И тут же задали вопрос:
— Что это за пустая корзина? Что в ней было? — Стражник, поднявший корзину, поднес ее поближе к лицу, чтобы рассмотреть. — Тьфу! Какой мерзкий запах!
«Итак, маг исчез, — подумал Али-Баба, — а с ним вместе и все его заклятия. Теперь многое может случиться, если бы только удалось развязать веревки. Но где же мой брат?»
— Эй, ты! — крикнул один из людей в белом Али-Бабе. — Перестань ерзать, а то хуже будет!
Однако Али-Баба вообще не двигался.
Но что это за странное ощущение в области спины?
С некоторым изумлением дровосек понял, что под одеждой у него что-то — или кто-то — есть!
Глава двадцать четвертая,в которой наши герои мало что выигрывают от сотрудничества с джинном
В том, что случилось дальше, Али-Баба сумел разобраться лишь впоследствии.
— Я же, кажется, сказал тебе не шевелиться! — зло продолжал один из захвативших их в плен. — Хотя совершенно не представляю, как ты ухитряешься так извиваться.
Но тут дровосек на время был избавлен от его гнева, поскольку стражник заметил преступника еще худшего.
— Стой! Что ты там делаешь на земле?
— Тебе нипочем меня не поймать! — дерзко ответил голос Касима. — Я укачусь!
— Это ты так думаешь, — самоуверенно бросил охранник. — Но сначала я сверну тебе шею! — Он быстро нагнулся к голове и воскликнул: — Да у тебя нет шеи!
— Я свободен! — объявил Ахмед справа от Али-Бабы. — И я буду драться за свою свободу!
— Я ухвачу тебя за бороду! — взвизгнул разъяренный стражник.
— Я свободен! — сообщил Гарун аль-Рашид. — И я буду биться за свое право рассказывать забавные анекдоты!
— Ой-ой! — Стражник отдернул руку от земли. Не он схватил Касима, а Касим его, и к тому же зубами.
Дровосек почувствовал, что веревки у него на запястьях ослабли.
— Брат мой! Ты один можешь стоить шестерых разбойников! — восхищенно сказал Али-Баба, в то время как рука поползла дальше, развязывать следующего.
— Отпусти мой палец! — потребовал стражник.
Но другие части Касима продолжали делать свое дело.
— Мои руки свободны! — вскричал Аладдин. — Теперь я потру кольцо!
Тут же повалил багровый дым, и из этого дыма громыхнул оглушительный голос:
Я раб кольца, служу его владельцу я исправно.
Что у тебя стряслось, хозяин достославный?
Чего изволишь, хозяин, чего изволишь?
Дым рассеялся, являя взорам существо столь темного цвета, что свет отказывался отражаться от его тела. Существо открыло глаза — два красных огня, сверкающих, будто солнце.
— Джинн, желание мое таково! — Прежде чем продолжить, Аладдин отбросил одного из стражников в белом ловким ударом ноги. — Я хотел бы, чтобы ты освободил нас из неволи и перенес на другую сторону этой пустыни!
Джинн кольца кивнул:
— Это довольно простое задание, вот только ты не уточнил, кого имеешь в виду под «нами».
— Ага. — Аладдин дал подножку второму противнику и ткнул третьего кулаком в живот. — Значит, качество исполнения желания зависит от точности формулировок?
— Джинн хорош ровно настолько, насколько хороши отдаваемые ему приказания, — ответило чернокожее существо. — Это важное замечание. Ты сильно повзрослел со времени нашей последней встречи.
— Подбрасывание фески осталось в прошлом, — подтвердил Аладдин. — Но ты хотел уточнить, что я имею в виду, говоря «нас»?
— Нельзя ли побыстрее? — попросил Ахмед, сталкивая лбами две головы в белых тюрбанах.
— Так, значит, мы. — Поскольку Аладдин по природе своей был человеком щедрым, даже после того как столько лет был разбойником, он сказал: — Все люди, одетые в черное.
— Все тридцать четыре человека? — пророкотал джинн уже не столь уверенно, как раньше. — И один из них — по частям?
— Постойте! — воскликнул Али-Баба. — Нас же больше!
— Больше? — повторил джинн, совсем падая духом. — Вы хотите, чтобы я перенес заодно еще и этих людей в белом?
— Конечно нет! — возмутился дровосек. — Но как же женщины?
— Разумеется! — тут же согласился Аладдин. — Надо забрать женщин.
— Еще семь? — Джинн на миг умолк, исторгнув из глубины души рокочущий стон. — Прекрасно. Твое пожелание для меня — закон. Я перенесу вас, насколько это будет в моих силах.
И тут Али-Бабу и его спутников окутал дым.
Но почти сразу же дым этот рассеялся.
— Они перескочили! — раздался вопль где-то рядом.
Ибо случившееся с ними и впрямь можно было назвать скачком, поскольку люди в белом оказались совсем неподалеку!
— Мы же едва сдвинулись с места! — воскликнул Ахмед.
— Я сказал бы, на восемь с половиной локтей, — тут же прикинул Синдбад.
Люди в белом издали воинственный клич и приготовились кинуться в новую атаку. В довершение ко всем бедам Али-Баба заметил, что джинн исчез.
