники в парк.
И вот наступает ночь, на небе светят звезды, в парке циферблат на циферблате, шесть тысяч будильников ждут, что произойдет, тиканье слышно даже на площади города.
Когда все будильники в сборе, синий будильник говорит:
— Перестаньте тикать, а то не услышите, что я скажу.
И будильники перестают тикать, слушают, что скажет синий. Синий будильник говорит:
— Будильники! Мы любим будить! Плохо ль это? Ведь мы — будильники! Мы не позволим, чтобы нам раздавали оплеухи ни за что ни про что!
— Да! — закричали будильники. — Мы сыты оплеухами до последней шестеренки!
— Будильники! — говорит синий. — У нас прекрасное предназначение! Кто хоть однажды звонил, знает, что нет на свете ничего прекрасней. Но оплеухи все портят! Я предлагаю уйти куда-нибудь, где мы станем будить, не получая за это оплеухи!
— Пошли! — закричали будильники. — О чем разговор!
Они снова принялись тикать, и пошли, и пошли, пока не пришли к синему морю. Там они сели на пароход и поплыли.
Плыли они до тех пор, пока не приплыли к острову, который оказался размером как раз для шести тысяч будильников.
— Будильники! — сказал синий. — Вот наша земля обетованная, здесь мы можем будить с утра до вечера и никого не разбудим.
Будильники, тронутые его речью, кричат «Ура!», принимаются звонить и звонят непрестанно, звонят, как кому хочется. Таким образом, вдруг посреди синего моря оказывается маленький серебристо-звонкий остров. И это великолепно! Ну, что вам рассказывать про это? Это как множество течений Гольфстрим, стаи жаворонков, парусные яхты и множество сильно замороженных фруктов, вместе взятых!
Маленькая древесная лягушка
Дети всегда доставляют много хлопот. Появится на свет, например, маленькая древесная лягушка, и отец с матерью, вполне понятно, хотят, чтобы она была прилично одета. Они отправляются в магазин готового платья купить красивый, защитного цвета плащ. Но вы же сами знаете, малышке он не нравится, она хотела бы синее пальтишко с бог весть какой застежкой. А отец ей говорит:
— Не сходи с ума! Все древесные лягушки носят плащи защитного цвета.
А малышка кричит:
— Как же! На небе ни облачка, а я буду ходить, как ненормальная!
Но мать говорит:
— Замолчи! Переживешь как-нибудь. Попадешь в своем пальто под дождь и что будешь делать? Надо наперед думать!
И покупается плащ защитного цвета. Только с того дня малышка начинает вести себя вызывающе. Из дому выходит непременно в то время, когда собирается дождь. Терпение у родителей лопается, и отец говорит:
— Сиди дома! Скоро дождь хлынет как из ведра.
А маленькая древесная лягушка отвечает дерзостью:
— Зачем же в таком случае вы мне покупали плащ?
И преспокойно уходит из дому, преспокойно гуляет, и каждый, кто ее видит, говорит:
— Дождь будет. Маленькая древесная лягушка опять вышла на прогулку.
О макаронах, которые отправились на прогулку
Лежать в какой-то коробке и ничего не видеть вокруг, наверное, ужасно скучно. Однако случается такое.
В одной кладовке именно так лежали в коробке и скучали штук сто двадцать макарон. А поскольку макароны были настоящие, итальянские, то и говорили они по-итальянски:
— Ну и скучища! Ну и скучища!
— Скука такая, что хочется выть и кусаться, — сказала одна макаронина. — Чего доброго, еще перегрыземся до смерти.
— В сухом виде мы не съедобны, — сказала третья.
— А что, если нам прогуляться куда-нибудь, взглянуть, что делается вокруг, ведь на свете так много интересного? На свете есть карусели и качели, всякие концерты, роскошные рестораны, зоологические сады, и чего еще только нет на свете!
— Хорошо, — сказала девятая макаронина, — только разве нас пустят хоть куда-нибудь? Увидят нас и скажут: «Ага! Макароны появились!» Схватят, и конец прогулке.
— Нам нужно принять такой вид, чтобы нас никто не узнал, — сказала тридцать седьмая макаронина. — Давайте наденем плащи и шляпы.
Шли они по улице, было их сто двадцать, а прохожие говорили:
— Глядите-ка, туристская группа.
А макароны время от времени останавливались и спрашивали по-итальянски:
— Скажите, пожалуйста, где у вас можно что-нибудь интересное увидеть?
— Трудно сказать, — отвечали прохожие, — мы не знаем итальянского, но если вы хотите увидеть что-то интересное, то у нас тут есть карусели и качели, разные концерты, роскошные рестораны и зоосад и много еще чего.
— Ну, в таком случае, скажем, сперва карусели и качели, а затем концерты и зоосад, — решили макароны.
— В таком случае сперва пойдете так, а потом вот так, — объяснили прохожие.
И макароны пошли. Они увидели карусели и качели, концерты и зоосад, все это было очень интересно, но в конце концов макароны замерзли, было холодно ногам, и тогда они решили:
— Все было очень интересно, хорошо бы и остальным макаронам это видеть, а теперь пойдем посидим в каком-нибудь ресторане.
И пошли они в ресторан, чинно уселись и стали разговаривать между собой по-итальянски.
Услышал их официант и подумал: «Доставлю-ка я им удовольствие и подам итальянские макароны, пусть полакомятся».
И в самом деле принес им макароны.
Сами понимаете, макароны были приятно удивлены — и те, что сидели за столом, и те, что лежали на тарелках. Они тут же сказали друг другу:
— Вот так встреча! Как вы тут оказались?
— А, — сказали одни макароны, — от скуки мы едва не перегрызлись и решили устроить маленькую прогулку. Но так как у нас болели ноги, мы зашли сюда.
— Как же мы до этого не додумались, — сказали те макароны, что лежали на тарелках, — могли бы и мы кое-что увидеть.
— Это никогда не поздно. Мы уже кое-что повидали, а вы еще нет. Давайте поменяемся местами. Вы наденете наши плащи и шляпы, мы заберемся в тарелки, все очень просто. Ну, давайте!
И макароны, те, что были на тарелках, спрыгнули на ковер. Но метрдотель прибежал и сказал гостям:
— Простите, хотя я и не умею говорить по-итальянски, однако замечу: как вы себя ведете? Все макароны на ковре! Я думал, вы умеете есть макароны!
И побежал за метелкой и совком.
— Вот вам плащи и шляпы, — сказали одни макароны другим макаронам, — одевайтесь, а мы тем временем заберемся в тарелки.
И они забрались в тарелки, обмакнули ноги в теплый соус и почувствовали себя хорошо.
А метрдотель прибежал с метелкой и совком и видит: никаких макарон на ковре нет, а гости уходят. Он очень удивился:
— Почему же вы уходите? — спросил он. — Вам не понравились макароны?
— Простите, — ответили уходящие макароны, — как можно есть макароны, которые еще не сварены? Разве настоящие итальянские макароны едят сухими?
А метрдотель глянул и видит: на тарелках действительно лежат сухие макароны. Он очень извинялся, сам же думал: «Какой позор!»
А макароны, те, что были в плащах, улыбались ему и говорили:
— Ничего, с каждым такое может случиться.
Они помахали сухим макаронам и пошли посмотреть на качели, карусели и на остальной свет, где так много интересного.
Снеговики и чудо жизни
У солнца всегда есть что делать — будить людей, сушить белье. Трудится оно непрестанно с самого утра. Без него ни пионы не цветут, ни смородина не зреет. Солнце — источник жизни. Но кое для кого солнце может стать и источником смерти. Звучит это, возможно, и неубедительно, но если хотите убедиться, спросите об этом у снеговиков.
Жизнь сложна. Счастье одного может быть несчастьем для другого. К сожалению, это так, ничего не поделаешь, приходится с этим смириться.
Однако объявились два снеговика, которые мириться с этим не собирались. Когда-то они слышали о цветах, о черешнях и абрикосах и захотели все это увидеть. За свою жизнь они только и знали снег да черные ветви деревьев. У них было полное право думать, что бабочка — это пустая выдумка.
Размышляя таким образом, они решили, что есть смысл во всем убедиться самим.
Короче говоря, они решили во что бы то ни стало дожить до лета.
Следует признать, что с их стороны это было прекрасно. Полная противоположность жизненной пассивности, которую мы так часто наблюдаем вокруг.
Средний возраст снеговика колеблется в пределах трех месяцев. Начинает пригревать солнце, и все кончено. Снеговики решают: «Прежде чем начнет пригревать солнце, нам надо скрыться».
И вот в один прекрасный день оба являются к директору городского холодильника. Директор удивлен, но делает вид, будто осмысливает предложение, а сам думает: «А почему бы и нет? Места в холодильнике достаточно, стремление этих двоих в целом симпатично».
И вот снеговики переселяются в склад, там темно и лежат огромные глыбы льда. Скучно немного, но они уговаривают себя: «Терпение вознаграждается розами, будем терпеть, по крайней мере, увидим хоть, как розы выглядят».
И они стали терпеливо ждать. Пока ждали, делились впечатлениями из собственной жизни: о том, как видели двух ворон и четверых ребят. Вспоминали об этом, как о чуде. Порою жизнь может быть очень скудной. Кто-то вспоминает Венецию, кто-то двух старых, неуклюжих ворон.
Однажды утром является директор с карманным фонарем и говорит:
— Пошли! Там уже началось, лето в полном разгаре.
У снеговиков сильно забились сердца, они пошли и вдруг ощутили дуновение горячего воздуха. От яркого солнца зажмурили глаза, а когда открыли их, то увидели деревья, покрытые зеленой листвой, увидели желтые тюльпаны и белые розы, красную смородину, розовую малину и множе