Но не все вокруг дровосека поддались панике. Ахмед, похоже, был всецело увлечен молодой женщиной, появившейся рядом с ним.
— Это ты, Марджана?
— Ты — друг моего хозяина? — скромно отозвалась она, потупив взор и рассматривая носки своих туфель. Али-Баба ни разу не видел свою служанку столь кроткой.
— Так просто им не уйти! — прокричал Беспалый, размахивая искалеченной рукой над головой. — Хватайте их!
Аладдин поспешно потер кольцо еще раз. Воздух заполнился багровым дымом.
Хозяину кольца готов я услужить,
Но объясните мне, зачем же так спешить?
Чего изволишь, хозяин, чего изволишь?
Но прежде чем высказать желание, Аладдин задал вопрос:
— Ты способен лишь на то, чтобы перенести нас на восемь с половиной локтей?
Джинн пожал плечами:
— Вас слишком много. А силы мои, к несчастью, весьма ограниченны. Что до меня, я полагаю, это оттого, что я тысячелетиями был заточен в кольце. Подобные вещи не способствуют росту магического мастерства.
— Прошу прощения, что мы тебя слишком обременяем, — извинился Аладдин, — но не мог бы ты перенести нас снова?
— Твое желание, как говорится, для меня закон, — ответил джинн, разом дерзко и смиренно, — во всяком случае, такое желание, которое в моих силах.
Их снова заволокло багровым дымом. Но дым исчез, пожалуй, еще быстрее, чем прежде. И на расстоянии жалких восьми или около того локтей от них оказалась толпа окончательно рассвирепевших воинов Беспалого.
— На этот раз они от нас не удерут!
Но они удрали.
О нет, я быть рабом кольца не перестал,
Но от заданий ваших малость я устал.
Теперь что, все время так будет?
— Конечно!
Процедура эта повторялась снова и снова, пока Аладдин не вынужден был сделать перерыв, чтобы облизать палец с кольцом, разогревшимся от сильного трения. И по мере продолжения погони воинство Беспалого уставало, ибо они бежали под жарким солнцем пустыни, в то время как спутники Аладдина сохраняли свежесть, поскольку их несла сторонняя сила, так что Гоха и его люди все больше отставали, а их кровожадные угрозы и посулы всяческих кар все чаще сменялись тяжелым дыханием и мольбами о воде.
— Они не… — сумел выдавить Беспалый, поскольку большинство его подчиненных говорить уже не могли. — Мы их… они пожалеют… реки крови… тьфу ты!
И он свалился тоже.
Али-Баба некоторое время вглядывался в цепочку из белых тел, усеявших пустыню.
— Там, вдали, роща! — сообщил остальным Гарун, ибо был наделен дальнозоркостью, столь распространенной среди пожилых. — Мы добрались до плодородного края. Джинн спас нас.
— Тогда, пожалуй, — отозвался Аладдин, — дадим отдохнуть и джинну, и моему пальцу и немного прогуляемся пешком. Только поспешим, ибо мне кажется, есть вероятность, что кто-нибудь из наших преследователей может еще прийти в себя.
— О деверь мой! — бросилась к Али-Бабе жена Касима. — Наконец-то настал момент, когда я смогу отблагодарить тебя за ту роль, которую ты сыграл в спасении женщин из грязных лап Беспалого. — Она содрогнулась, наивыгоднейшим образом продемонстрировав все свои прелести. — Я жду не дождусь, когда у нас будет возможность продемонстрировать, насколько мы тебе признательны. И дозволено ли мне будет упомянуть, каким ты стал красивым с этой бородой?
— Нет, не дозволено! — завопила голова Касима. — Для вас всех, может, и здорово выбраться оттуда, а я? Мне что, так и ползти по этой пустыне? Твой долг как моей жены вынести меня отсюда!
— Не думаю, что смогу это сделать при моем хрупком телосложении, — ответила его жена, — не говоря уже про мой слабый желудок. Ты слишком много дней пробыл на солнце, о супруг мой, и слегка протух.
Али-Баба быстро оглядел всю компанию. Джинн, перенося их, корзину Касима, несомненно, не взял.
— Боюсь, — сказал дровосек, — что мы потеряли твое транспортное средство.
— Я что, теперь должен ползать до скончания времен? — в отчаянии спросил Касим. — Задумайтесь, о разбойники! Без моей помощи вы не сумели бы бежать! Самое меньшее, что вы можете сделать в знак благодарности, — снова собрать меня воедино.
Все согласились, что требование Касима вполне правомерно и что случай, действительно, самый подходящий.
В ответ на единодушное согласие товарищей Аладдин кивнул.
— Пожалуй, учитывая обстоятельства, — задумчиво сказал он, — я могу обратиться к джинну еще один, последний раз.
И он потер кольцо снова, и из того вылетело некоторое количество багрового дыма, и Али-Баба мог бы поклясться, что дым был теперь отнюдь не такой густой, как раньше. А когда дым рассеялся, перед ними снова стоял огромный темный джинн, хотя теперь он, казалось, как-то съежился. И вот что джинн сказал им:
Я раб кольца и рад служить вам чем-нибудь,
Но только можно мне немного отдохнуть?
Я столько лет проспал внутри кольца,
А тут вдруг порученьям нет конца!
Скажу вам честно, я изрядно притомился.